Спустя, как мне показалось, целую вечность блужданий в потемках, увидела, как среди деревьев мерцает что-то непонятное. Ускоренным темпом двинув в ту сторону с неимоверным облегчением поняла, что это отблески разведенного кем-то костра.

Подойдя еще ближе, разглядела семерых мужчин, возле огня суетящихся. И еще, крайне аппетитный запах шашлычка уловила. Даже в животе что-то требовательно заурчало, требуя немедленно двигаться в сторону предполагаемого ужина. Ведь на банкете в честь прибытия принца, не до еды мне как-то было. Благоразумно решив не спешить выбегать знакомиться (ведь кто его знает, что это за оригиналы такие, ночью в глухой лес на шашлыки выезжающие), подкрадываюсь поближе. Немного понаблюдав, осторожно выглядывая из-за широкого древесного ствола, поняла, что поступила крайне правильно. Любители ночных посиделок у огонька, со следами полугодовалой небритости на лицах и нечесанности на головах, вызывали подозрение, что это самые настоящие разбойники. А обилие колюще-режущих предметов, коими те были с ног до головы обвешаны, эти подозрения только усиливали.

Решив, что такой молодой и симпатичной девушке как я, в такой компании, явно, делать нечего, тихонечко пячусь назад в лес. И вот, кто бы сомневался в моем везении, наступаю на очень сухую и очень громкую ветку! Треск возле костра, ясное дело, сразу услышали, и вскоре меня за шкирку приволокли к костру.

— И что такая красавица ночью в лесу одна делает? — Глумливо поинтересовался один из разбойников, рассматривая меня с крайне неприятным мне интересом. Судя по тому, что он был самый здоровенный и самый немытый из всех присутствующих, должно быть он был здесь самым главным.

— Грибочки собираю. — Нахальничаю в ответ. У меня иногда бывает, с перепугу могу такое ляпнуть, что сама потом за голову хватаюсь…

Тот задумчиво почесал где-то в области затылка, и недоуменно у меня поинтересовался:

— Кто же за грибами ночью-т ходит? Их же в темноте не видно?

И на меня выжидающе посмотрел, видимо ожидая, что я прямо сейчас поделюсь с ним секретным способом собирания столь важного пищевого продукта в темное время суток. Наи-и-ивны-ы-ый… Не удержав медленно, но верно выползающую на лицо ехидную ухмылку, попыталась хотя бы запрятать рвущийся наружу смех, за нервным покашливанием. Неудачно. Последователь робингудовского движения посуровел прямо на глазах, и яростно взревел:

— Издеваешься, девка языкатая?! Ну, ничего… говори, пока еще есть такая возможность. Вот отвезем с утречка к хозяину, попытаешься уже ему зубы заговорить, когда он на тебе будет опыты свои колдовские ставить!

Вот тут мне сразу боязно стало. Колдун? Опыты? Не хочу! Один местный маг с моим непосредственным и недобровольным участием эксперименты уже проводил и больше, что-то не особо и хочется. «Что делать-то?» в панике думаю. Неожиданно в моей голове явственно звучит ответ на мой же собственный вопрос:

— А ты скажи им, что б проваливали! Может, послушаются? — Четко произнес совершенно незнакомый мне мальчишеский голос, полный ничем не прикрытой язвительности. Разбойники, как ни странно, на столь хамское высказывание никак не отреагировали. В смысле абсолютно. Да и никого подходящего по годам на роль хозяина этого голоса нигде рядом не наблюдалось. Такое ощущение нехорошее появилось, что кроме меня этого высказывания вообще никто не слышал. Неужели это опять так интересно проявились последствия моего удара головой? Что-то поздновато. Хотя… сотрясение мозга, вещь вообще непредсказуемая. Так что кто его знает, что меня дальше ждет? Интересно, а дома для умалишенных в этом мире существуют, или от них сразу же избавляются, чтобы не тратиться на содержание?

— Угадала. Не тратятся… — Опять заявил мне тот же голос, и я с перепугу (ничего себе, еще и раздвоение личности начинается), взяла, да и ляпнула: «Да чтоб вы все провалились!»

