— Навык есть подходящий! — Думаю, в сознательно применяемое умение, дарованное за какие-то заслуги системой уровней, ей будет поверить легче, чем в свойство поглощать вражеские чары, которое ну никак не может оказаться у какого-то первого попавшегося проходимца. — Пробегись по кругу и смети мной сеть словно веником!
Кобольды и людоящеры не смогли оказать достойное сопротивление мертвым легионерам. Нет, они пытались, однако стена щитов и торчащие впереди неё копья были отлично приспособлены для того, чтобы противостоять натиску плохо вооруженной дезорганизованной толпы. Мелкие рептилии пытались ударить мимо щитов, которыми прикрывалась нежить, но получалось это далеко не у всех. А если и получалось, то редко имело заметный эффект. Иссохшая плоть покойников видимо не являлась особо прочной, но чтобы доставить ходячим трупам заметные затруднения требовалось либо отрубить им конечность, либо поразить голову, чему изрядно мешали толстые металлические латы. Сжатые же в надетых на костлявые руки боевых рукавицах ржавые мечи вспарывали чешую с презрительной легкостью, пусть даже иногда и ломаясь в процессе от силы удара. Копьеносцы так и вовсе производили в рядах ящеров настоящее опустошение, каждым своим удачным выпадом кого-то убивая или как минимум серьезно калеча. И промахивались они редко. Численное преимущество защитников полевой кухни стремительно сокращалось, поскольку соотношение потерь в лучшем случае равнялось пять к одному.
По всей видимости, уроки домоводства в школе для маленьких девочек-дрейков не преподавали. Иначе бы держащая меня на вытянутых руках особа знала бы, что вениками по очищаемому объекту надо водить…А не мутузить им со всей дури, будто палицей. К счастью, по крайней мере, в проворности ей было не отказать, а потому когда больше не стягиваемые вместе виверны начали распрямляться и расползаться, то под удар их массивных чешуйчатых тел я больше не попал. Зато угодил под цепную молнию, которую кто-то из колдунов-альбиносов обрушил ящеров-целителей, пытавшихся оперативно подлечить выживших представителей военно-воздушных сил. От парочки волшебников, с которыми мы почти уже успели договориться о взаимовыгодном сотрудничестве, остались только дымящиеся головешки, а меня пусть и дернуло электричеством, воспламенив одежду и пустив гулять судороги по всему телу, но зато с головой захлестнуло эйфорией и словно расперло изнутри. Да так, что казалось еще чуть-чуть и просто лопну, забрызгав собою окружающих.
— Ух-ха-хи-хи… — Из глотки полился рваный истерический смех, по сравнению с которым звуки, издаваемые недавно почившим маньяком, звучали как нежная мелодия флейты рядышком с воплями волынки, которой завладел самонадеянный музыкант-самоучка. Но странным образом помутнение сознания даровало и некую противоестественную легкость, даруя повышенный контроль над тем громадным количеством энергии, что буквально рвалось изнутри. Взмахнув правой рукой, словно дирижер оркестра своей палочкой, я создал нечто вроде огромной проекции этой самой руки и с её помощью ухватил сотканными из волшебства пальцами сразу нескольких мертвых легионеров, сдавил их до хруста ржавых лат и заставил воспарить в воздухе…Не особо высоко, правда, метрах в двух от земли. И ненадолго, лишь на пару секунд. А потом созданные мною чары рассеялись и излишне воинственные покойники с мечами и щитами обрушились прямо на головы своих коллег-копейщиков. Я же почувствовал боль, довольно серьезную боль, расползающуюся сразу от сердца, солнечного сплетения, позвоночника и головы по всему телу. Раньше мне казалось, что я довольно неплохо переношу дискомфорт, но это ощущение являлось чем-то воистину запредельным и сильно напоминало раскаленный свинец, телепортированный прямо внутрь организма. — Ой, блин…
— Надорвался, гладкокожий? — Ужасающая чешуйчатая лапа, покрытая белым светом, прошлась по лицу, и стало как-то легче. Все равно было ужасно больно, но больше уже не хотелось свернуться в комочек и тихо умереть, прекратив эти немыслимые страдания. Я умудрился даже не заметить тот факт, что меня, оказывается, успели положить на землю, прислонив спиной к тумбе с магическим магнитофоном, по-прежнему призывающим славить Владыку Огня. — Сиди отдыхай, дальше мы сами.
