Внезапно уровень шума с поверхности возрос многократно, и я замер как мышь под веником, готовый шмыгнуть обратно в катакомбы. Но нет, это не моя возня оказалась обнаружена, просто находящиеся снаружи рептилоиды сцепились с беловолосыми обитателями этого места, не намеренными отдавать свой дом без боя. Наверху ночную темноту трижды рассеивали на мгновение вспышки какой-то магии, слышался рев огня, вопли, боевые кличи и лязг железа, а мимо головы пролетела стрела, пущенная черт знает в кого, но аккурат в дыру свалившаяся. В общем, разумным решением было не лезть на свежий воздух, а потерпеть еще немного весьма некомфортную обстановку, погулять немного по ливневой канализации и поискать другой выход на поверхность. Где-нибудь там, где хотя бы прямо сейчас боевые действия не ведутся.

— Пожалуй, это место подойдет, — сказал я сам себе, рассматривая полуразрушенное закопченное здание, похожее на больной зуб, что уже не сможет спасти от пронзившего все и вся кариеса ни один стоматолог. Некогда в окруженном местами поваленной каменной оградой прямоугольном строении было этажей шесть, однако верхнюю его половину что-то разрушило, и теперь она по большей части лежала на земле в виде кусков битого кирпича и торчащих из них деревянных обломков. Стены же уцелевших трех с половиной ярусов густо покрывала копоть бушевавших на этой улице пожаров, особенно много гари находилось в районе окон и крыльца, откуда лишь недавно вырывалось пламя. — Не похоже, чтобы там могли оставаться прежние жильцы, да и ящеры в такой развалюхе вряд ли поселятся. Добычи нет, обзора окрестностей нет, перекрытия того и гляди на голову рухнут…Да и соседи не лучше.

Окружающие строения, построенные в примерно аналогичном стиле, тоже изрядно пострадали от бушевавшего здесь пламени и ныне представляли из себя не более чем обгорелые руины, верхние этажи которых нередко несли на себе следы жестокой битвы в виде дыр разной величины или обугленных стрел, сумевших вонзиться прямо в кирпич и там застрявших. А самое главное из той сточной канавы, где я находился, не было видно ни одного риамца или ящера. И это несмотря на то, что ночь успела подойти к концу и теперь окрестности пока еще робко освещали первые лучи рассветного солнца! Однако по улице, расположенной за остатками каменных стен, кто-то изредка ходил, поскольку за последние десять минут раза три слышались чьи-то шаги, а однажды и скомканный обрывок ведущегося шепотом диалога уловить удалось. Следовательно, данная местность с высокой степенью вероятности не является зоной какого-нибудь магического заражения или логовом ужасного человекоядного чудовища, к которому без противотанкового гранатомета лучше не подходить.

Надвинув на лицо маску из обрывка плаща и натянув на всякий случай поглубже капюшон, к которому засохшей грязью были прикреплены изнутри пучки белых волос, я словно змея пополз к основанию здания, способного на какое-то время стать моим временным убежищем. Причем старался держаться так, чтобы от взглядов с улицы прикрывали остатки каменной ограды. Целью моей являлось не сохранившееся в почти полностью нормальном состоянии крыльцо, а одно из находящихся у самой земли окошек, по всей видимости, ведущих в подвал. Это, конечно, будет не номер-люкс в хорошей гостинце, но там уж точно будет суше, чем в ливневой канализации. Да и гарь гораздо предпочтительнее витающих под землей «ароматов». Не уверен, сколько времени я плутал под городом, раз за разом находя ведущие вверх ступени, вбитые в стены скобы над которыми красовался люк или просто дыры в потолке, но нечто хотя бы в теории способное оказаться безопасным местом обнаружить удалось только сейчас. Или путь на поверхность был расположен в слишком открытом месте, или чересчур близко к нему находилось слишком много источников шума, с которыми одиночке вроде меня лучше не связываться. Оставаться же под землей тоже было не самым лучшим вариантом. Во-первых, там имелись свои обитатели: уже знакомые четырехглазые муравьи, только куда более крупных размеров, пауки с футбольный мяч, крысы смахивающие на собак, лужицы явно живой слизи, а также пробирающиеся куда-то по своими делам группы вооруженных людей или ящеров. Четыре раза приходилось тихонько разворачиваться и топать обратно в поисках лучшего маршрута, заблаговременно заметив угрозу и дважды улепетывать во все лопатки от чересчур бдительного врага. На мое счастье, никто из них не заинтересовался всерьез замеченным одиночкой, не то опасаясь попасть в засаду, не то из-за наличия собственных срочных дел. Ну и, во-вторых, я являлся весьма чистоплотным человеком, которого в прямом смысле слова тошнило от смрада и грязи ливневой канализации большого города, которая оказалась на порядки запущеннее и вонючее древних гномьих катакомб, пусть даже и была построена в примерно той же монументальной манере.

