– Один раз без зачистки, потом другой… – Шеф даже фыркнул от возмущения. – Вы слышали о том, что и у стен бывают уши? Через месяц таких действий город будет полон слухами.

Господин Уний холодно улыбнулся, безошибочно угадав, кому именно были обращены последние слова.

– К сожалению, – произнес он, – Ассамблея пока еще не готова пойти на ваши условия использования «паузы» Земного отдела, которые вы любезно изложили в предложенной сегодня резолюции.

– Ну что же, – шеф возвратил атланту холодную улыбку, – я рад, что вы хотя бы поспешили ознакомиться с этой резолюцией… Что же касается расследования, господин Карамаякси, то я подниму этот вопрос на ближайшем же заседании. Полагаю, господин Уний присоединится ко мне и поучаствует в создании сводной следственной комиссии. Как обычно это и происходит.

Атлант коротко поклонился и, резко развернувшись, двинулся в сторону лестницы, не желая больше находиться в компании землян даже в лифте. Комендант сделал знак командиру мобильной группы. Тот – остальным воинам, и все они удалились в противоположный угол вестибюля к дверям дежурки. Охранники вернулись за стойку к своим нехитрым способам убивать время за газетой или чашкой кофе.

А земляне лишь переглянулись без слов.

– Что это было, Паша? – произнес шеф. – Попытка провокации?

Тот пожал плечами.

– Разве что в расчете на мое сопротивление… И все же – нет. Слишком грубо, не станут они для этого мобильную группу использовать. Разве что вся троица сговорится…

– Не сговорится. – Шеф качнул головой. – Во всяком случае, не так быстро. Ладно, проехали. Ты куда шел-то? Вот и давай действуй. Гиперборейская затея с билетами меня очень беспокоит – это сейчас самое важное.

Павел напрягся и вспомнил, куда шел. Подумал и нажал кнопку лифта. Третий этаж атлантов не так уж и высоко, но шагать по ступенькам с головной болью… Шеф куда-то незаметно исчез, и в кабину Павел вошел один. Затылок он все-таки разбил прилично, за воротник уже стекла теплая липкая струйка – вот и повод заглянуть к медикам.

Бюрократия атлантов давно стала притчей во языцех, и когда они устроили на своем этаже второй пропускной пункт, никто особенно не удивился.

– Слушаю вас. – Дежурно вежливый тон девушки за стойкой приемки не смог обмануть землянина, без должных оснований попасть на территорию Миссии ему было бы не суждено. И слуга Посейдона за спиной приемщицы был тому гарантией. – Цель визита?

– Медицинская помощь, – выдал Павел.

– Ваше имя и расовая принадлежность?

– Павел Головин, человек, Земной отдел.

Девушка кивнула и на секунду прикрыла глаза. Уточнила:

– Вы не записаны на прием?

– Нет. Но у меня…

– Врачи принимают только по предварительной записи. – На стойку перед Павлом лег испещренный мелкими графами бланк. – Заполните, пожалуйста. Вам повезло, у доктора Октавима только что освободилось место на будущей неделе.

Павел пробежал глазами по бумаге. Имя, раса, код ДНК в троичном выражении… Отпечатки пальцев и ментослепок. Заполнять его придется около часа.

– Экстренные случаи у вас тоже по заявкам? – хмуро уточнил он.

– Скорая помощь осуществляется немедленно, – охотно уведомила атлантка. – Но к этому виду услуг относятся только заболевания, непосредственно угрожающие жизни, а также боевые ранения. Только для сотрудников Ассамблеи, разумеется…

– Отлично, – сообщил Павел. Он слазил пятерней за шиворот и продемонстрировал приемщице окровавленную ладонь. – Вызывайте бригаду. Или мне надо грохнуться тут у вас в обморок?

Девушка медлила лишь секунду. А может, и не медлила. Все-таки мгновенная связь с начальством – незаменимая вещь, когда необходима срочная консультация.

– Вам нужны носилки? – немного иронично уточнила она. – Или вы пройдете вслед за воином?

– Пройду, – согласился Павел.

Слуга Посейдона встал со своего места и приглашающе распахнул внутреннюю дверь.