Мое неожиданное вмешательство позволило сломать строй одной из фаланг, и в брешь немедленно вломились рвущиеся к копейщикам людоящеры-воины. Нежить была сильна и бесстрашна, но отличалась некоторой медлительностью в своих движениях и принятии решений, а потому вовремя заткнуть прорыв в строю мертвых легионеров не получилось. Пока одни чешуйчатые вояки сдерживали щитоносцев, другие уже вовсю стучали своим оружием по ржавой броне самого заднего ряда немертвых, выискивая дыры, сочленения и прочие слабые места. Эффективные для ударов на дистанции длинные палки с острыми наконечниками и в ближнем бою были не совсем бесполезны, а потому кобольды и их старшие собратья дохли только так, однако же теперь соотношение упавших рептилий и рухнувших трупов составляло примерно один к одному. По крайней мере, на данном фланге. А вот другой отряд излишне бодрой мертвечины активно теснил пытавшихся противостоять им ящеров, к которым присоединились некоторые из людей, поневоле попавших в жернова между отрядами сражающихся армий. Вот только существенной поддержки те, кто пришел за бесплатным супом или относительно доступным исцелением, оказать не могли. Пара-тройка сносных вояк там вроде бы была, но они и близко не стояли по своим возможностям к моим покойным спутникам, павшим в катакомбах. Дрейки-пироманты же помочь своим подчиненным тоже времени не имели, поскольку весьма активно забрасывали огненными шарами и прочими чарами той же направленности колдунов-альбиносов. Особого успеха им вроде бы добиться не удалось, но и на то, чтобы атаковать своими заклинаниями нас, риамцев уже не хватало.
Куда делась избежавшая алой сети виверна, я так и не понял. То ли её кто-то сбил, пока у меня не было времени вверх смотреть и тело рухнуло вне зоны видимости, то ли смылась она от греха подальше из неравной битвы, то ли со всех крыльев полетела за подкреплением. Однако из четырех её товарок после освобождения от стягивающих пут в более-менее сносном состоянии осталось всего двое. Летать они уже не могли, поскольку крылья, а также некоторые иные части тела им переломало и перекрутило, но по крайней мере были живыми. А вот их всадники, увы, превратились в кровавую кашу, раздавленные собственными питомцами. Однако, истекающие кровью, шипящие от боли и крайне злые на вес белый свет звери остались крайне эффективными живыми танками, что по какой-то причине слушались дрейка-целюлительницу, погнавшую их в сторону мертвых легионеров при помощи криков, ругани и пинков. Вломившись в ряды наступающей фаланги ходячих трупов словно потерявшие управление асфальтовые катки на стоянку легковых автомобилей, они стоически приняли на свою чешую удары мечей и копий, а после двинулись дальше под громкий хруст раздавливаемой в кашу нежити. Чешуя этих дальних родичей драконов по прочности заметно превосходила дешевые доспехи людоящеров, а потому получаемые раны лишь еще больше бесили монстров, а не представляли их жизни серьезную угрозу. Правда, впавшие в раж бестии не особо тщательно присматривались к тому, кого именно они давят пузом, рвут зубами или мутузят лапами. И под удар попадали не только союзные риамцы. Прямо на моих глазах один из кобольдов осознал, как чувствует себя мяч, попавшийся под ногу опытному футболисту. Невесть с чего лягнувшая худосочного ящера задней левой лапой зверюга запулила его метров на тридцать и впечатала в стену ближайшего дома. Раздавшийся после столкновения влажный хруст не оставлял никаких сомнений том, что в карьере и жизненном пути данного нелюдя пора ставить большую жирную точку. Примерно такую же, как та, что осталась на фасаде здания после отлипания сей отбивной под действием силы тяжести.
— Колдануть или не колдануть, вот в чем вопрос? — Боль, терзавшая меня, не то чтобы совсем прошла, однако же снизилась до вполне приемлемого уровня. Пожалуй, я бы мог еще разок попробовать вмешаться в битву, благо источник энергии под боком, вернее, за спиной. И хотя он без сомнения мощнее тех артефактов, которые богатые риамцы применяют в быту, но вряд ли содержит в себе достаточно энергии, чтобы крыша вновь улетела в дальние края, а организм серьезно пострадал от пропускания через него подобной мощи. — Пожалуй, лучше воздержаться…Вдруг от такого подвига заработаю себе какую-нибудь аурную грыжу…Опять же, если придется защищаться или прорываться, то запас сил лишним не будет.