Только мы присели у кустов в укромном месте и собрались разрезать карпа, как из кустов вышел Горилла с Фитилем. Данила тут же спрятал пакет за спину и попытался убежать.

– А, конкуренты, что там у вас, ну-ка покажите! – Горилла выхватил пакет из рук Данилы и заглянул внутрь.

– Ого, карп, а мне говорили, что Хромой товар в щуку спрятал.

– Говорил я тебе, что врут, стервецы, товар может быть не в щуке, – через завязанный нос злорадно гундосил Фитиль.

Горилла достал из кармана нож, щелкнул кнопкой и из него как жало выскочило узкое длинное лезвие. Оставалось только надеяться, что алмаз плавает в озере или остался в бассейне.

Я постарался спасти положение:

– Что я, щуку от карпа отличить не могу? В щуку он спрятал уран! – придерживался я рассказанной Горилле версии.

– Ну что ж, сейчас посмотрим! – сказал Горилла, вспарывая рыбину. Кроме большого белого пузыря и небольшого количества икры, там ничего не было.

– Гляди! Не соврал! – разочарованно сказал Горилла.

Фитиль недоверчиво смотрел на нас:

– Зря ты им веришь, Горилла. Носом чую, врут.

– Замолкни, раззява, иди сети готовь и нос свой не суй, куда не просят.

Хорошо, что Данила снова перепутал и, вполне возможно, вытащил не того карпа. Но ближе к цели от этого мы не стали. А Фитиль оказался умнее, чем мы думали. Когда Горилла с Фитилем ушли, я посмотрел в ту сторону, где сидели Николай с Петром. Там никого не было.

– Сняли «наружку»! – сказала Настя.

Мы разошлись по домам, договорившись с Данилой, что, как только уснут родные, встретимся за нашим огородом.

Наконец-то поздно вечером мы сидели втроем с дедом и бабушкой и ужинали.

– Что значит вырвался на свободу! – гудел дед. – И домой не загонишь.

– Ешь, внучек, ешь, – приговаривала бабка, подкладывая мне оладьи.

– Проголодался, наверно. Это сколько же можно бегать, ноги, должно быть, горят. Устал?

– Нет, не устал.

– А я вот дойду до магазина, так обязательно несколько раз передохну. Хорошо бы такую невестку, как Настя, заиметь. Быстрая, как коза. Эх, старость – не радость. Правильно говорят: живи, пока молодой. А дед твой сроду не давал пожить: то ему готовь, то стирай, то за детьми смотри. Так и прошла молодость, и вспомнить нечего.

– Нашла с кем равняться, – перебил ее дед, – я в его годы вообще домой ночевать не приходил, все на улице или на рыбалке пропадал.

– Так бы и пропал, если бы я тебя не подобрала, – бабушке не понравилось, что ее перебили.

– Что я, беспризорный был, что ли, чего это ты меня подобрала? – обиделся дед.

– А то нет? Вспомни, когда мы поженились, что у тебя было? Ничего не было. Даже костюма на свадьбу. Костюм, и тот одолжил у приятеля. Жених! А я пришла, – в голосе бабушки послышались торжествующие нотки, – у меня и перина была, и наволочки, и пододеяльники, и шерстяной костюм, и пальто плюшевое, – и снова обратилась к деду: – человеком ты хоть стал смотреться.

– Калоши у нее были, – не сдавался обиженный дед, – я понимаю, если бы брильянты, а то калоши «Красный Октябрь», и туда же – «новая русская», понимаешь.

Я не стал дослушивать их извечный спор и ушел спать. А чтобы не уснуть, привязал к ноге одну из гантелей и свесил ее со спинки кровати. Шпагат больно резал мне ногу, но я терпел. С пятикилограммовой гантелей на ноге никто не уснет. Рекомендую. Наконец дед с бабушкой тоже угомонились.

Когда дед с бабкой уснули, я взял заранее приготовленный мешок и вылез в окно. Данилы еще не было. Одному на озере было страшновато: я и луна, больше никого. Время остановилось. Наконец появился Данила.

– Я думал, ты уже не придешь!

– Бабка телевизор долго смотрела, – сказал он.

– Как ты думаешь, где будет ловить Горилла?

– Бреднем всегда тянут вон там, – и Данила указал на противоположный конец озера, где мы утопили «мерседес».

– Ты не боишься? – спросил я его.

– Боюсь!

– Может, вернемся домой?

– А алмаз как же?

