— Все это я знаю, мистер Килгор…

Жестом изящной белой руки он попросил не перебивать его, пока он не закончит.

— Наша работа — укреплять мясную индустрию путем предотвращения застоя на рынке и борьбы против хаоса, угрожающего нашей стабильности. Мистер Стерджис в данный момент очень обеспокоен положением ваших фермеров, он уже не в первый раз слышит жалобы из вашей долины. Его особенно интересует, как вашим друзьям удается получать собственную породу, не имея явного дохода, обеспечивающего такие покупки. Вы ведь знакомы с нашими «Законами о нечестных сделках»? Это прежде всего должно заботить ваших фермеров, а не право мистера Джемисона работать в своей долине, как он считает нужным.

— Вы нам угрожаете, мистер Килгор? — Джуд пронзил жуткий холод.

— О нет, мисс Эймос. В угрозах нет никакой необходимости. Еще одно преимущество принадлежности к нашей организации — это наша поддержка, когда ее члены вынуждены нанимать помощь на стороне, чтобы провести в жизнь наши указы. Мы никогда не действуем непосредственно.

— То есть вы нанимаете киллеров, — выпалила Джуд.

— Называйте их как хотите, но они делают свою работу. А что касается заявлений в «Лидере», то, уверяю вас, у мистера Стерджиса такое же мнение, как у «Лидера». Вы не найдете сочувствия своему делу ни здесь, ни в другом месте. Мое предложение вам, мисс Эймос, — возвращайтесь в свою долину и посоветуйте своим друзьям переехать в другое место, пока ассоциация не проявила к ним персональный интерес. Благодарю вас за кофе, мадам, и всего вам хорошего.

Маленький гаденыш, повернувшись, встал со стула и направился туда, где Том Стерджис держал свою свиту. Острое разочарование Джуд еще усилилось, когда она увидела одного из мужчин, сидевших за тем важным столом. Нельзя было не узнать широкие плечи, элегантный покрой пиджака или пистолеты с костяными рукоятками — Долтону Макензи не понадобилось много времени, чтобы найти общий язык с властью Шайенна.

Джуд медленно встала, все еще сохраняя гордую, дерзкую осанку, несмотря на болезненный удар, который только что получила. Она смотрела, как Килгор что-то шепчет на ухо своему хозяину, и поймала на себе пристальный, жесткий взгляд этого человека, оценивающего ее как будущую угрозу, но не уклонилась от него. Пульс Джуд слегка скакнул, когда Долтон повернулся, чтобы проследить, куда направлено их внимание, но черты его красивого лица даже не дрогнули, когда он узнал ее. Все было так, словно их не связывали интимные мгновения, словно он никогда не слышал ее признания в любви.

Прежде Джуд думала, что безразличие на лице этого человека было просто маской, скрывавшей его внутренние переживания, а теперь поняла, что это предположение было ошибкой. Твердая, пустая оболочка — это и был Долтон Макензи: холодный, недосягаемый и совершенно бесчувственный. Кто мог знать это лучше Джуд? Даже не моргнув в знак того, что узнала его, Джуд вышла из обеденного зала, теперь ей незачем было оставаться и выкрикивать протесты в глухие уши.

У себя в номере Джуд нашла свое бархатное платье, вычищенное и тщательно отутюженное, а рядом с ним лежал сверток для Сэмми. Она взяла с собой и то и другое, даже не задавшись вопросом «зачем?». И, покидая Шайенн с вечерним дилижансом, она оставляла позади больше, чем свою невинность. Ее наивные мечты о том, какой чудесной могла быть любовь, тоже оставались там, как и плотно свернутое оранжево-розовое шелковое платье, положенное у двери номера Долтона.