— Вы состоите в сексуальной связи, так?

— Моя клиентка не обязана отвечать на этот вопрос, — вставил Кэлвин.

— Это важно для следствия. — Перез пронзила их пристальным взглядом. — Мне необходимо выяснить, как долго мисс Кендалл оставалась секс-рабыней.

— Что? — Рейн закатила глаза, по-настоящему желая, чтобы все прекратили думать, что она была жертвой и шлюхой. — Я НЕ секс-рабыня. Мы с Хаммером состоим в серьезных отношениях, и я с ним по доброй воле.

Перез подняла каштановую бровь.

— Вы живете и находитесь в отношениях с мистером Хаммерманом, но так же живете и с мистером О’Нейлом? Добровольно занимаетесь с ним сексом, так?

По ощущениям Рейн, теперь Кэлвин всем своим видом показывал досаду.

— Моя клиентка выразилась, что не является секс-рабыней. По закону она уже взрослая и кого она выбирает в сексуальные партнеры — это ее дело.

Рейн вскинула голову и пыталась сохранить хладнокровие.

— Вы когда-нибудь были замужем?

Детектив похлопала глазами.

— Дважды.

— Вы любили обоих своих мужей?

Перез смотрела на нее так, словно вопрос был нелепым.

— В тот период времени, конечно.

— Значит, вы должны знать, каково это любить больше одного мужчины за свою жизнь. Просто со мной это случилось в одно и то же время, и они это приняли. А теперь, не желаете ли задать мне реальные вопросы или вы привезли меня сюда, чтобы пристыдить?

Полностью с ней согласный, Кэлвин улыбнулся и буркнул себе под нос.

— Двигаемся дальше…

Лицо детектива застыло.

— Когда у вас с мистером Хаммерманом начались сексуальные контакты?

— Если вы спрашиваете, была ли я подростком, то ответ — нет. Я была уже достаточно взрослой. Если же вы интересуетесь, подвергалась ли я с его стороны жестокому, пренебрежительному обращению, насилию или не причинял ли он мне вреда каким-либо образом, то ответ также отрицательный.

— Он был вашим сутенером? Принуждал к сексу с ним и другими людьми? Жил за ваш счет?

— Проклятье, да нет же! Это просто глупость какая-то. Вы совершенно ничего не знаете о нас.

— Я знаю, что вы беременны. — Перез бросила на нее самодовольный взгляд. — Вы в курсе кто отец ребенка?

— Нет, и если подобное незнание является преступлением, то большинство участников дневных ток-шоу следует арестовать. Макен Хаммерман не совершил ничего, кроме того, что сделал меня счастливой. И любому, кто спросит меня, я отвечу то же самое.

Теперь уже Кэлвин рассмеялся в открытую.

— Еще вопросы?

Детектив нахмурилась, и у Рейн сложилось впечатление, что эти двое поцапались еще до допроса.

Перез смерила Кэлвина по-настоящему злобным взглядом.

— В действительности множество. — Женщина подвинула к Рейн кипу бумаг. — Это копии денежных переводов, выписанных вашему отцу. Две тысячи долларов в месяц на протяжении шести лет. Вы знали, что Хаммерман платил вашему отцу?

Рейн посмотрела на бумаги, все ее тело скрутило. Она узнала подчерк Хаммера, поэтому ей следовало быть осторожной.

— Я никогда раньше не видела этого.

И это была правда.

— Как я понимаю, вы вели счета мистера Хаммермана.

— Да, но…

— Он каждый месяц выписывал денежные переводы, но вы никогда не видели и не слышали ничего об этом, несмотря на то, что вели его бухгалтерию? — Перез посмотрела на нее скептическим взглядом.

— За мной закреплена документация клуба, а не его личная. Он свободный человек, и я не в курсе всех его действий. Если эти копии получены от моего отца, то я бы отнеслась к этому с большим недоверием. Он был алкоголиком, убийцей и насильником, готовым на все, чтобы срубить быстрых денег. Я не знаю, являются ли эти денежные переводы подлинными. Однажды, когда я была ребенком, мой отец украл чековую книжку какого-то парня и в течение недели выписывал чеки, которые не были покрыты остатком денег на банковском счете. Таким образом, наиболее вероятным сценарием является то, что отец вымогал у Хаммера деньги.

— Из-за того, что тот имел сексуальную связь с его несовершеннолетней девочкой?

