К вечеру, за пару часов до захода светила, появился и граф Моснорский со своими полками.

В виду отсутствия штабного шатра совещание командиров полков генерал организовал у своего костра, где на расстеленных попонах Натоп организовал походный ужин.

Когда его полковники разместились вокруг импровизированной скатерти-самобранки, Игорю вспомнилась известная картина с травящими байки охотниками.

– Барон, – обратился он к Хлойсу, командиру пятого полка, – Доставай свою уточнённую карту. Ты ведь ещё поработал над ней?

– Да, – подтвердил тот, извлекая из плечевой сумки основательно замызганный свиток, – Кое-какие правки внёс сегодня утром, после встречи с тем дистальским лэном.

Барон Хлойс в их компании был единственным, кто ездил в Истор. Пусть не долго, зато несколько раз.

Егоров дал возможность своим офицерам вначале насытиться, заодно выслушал их мнения по поводу тех или иных проблем, обнаружившихся в походе. И лишь затем развернул переданный ему бароном свиток.

– Натоп, – позвал он десятника, – С этой стороны поставь пару факелов, – стемнело и света с одной стороны от костра уже не хватало, – Так, смотрите сюда, друзья, – Игорь уложил карту на освобождённую от мисок и кубок ткань, – Завтра общий подъём за десятину до рассвета. Пока собираемся, завтракаем на ногах. До восхода солнца мы должны уже выдвинуться. Порядок прежний – по номерам полков. Вначале пройдём в сторону побережья до городка Здын, – он ткнул пальцем в поселение, находившееся в пяти километрах юго-западнее их нынешней стоянки, – Отсюда поворачиваем на юг и входим на территорию Истора через Гальманский погранпост. Поворачиваем обратно на восток и за пару-тройку десятин до полудня, как я рассчитываю, если конечно твои обормоты, Фира, опять не устроят свалку как тупые бараны, мы окажемся у стен Юрга, перекрыв всем восьми вражеским полкам – точнее, недополкам – дорогу к отступлению…

– Мои свалку не устроят, – уверила баронесса Тобор, – После того, как парочка придурков повисли высоко и коротко, остальные поумнели.

– Надеюсь, что так, – кивнул землянин и продолжил: – От Юрга мы всей армией берём исторский лагерь. Если там ничего не изменилось, и общая численность трёх формируемых полков не превышает тысячи человек, то мы их сомнём быстро. Затем, там остаётся шестой полк Жервина, остальные делятся на две группы – первые три по номеру и четвёртый с пятым – и нападаем на лагеря вескцев и квенцев. Разгромив оба, соединяемся вновь все вместе и добиваем тар-нейцев. Здесь, у самой границы, наибольшее количество противников, примерно пара тысяч. В успехе я уверен, но многое будет зависеть от вашей решительности. В первую очередь бить офицеров и десятников, солдаты – кто успеет от нас убежать – пусть драпают. Не преследовать. Трофейных рабов и рабынь брать только молодых и здоровых. Повозки только те, что гарантировано не развалятся по дороге. Вражеское имущество в основном уничтожать, а грузить только наиболее ценное. Фургоны загружать на треть возможного для них веса.

Он замолчал, давая время полковникам осмыслить полученные распоряжения. А пока смотрел на их сосредоточенные лица, Игорь вдруг вспомнил спор Вадима Сивова и Владимира Лазарева, двух читателей, в комментариях к одной из фэнтезийных книг, где оба предлагали различные варианты усовершенствования повозок. Вот их бы в Орвану закинуло, с грустной насмешкой подумал попаданец, чтобы они здесь на практике доказали, что быстрее, проще и, главное, эффективней сделать – из стали рессоры или подвеску на верёвках.

Егорову же пока придётся довольствоваться тем, что есть под рукой. А значит, много трофеев из похода привезти своей государыне не получится.

– Юрг не попытаемся захватить при возможности? – уточнил барон Гольн Диг, командир третьего полка.

– Категорически, нет, – Игорь покачал головой, – Нам и так добычу девать некуда будет, а с военной точки зрения… сам понимаешь. И потом. Приказ нашей правительницы нужно напомнить?