– Ваш временный пропуск. – Атлантка протянула землянину бумажку. – Не забудьте, что стоимость услуг будет вычтена из страховки.

Насчет страховки Павел не был уверен – шеф не упустит случая вытянуть из ассамблейщиков компенсацию. Но не спорить же из-за этого с приемщицей. Кисло улыбнувшись, он кивнул на прощание, сморщился от приступа головной боли и шагнул вслед за атлантом на территорию Миссии.

Это только на первый взгляд кажется, что целый этаж – это много. А когда оказывается, что на нем нужно разместить весь бюрократический аппарат Миссии, казарму для воинов мобильной группы, несколько гостиничных номеров для не имеющих квартир в городе гостей из родной ветви… Плюс выделить помещения в распоряжение Ассамблеи – архив, спецхран артефактов и госпиталь традиционно располагались у атлантов, – получается, что одного этажа катастрофически мало. Должно быть, поэтому госпиталь состоял из одного кабинета с двумя врачами и одной палаты, служившей по совместительству лабораторией и операционной. Хорошо хоть медикам атлантов не было нужды резать своих пациентов.

Воин распахнул дверь кабинета и отступил. Павел вошел. Оба врача были заняты, один – инком, другой – гипербореем. Хорошо иметь неограниченные страховки. Этак можно не только инфаркт, но и геморрой подлечить задарма…

– Снова Головин, – произнесла с сильным акцентом ближайшая атлантка. – Не удивлюсь, если скоро буду работать только на вас.

Павел скромно потупился. Что ни говори, а в этом кабинете он был не самым редким гостем. Зачастую поступая к тому же в бессознательном состоянии.

– Сегодня я ни при чем. Неспровоцированное нападение…

– Да-да, знаю. – Врач согласно качнула головой, – У вас по-другому и не бывает…

Она скомкала плотное облако голубого света, что держала над головой инка. Один за другим сдернула с пальцев металлические – орихалковые? – наперстки.

– На сегодня все, уважаемый. Если боли в шейном отделе продолжатся, запишитесь на следующую неделю. Повторим сеанс.

Так ни слова и не произнеся, краснокожий кивнул и, высокомерно косясь на землянина, покинул кабинет.

– Боевое? – осведомилась врач.

– Как обычно, – вздохнул Павел. – Затылок. Неопасно, но болит сильно…

– В палату, – скомандовала атлантка, распахивая дверь смежной комнаты.

Градобор был здесь. Главный дознаватель сидел в электрическом кресле на колесиках. На правом подлокотнике кресла лежал некий артефакт, в сиянии которого была намертво зафиксирована рука гиперборея. Взгляд его, устремленный в окно, был тосклив, как теплый до слякоти серый зимний день за стеклом.

Потом Градобор среагировал на шум и повернулся… Какое счастье, что при нем не было меча!

– Тихо, больной! – строго выговорила врач. – Вам нельзя так резко двигаться… Головин, садитесь сюда.

Под красноречивым взглядом сохранявшего молчание гиперборея Павел приблизился и сел на указанную койку. Атлантка сложила руки каким-то замысловатым образом и провела ими над его затылком.

– Что-то скромно сегодня, – прокомментировала она. – Раньше без черепно-мозговой и не поступали.

– Неправда! – оскорбился Павел почти искренне. – Три недели назад – переохлаждение и пара царапин на груди.

– Инфицированных и токсифицированных! – обрезала атлантка, доставая из стенного шкафа что-то вроде большого комка спутанных металлических нитей, потрескивающих электричеством.

– А вот в прошлом месяце…

– Ожог второй степени, перелом ребер, поверхностные ранения, – отчеканила врач. И – показалось с размаху – припечатала металлическую «губку» к пострадавшему затылку. – Сидим и ждем. Через десять минут зайду – сниму.

– Да я мог и вообще не приходить… – буркнул Павел ей в спину, но дверь палаты уже закрылась.

Терпеливо дожидавшийся этого момента Градобор повел джойстиком на подлокотнике кресла и развернулся лицом к Павлу. Тот отвел глаза. Но через секунду поднял их снова и твердо встретил взгляд гиперборея. Если он и чувствовал какую-то вину за руку главного дознавателя, то это не было поводом отказываться от задуманного.