— Бля! — Судя по звону разбившегося стекла, дежурный чего-то уронил. — Ты это…Ты серьезно?! А ты кто вообще?

— Сторож я! Смотрю за тем, чтобы нелегальные мигранты с ближайшей стройки по ночам машины не били и не тырили! — Самые ценные автомобили находились, конечно же, внутри автосалона, но и на открытом воздухе в теплое время года выставлялась техника, стоящая больше чем какой-нибудь укладчик кирпичей мог заработать лет за двадцать-тридцать. Поэтому и нельзя было спать, ведь случалось так, что машины пытались угнать, дабы продать потом хоть за бесценок, хоть как набор запчастей. Или просто били в них стекла и залезали внутрь, чтобы вытащить встроенную магнитолу и снять чехлы с сидений. А место ночного сторожа освободилось после того, как мой предшественник подрался с какой-то подвыпившей компанией подростков, ради забавы царапавших ключами неприличные слова на капоте одного из автомобилей и отправился в тюрьму на пару лет за чрезмерное применение силы, сиречь затрещину, сынку какой-то важной шишки. — Поднимай всех кого можешь! Сейчас эта банда у автосалона стоит, но я не могу дать гарантию, что они торчат на виду у камер полным составом! И черт его знает, куда их дальше понесет, а до города ведь всего восемь километров, да и в поселке народу тысяч десять проживает!

Не успел я договорить последнее слово, как здание автосалона ощутимо вздрогнуло, а в уши ввинтился скрежет раздираемого металла и вой сигнализации. Бросив всего один взгляд на мерцающие передо мной мониторы, я ощутил, как у организма одна за другой активируются абсолютно все защитные функции. Волосы встают дыбом, сердце прячется в район пяток, а съеденные еще на обед куриные крылышки готовятся к эвакуации из организма, вместе с которым их могут пережевать повторно. Во всяком случае, спрыгнувший с внедорожника монстр, крайне целеустремленно прорывающийся через вставшую на его пути стальную дверь внутрь здания и рвущий когтями и зубами металлическую преграду, выглядел так, словно имел самые серьезные намерения по части сожрать невесть как обнаруженного человечка целиком и вместе со всеми потрохами. И словно одного этого было мало, остальные тварюшки шустро обогнули здание и полукругом выстроились вокруг запасного выхода, перекрыв возможный путь отступления. А человек-дракон и десяток его подручных-людей прекратили изображать из себя неподвижные статуи и теперь шли сюда. Причем люди ощетинились стволами во все стороны, избегая тыкать или лишь в спину своего страшноватого спутника, передвигались короткими перебежками и профессионально прятались от возможного обстрела со стороны автосалона. Даже жалко, что тут один лишь только я, у которого из оружия лишь резиновая дубинка.

Из до сих пор сжимаемой в руке телефонной трубки слышался голос дежурного, однако разговаривать с ним или спешно составлять и оглашать свое завещание было уже совершенно некогда. За свою не такую уж и долгую жизнь я не скопил достаточно имущества, чтобы озаботиться его судьбой. Наследников тоже как-то не завел. А единственным родственником, которого хоть когда-то своими глазами видел и, следовательно, испытывал в его адрес теплые чувства, являлась полусумасшедшая тетка, взявшая на себя заботу о сироте после смерти родителей, вот только она скончалась еще лет десять назад. И поскольку единственным человеком, который заслуживал моего всяческого внимания в столь важный момент, являлся я сам, то следовало всеми силами искать наилучший выход из сложившейся ситуации. Требовалось либо бежать, либо прятаться, либо как минимум попытаться подороже продать свою шкуру. Ключи от выставленных на первом этаже машин висели в сейфе, в кабинете старшего менеджера, но кода к замку этого несгораемого шкафа простым сотрудникам не сообщали. Да и выезд расположен рядом с дверью, которую самый крупный монстр рвет когтями и клыками с такой легкостью, будто терзает он не сталь, а максимум не особо качественную фанеру. Выпрыгнуть из окна и на своих двоих драпать от чудовищ затеей было глупой. Имеется серьезное такое подозрение, что твари на короткой дистанции бегают быстрее человека…В марш-броске я бы их может и сделал, все же армейские кроссы это совсем не шуточки, а тренированные люди по выносливости дадут фору даже лошади, однако скорость никогда не являлась моей сильной стороной. Плюс пули обогнать точно не получится. Прятаться с кровоточащей рукой от чудовищ, которые то ли услышали, то ли унюхали добычу, несмотря на разделяющие нас преграды и расстояние тоже занятие для номинантов премии за самую глупую смерть. Оставалось принять бой в заведомо неравных условиях и надеяться на то, что помощь придет раньше, чем сожрут. Или хотя бы на прибытие за моей душой какой-нибудь симпатичной валькирии, а может ангела, закрывающего глаза на мелкие грешки отважных героев, павших в битве со злом. Ведь если по земле ходит какая-то нечисть, которую так и хочется хорошенько прожарить в очистительном пламени, чисто чтобы спать по ночам спокойнее было, то должны же и представители сил Добра существовать?