Разбойнички от такой несусветной наглости, даже дар речи потеряли. Главарь только замахнулся, чтобы подзатыльник мне отвесить, как резко затормозился, и прислушиваться к чему-то начал. Я тоже ушки навострила. Кто его знает, может это Антариэль с близнецами таки решились в лесу меня поискать, и теперь через кустарники ломятся на помощь мне спеша. Все же не просто так вокруг треск такой подозрительный начался. И это при полном отсутствии ветра. А когда я поняла, что шум не из леса доносится, а из-под земли под моими ногами, полянку глазами обвела, и чуть от ужаса на заднее место не упала. Разбойники с дикими воплями туда-сюда суетливо мечутся, то у одного, то у другого, земля под ногами наподобие воронки раскрывается, и как только он туда проваливается, обратно стягивается. Я от страха глаза закрыла, стою, пошевелиться боюсь. Думаю, может мне все привиделось, или я с ума потихонечку схожу. Вот и голоса уже в голове моей чужие раздаются, командовать пытаются. И ведения всякие наблюдаются… необъяснимые.

— Не командовать, а помогать! — Слышу в ответ на свои мысли тот же самый голос, только уже слегка обиженный.

— Глаза лучше раскрой! — Послушно раскрываю и все же медленно оседаю на землю. Да-а-а-а-а, зрелище еще то. Шум как-то резко утих, и ничего не напоминало о недавнем кошмаре кроме торчащих над землей семи голов, которые вполне синхронно глазами злобно в мою сторону сверкали. Нет, а вот, это уже слишком. Я-то тут причем? Можно подумать, что это я их туда закопала.

Главарь, которому все же надоело играть со мной в молчаливые гляделки, с укоризной на меня посмотрел и обиженно так выдал:

— Госпожа, чего же Вы сразу нам не сказали, что магичка. Мы бы Вас тогда, и пальцем бы не тронули, и вообще оказали бы всяческое содействие… Все-таки как-то нехорошо людей живьем в землю, за просто так закапывать.

— Вы что, с ума сошли! — Громко возмущаюсь, — какая из меня магичка? И, вообще, я тут ни причем!

— Ага, а в землю, я сам себе приказал провалиться?

— Это не я… — испуганно начала оправдываться.

— А вот и ты, точнее, мы! — опять отзывается в моей голове злорадный голосок.

— Кто это «мы»? — пугаюсь еще больше, отчаянно вертя вокруг головой в бесплодной попытке обнаружить малолетнего шутника. — И вообще кто ты такой, и где прячешься?!

— Да здесь я, в мешке возле костра сижу. Вытянула бы ты меня отсюда лучше, чем вопросы глупые задавать. А то душно тут, пыльно…

Подхожу ближе, смотрю, и правда мешок стоит. Небольшой, мне по колено, и копошится в нем что-то. Тот самый язвительный ребенок что ли? На корточки рядом присела, быстренько развязала, внутрь осторожненько заглянула и обессилено возле него на землю осела. Нервы-то у меня не железные, а тут сразу всего столько навалилось: Похищение, другой мир, маги, замужество, а теперь еще и…ЭТО. ЭТИМ оказалась сидящая в мешке какая-то совершенно непонятная зверушка. Сама вся такая из себя лапочка, пушистенькая, светло-бежевая, мордочка как у лисички вытянутая, ушки остренькие и еще… с крылышками. Еще и глазки мне умильные ярко-зеленые строит…

— Ты еще что такое? — испуганно пропищала я, настороженно отползая от мешка подальше.

Это чудо природы из мешка неуклюже выползло, в горделивую позу встало, пузико вперед выставило, и крылышками кокетливо замахало.

— Дракон я, что не видно?

— Какой еще дракон? — истерически хохотнула я. — Драконы огромные, зубатые и с чешуей (выдала я достоверное описание, почерпнутое из сказок в детстве читанных), а ты мелкий и, вообще, лохматый какой-то!

Тот в ответ обиженно насупился и буркнул:

— Я еще маленький, и не лохматый… просто не вылинял еще.

Обалдеть! Не вылинявший говорящий дракон. Неужели настоящий? Мамочка! И чего же мне в замке-то не сиделось? В тепле в уюте. Без всяких галлюцинаций в виде говорящих зверушек и самозакапывающихся разбойников. Ладно, со всем этим сумбуром я попытаюсь разобраться и осмыслить немного попозже, а сейчас есть дела и поважнее. К примеру, разведать, как выбраться из этого леса как можно быстрее.

— Слушай… эм, ну… дракон? А ты что тут, в лесу, да еще и ночью делаешь, раз маленький? Родители твои где? И вместе с этими, — в сторону голов из земли торчащих, и со странным вниманием на нас уставившихся, киваю. — Что делал?