– Ты думаешь, Горилла будет ловить одних щук и нам отдаст карпов? Он, небось, собрал всю свою шпану и уже таскает.

Жалко, Николай с Петром ушли, можно было бы им сказать, что он браконьерствует. Они бы сети отобрали.

– Пойдем хоть посмотрим, как они ловят! – предложил я.

Мы молча прошли по плотине и вышли на другой берег озера поросший лесом. В ночной тиши послышался мужской говор.

– Тише, они рядом! – зашептал я Даниле.

– Нет, просто по воде далеко слышно.

Прячась за кустами и деревьями, мы стали приближаться к рыбакам и тут наткнулись на брошенную рыбу.

– Смотри, сколько ее тут.

На берегу валялись караси, окуньки, карпы. И две щуки. Брюхо было вспорото только у щук. Я сунул карпов в мешок.

– Ты нож взял? – спросил я Данилу.

– Нет!

– И я не взял! Не знал же я, что он будет вспарывать только щук, – ответил Данила, подбирая остальную рыбу.

– Зачем она тебе? – спросил я Данилу, указывая на его потяжелевший мешок.

– Не оставлять же добро, завтра бабка пожарит.

– Завтра мы лучше купим ножик.

– Два!

Внимательно вглядываясь в берег, мы наконец подобрались к рыбакам и выглянули из-за бугра. Ловцов было двое – Горилла и Фитиль. Они только что вытащили бредень далеко на берег и вытряхивали из него рыбу.

– Блин, одни караси и карпы, щук нет, – выругался Горилла.

– Дай нож, я карпов вспорю, – суетился рядом Фитиль.

– Некогда, ловить надо. Пока никто не увидел, надо процедить все озеро. Тащи бредень, помогай. Если бы ты не совал свой нос куда не следует, алмаз давно был бы у нас. Оставь рыбу.

Фитиль нехотя отбросил крупного карпа в сторону и взялся за сеть. Они прошли метров на пятьдесят вперед.

– Залазь, что стоишь! – прикрикнул Горилла.

Подожди, бредень запутался! – слышно было, как Фитиль встряхивает снасть. Наконец он полез в воду.

Горилла шел по берегу. Перед ними вскинулась большая рыба. И тут же упала в озеро.

– Видал, какая рыбина? – зашептал Данила. – Не меньше чем на пять килограмм, вот бы они ее поймали.

– Ты тянешь или нет? – рычал идущий по берегу Горилла на оступившегося и скрывшегося с головой под водой Фитиля. Фитиль вынырнул и стал отплевываться.

– Стой Горилла, бредень за что-то зацепился, наверное, коряга.

– Так ныряй, что стоишь?

Фитиль надолго скрылся под водой и, когда вынырнул, удивленно сказал:

– По-моему, там машина!

– Откуда она там может взяться? – и тут до Гориллы что-то дошло. Он бросил бредень и полез в на глубину. Нырнув в том месте, откуда только что показалась голова Фитиля, он надолго скрылся под водой. Когда Горилла вынырнул, послышался его удивленный возглас:

– Точно, машина! Я по «прицелу» узнал, спиленная головка! Мой, мой «мерседес». У, суки, убью! Завтра вытащим! Поперла везуха, слышь, Фитиль. Клянусь, выбью тебе зуб и глаз, если будет не наш алмаз. Умоем Хромого, попомни мое слово!

– Может, мою долю увеличишь? – сразу сориентировался Фитиль. – Я ведь нашел твою тачку.

– Ты еще мои штаны найди на берегу и скажи, что они мои.

Мы с Данилой подобрались ко второй куче рыбы, я выбрал крупных карпов, их было четыре, а Данила сгреб остальную рыбу в свой мешок. Затем мы отползли подальше к лесу и спрятались в яме. Горилла с Фитилем вылезли из воды. У Гориллы поднялось настроение:

– О, фарт пошел. Может, сегодня и ту щучку поймаем, – он примирительно добавил: – ладно, Фитилек, перекур! На нож, сбегай, проверь своих карпов, но только тогда на щук не претендуй. Щуки мои, а карпы твои, согласен?

– Я так, на всякий случай посмотрю, что у них в брюхе, – сказал Фитиль и, прижавши к животу нож, побежал к тому месту, где мы с Данилой недавно подобрали их улов.

– Горилла! – испуганно закричал Фитиль. – Рыбы нет.

– Что ты мелешь, дурак, ищи лучше!

– Точно говорю, нету, вот только карась один завалялся.