Плюнув на попытку замотать бинтом рану, тем более та уже почти не кровоточила, я бросился на первый этаж. Там подписывали документы, там располагалась бухгалтерия, там клиенты листали журналы и ждали когда же освободится менеджер и там же продавались некоторые расходники и дополнительные аксессуары: автосигнализации, видеорегистраторы, брелки, стеклоомыватель, сигареты, шоколадки…И моторное масло. Целый стеллаж с разными видами этого горючего вещества, необходимого для нормальной работы автомобилей. Я бы конечно предпочел бензин, поскольку загорался он гораздо легче, однако запас топлива, необходимого для тестового прогона машин, хранился на мини-заправке, расположенной снаружи. Конечно, использовать в качестве средства самообороны огонь находясь в осажденном здании не самая лучшая идея, поскольку запросто можно самому стать жертвой пожара, однако другой сейчас просто нет.

— Пошел нафиг урод! — Рявкнул я на уже почти просунувшуюся внутрь здания морду монстра, срывая колпачок с первой из пластиковых канистр. Сотканная будто из самой темноты плоть чудовища блестела в свете ламп словно нефть, но дымиться и распадаться даже не думала. — Или хуже будет!

Чудовище недовольно рыкнуло, получив по плоской морде канистрой, разлившей вокруг себя несколько литров тягучей темной жидкости, однако не обратило на мои действия особого внимания, принявшись грызть край проделанной им дыры. И зубы этого монстра оторвали бы человеку руку в один момент, судя по размеру сплевываемых на пол стальных обломков. С невнятным матом запустив в него еще одной канистрой масла, я бросился к стеллажу с сигаретами и зажигалками. Мне как можно скорее требовался источник пламени, а еще набитые табаком бумажные трубочки наверняка вспыхнут лучше, чем глянцевые журналы, которые еще черта с два разожжешь. Вот только устроить твари согревающий компресс не получилось. Темнота в той части здания, где очень не вовремя устроили ремонт, взбурлила, пошла отчетливо видимыми волнами, выплеснувшимися на свет, словно черный туман и выплюнула из себя трехметровой вышины недодракона, предусмотрительно сгорбившегося, но все равно немедленно снесшего башкою один из нерабочих плафонов.

— Бля, — только и смог сказать я, оказавшись зажат противником с двух сторон. А после чиркнул сжатой в руке зажигалкой, подпалив снятой со стеллажа блок сигарет. Увы, швырнуть в его лужу масла, чтобы хоть морду исполинской ящерицы напоследок подкоптить, времени уже не хватило. Несмотря на свои габариты и слишком низкие для него потолки, недодракон двигался с быстрой и ловкостью, которой могли бы позавидовать олимпийские чемпионы. И удар правой у него был поставлен явно не хуже чем у профессиональных боксеров. Увидеть то замах получилось, а вот заблокировать — нет. Как и остаться в сознании.

— Какого хрена ты натворил, коротышка?!

— Спас тебе жизнь, неблагодарная свинья-переросток!

Существуют разные способы проснуться. Счастливчики нежатся под одеялом, наслаждаясь утренней негой и теплом тела лежащей рядом женщины. Везунчики могут блаженно лежать на любимой подушке, зная об отсутствии необходимости в совершении трудовых подвигов. Затюканные жизнью бедолаги, не давая себе лишней секунды отдыха, поднимаются с кровати под мерзкий визг будильника и со стоном тащатся на опостылевшую работу. Достойны всяческого сочувствия те несчастные, для кого очередное пробуждение есть повод прийти в крайне скверное расположение духа, ибо оно означает лишь продолжение их страданий, по сравнению с которыми пелена забвения может показаться не таким уж и плохим вариантом…Мое сегодняшнее утро, если конечно сейчас именно эта часть дня, было где-то между двумя последними вариантами. Не то, чтобы я прям сильно-сильно желал оборвать свое бренное существование и никогда больше не просыпаться, но в воздухе ощутимо воняло тухлятиной, сыростью и пылью, прямо над ухом переругивались даже не думающие приглушать свой голос спорщики, тело лежало на дьявольски холодном полу и вероятно поэтому болело так, словно его долго и старательно били, а пальцы правой руки кто-то грыз. Боль то собственно и привела меня в чувство. Неимоверным усилием воли разлепив веки и скосив глаза в сторону источника дискомфорта, я обнаружил нечто вроде серого цвета муравья, если конечно они бывают с четырьмя глазами и размером с палец. Животному чем-то очень понравилась моя правая рука, и теперь он старательно пытался перепилить длинными зазубренными жвалами кисть, видимо, чтобы забрать её себе на память. Грызло насекомое, кстати, почти в том же самом месте, где когда-то терзали плоть зубы эктоплазменной ящерицы. И там на коже имелись тонкие белые полоски, являющиеся напоминанием о давно заживших ранах.