– Нет, генерал, – ответил граф Моснорский, – Принцесса достойная дочь своего отца. Такой гениальный план придумать! Верниг Первый был великом полководцем, но наша повелительница ему ничем не уступит. Я до сих пор не могу поверить, что участвую в походе, про который будут рассказывать по всему Роухану.

– Да, принцесса Латана очень талантлива, – согласился землянин, – Если всем всё понятно, то спокойной ночи.

Никто из полковников не подвёл своего генерала, и к Юргу армия гирфельцев вышла даже раньше, чем Игорь рассчитывал.

– А город подумал, ученья идут, – произнёс попаданец при виде распахнутых настежь ворот и спокойно въезжающих и выезжающих через них повозок и всадников, бредущих с котомками и без людей, – Раззявы. Повезло им, что у нас другие дела.

Группа офицеров первого полка, ехавшая рядом с ним весело рассмеялась. Настроение у личного состава армии было явно повышенным. И офицеры, и солдаты уже понимали реальный результат своего столь необычно быстрого марша. Трудности пройденного пути остались теперь позади, а впереди их ждала схватка с застигнутым врасплох, разрозненным и значительно уступающим в численности врагом.

Возвращение экспедиционного корпуса под командованием землянина проходило гораздо веселей, чем марш до Истора. Назад шли не просто победители, а разжившиеся трофеями герои, не только ощущавшие приятную тяжесть висевших на поясах кошелей, но и прекрасно осознававшие, какое великое дело они совершили, по сути, решив вопрос летней кампании в пользу партии принцессы Ливорской.

По существовавшим правилам, не попаданцем установленным, всё, что солдаты находили на телах убитых врагов, складывалось в общие сотенные котлы и честно делилось в соответствии с занимаемыми должностями.

Рядовые бойцы получали по одной доле, десятники по две, вторые лейтенанты – командиры взводов – по четыре, первые лейтенанты – заместители капитанов сотен – по пять.

Командиры сотен и линий, как и полковники, на боевую добычу не претендовали, зато им полагались призы после продажи трофейного имущества, размеры которых устанавливались правителем. Впрочем, насколько знал Егоров, его офицеры с удовольствием бы отказались от любых денежных поощрений в пользу земель и титулов.

В Исторе войско генерала лэна Кароса разжилось двадцатью шестью фургонами с войсковым имуществом, которые тянулись четвёрками лошадей, и почти сотней молодых, до тридцати лет, рабов обоего пола. Вольных некомбатантов брать с собой не стали. Кто из них сумел убежать, тот убежал, а кто нет, тот нет.

В этом мире особо не церемонились и с пленными. Их могли взять с собой ради выкупа, а могли и убить. Никаких конвенций по поводу чьих-либо прав в Орване не существовало. Лишнюю обузу в виде связанных исторцев, вескцев, квенцев, тар-нейцев или своих инсургентов гирфельский экспедиционный корпус не потащил.

Заметно изменилось отношение полков к своему командующему. Взгляды офицеров, бросаемые на генерала, теперь выражали не настороженность и любопытство, а уважение, близкое к почтению. Пусть автором гениального тактического плана считалась герцогиня Гирфельская, но реализовывался-то он под командованием лэна Кароса.

Солдаты же при появлении командующего смотрели на него почти с восторгом. Ещё бы! Разгромить врага, не потеряв ни одного – нет, и в самом деле, ни одного – человека убитым, о таком тут и помыслить не могли. Было полсотни раненых, из которых два десятка тяжело, но в первые дни обратного марша иск-маги их поставили на ноги.

Возвращавшееся войско двигалось намного медленнее по причине появления у него обоза и затратило на дорогу до Вилера почти три пятидневки. Что тоже было очень хорошим результатом.

Граница со стороны Гирфеля оказалась свободной – до графа Лайча Приарского, узурпировавшего престол герцогства, сведения о разгроме таможенного поста, видимо, ещё даже не дошли, а владетель Кесп-Тила не посчитал нужным выставлять к межевому знаку своих егерей.