— Моя клиентка уже говорила, что не занималась сексом с мистером Хаммерманом в подростковом возрасте. Вам действительно необходимо продолжать топтаться на месте?

Теперь Перез ударила ладонями по столу и сосредоточила взгляд на Рейн.

— Делая простые математические расчеты, приходим к выводу, что вы были несовершеннолетней, когда пришли жить к мистеру Хаммерману в этот мерзкий клуб, так? Сверкайте на меня глазами сколько хотите, но школу вы закончили в семнадцать. В день своего восемнадцатилетия вы продлили водительские права и указали «Темницу» как место жительства. Имя мистера Хаммермана фигурирует в каждом вашем банковском счете. А теперь вы хотите убедить меня, что не являетесь секс-рабыней, удерживаемой против своей воли?

— Именно это я и утверждаю. — Рейн заставила себя ответить на взгляд детектива.

— Все вышесказанное вами доказывает лишь то, что я связана с одним из своих возлюбленных.

— У нас есть видео, на котором он появляется, чтобы изнасиловать вас.

Рейн бросила на Кэлвина встревоженный взгляд, а затем вспомнила, что он ничего не знал. Но она знала о своей страсти к Хаммеру.

— Вы не обязаны комментировать это, — вставил адвокат.

Ох, но Рейн хотела.

— Не знаю, о каком видео вы говорите… — вероятно, запись видеонаблюдения клуба, она представить не могла, каким образом они ее заполучили, — но то, что для вас изнасилование, для меня — кайф. Я люблю грубый секс и это не преступление. Я была согласна каждый раз.

Перез послала ей уничтожающий взгляд.

— Вы говорите, что кто-то столь миниатюрный, как вы, наслаждается, когда ее избивают двое мужчин, которые больше, старше и сильнее?

— Да. Это называется подчинением, дорогая, — не смогла устоять Рейн

— Так вы признаете, что являетесь рабыней?

— Нет. Если вы не знаете разницу между сабмиссивом и рабыней, то никогда не поймете то, что я говорю. Я по собственному выбору отдала ему власть над собой, но могу и забрать ее, например, вот так, — она щелкнула пальцами, а затем посмотрела на Кэлвина. — Уведите меня отсюда. Я не желаю оставаться здесь, раз ее не интересует ничего, кроме того, что поможет растоптать Хаммера.

— Согласен, — Кэлвин поднялся и взял свой портфель. — Пойдемте.

Рейн вскочила со стула. Она хотела домой. Увидеть Хаммера и Лиама. Хотела провести эту дерьмовую ночь рядом с ними.

— Подождите! — окликнула их Перез, прекратив, наконец, важничать. — Мисс Кендалл, вы не должны защищать мистера Хаммермана. Мы все время встречаем жертвы, похожие на вас, которыми манипулируют опытные красавчики, знающие, как заманить молодых девчонок в секс-индустрию. Что он дал вам такого, чего вы не получили дома? Деньги? Внимание? Он подточил ваше ощущение безопасности, а потом сделал так, что вы почувствовали себя нормально, прежде, чем взять вас в свою постель? Прежде, чем разделить вас со своими друзьями и партнерами? — Детектив обошла стол и взяла Рейн за плечи. — Не дайте ему уйти. Одно ваше слово, и мы сможем его посадить. Он больше не причинит вам вреда…

— Не прикасайтесь ко мне, — Рейн отшатнулась. — И не надо меня опекать. Вам с вашим мрачным очарованием пора научиться видеть в мире хорошее. Хаммер удивительный человек, и не важно, под каким непристойным углом вы выставите наши отношения, мы любим друг друга, и я буду защищать его до последнего вздоха. Если вы ищите свидетеля, который будет давать показания против него, то это не я.

Она не стала ждать, что ответят Кэлвин или Перез. Рывком открыла дверь и, не оглядываясь, выскочила наружу.

В конце фойе она увидела прохаживающегося в ожидании Лиама. Она подбежала к нему и кинулась в его объятия.

— Ты в порядке?

— В порядке, любимая. А ты? Что они спрашивали?

— Вопросы были ужасные. Судя по их мнению, я стала безвольной марионеткой. Они вывели меня из себя. — Она повернулась к нагнавшему их Кэлвину. От предчувствий у нее сжался желудок. — Я подставила Хаммера, да?