Окошко, к которому я подполз, несло на себе вделанную прямо в раму толстую решетку, через которую с трудом бы удалось просунуть и палец. Вот только оно было открыто! Не то какой-нибудь рабочий по зданию обеспечивал себе приток свежего воздуха, не то во время гремевших тут боевых действий люди прятались в подвале, а после начала пожара из него же и эвакуировались по кратчайшему маршруту. Не желая дольше необходимого торчать на открытой местности, где меня могли заметить с неба, из окон соседних домов, а при особо большом невезении так и просто с улицы, я словно змея ввинтился в не такое уж и широкое отверстие…А после тут же понял, что слегка поторопился. И перед проникновением внутрь разрушенного здания надо было все же потратить минутку на то, чтобы прислушаться и принюхаться в его возможным обитателям. Впрочем, каким еще к черту возможным?! Вполне себе существующим и находящимся от меня на расстоянии вытянутой руки! А ведь казалось бы, этот мир за время нашего относительно недолгого сознательного знакомства успел подготовить меня к тому, что ожидать в нем можно любой подлянки. Особенно от тех его обитателей, кто был бледнокож, красноглаз и беловолос. Но, как оказалось, несмотря на все усилия, разум видел далеко не каждый путь развития событий.

— Зари, беги, я задержу его! — Можно было еще на подлете пнуть риамца, рухнувшего мне в ноги и вцепившегося в них будто клещ. Ничего не стоило ткнуть его клинком, мятая выгоревшая на солнце рубашка, некогда бывшая ярко-красной, вряд ли сумела бы защитить от зачарованного лезвия. Пожалуй, при желании, этого человека получилось бы просто задушить, поскольку свою шею он прикрывать даже не думал и вряд ли покрытые морщинистой пергаментной кожей и пигментными пятнами тонюсенькие руки-веточки скрывали в себе достаточно силы, чтобы противостоять моим пальцам.

— Доброго утра, не могли бы вы отпустить мои сапоги? — По возможности вежливо осведомился я у валяющегося в ногах старика, тем не менее, не спеша опускать оружие и внимательным взглядом осматривая подвал здания. На первый взгляд тут никого больше не было, ну не считая ковыляющей к выходу при помощи тросточки дамы преклонного возраста, однако расслабляться не стоило. Я уже допустил одну ошибку, полагая, будто в столь пострадавшем здании никого из местных проживать было не должно. — Они грязные, да и вообще вам лучше не знать, по какой гадости они лишь недавно ходили.

— Эээ… — Несколько растеряно протянули с пола, где судя по всему намеревались принять мученическую смерть во имя дамы своего престарелого сердца. Но видимо мои вежливые слова несколько поколебали уверенность лежащего там пожилого человека в том, что его жизненный путь подходит к концу. — А вы разве не бандит?

— Времена сейчас тяжелые, — уклончиво ответил я, пряча руки под плащ. К сожалению, цвет кожи на них хоть и был весьма бледным, но заметно отличался от телесной окраски среднестатистического риамца. А то, что я первоначально принял за белила, все-таки оказалось мукой. Ну, или наносить их надо было как-то совсем по-другому. — Но разве у вас есть чего взять? Те у кого найдутся деньги, думается мне, даже сейчас спят не на груде горелых ковров, одеваются отнюдь не в пестреющую подпалинами одежду и на обед себе варят чего-то посущественнее кожаных ремней пополам с крапивой.