Голубой, голубой цвет. Цвет Звездного Флота Господи, как ему ненавистен этот голубой цвет!

Главный администратор Салман Нэнси, сидя за столом, мрачно смотрел на противоположную стену, жалея о том, что в его кабинете нет ни окон, ни даже самого простенького панорамного видеоэкрана, чтобы нарушить эту тоскливую монотонную окраску панелей. Хотя следовало признать, что, несмотря, на все недостатки Звездного Флота, когда дело дошло до проектирования внутренних помещений, его строители не повторили прежних ошибок.

Главный администратор не мог иметь здесь окон по одной весьма существенной причине: подчиненная ему звездная база Прима Мемори была одной из самых хорошо защищенных за всю историю Федерации. После катастрофы на Альфе пересмотрели всю концепцию строительства подобных сооружений, и отныне эти богатейшие источники и хранилища информации были прикрыты мощными силовыми полями и сложнейшей системой доступа к банкам данных. Нэнси искренне сомневался, что даже такой крейсер, как вскоре прибывающий «Энтерпрайз», смог бы пробиться сквозь защитные поля станции, питающиеся энергией дилитиевого синтеза. И уж: тем более никому не удастся проникнуть внутрь двадцатикилометрового железоникелевого астероида, чтобы добраться до центрального Бункера Межпространственной связи и установок Изыскателей. Фотонные батареи разнесут такого безумца на атомы раньше, чем он поймет, что происходит. А с другой стороны, никого, похоже, не волнует, что Прима Мемори выбрана местом проведения церемонии вручения премий Нобеля и Магнииза. Никого не беспокоит тот факт, что при таком стечении выдающихся ученых достаточно какому-нибудь «шутнику» установить здесь одно-единственное взрывное устройство, и наука Федерации погрузится в первобытный хаос. Вздохнув, Нэнси в который раз подумал, что уж он-то согласился бы жить в меньшей безопасности, лишь бы в кабинете появилось хотя бы одно окно.

В эту минуту на его столе засветился экран интеркома, и на нем появилось лицо ассистента-андорианина. Голубая антенна уважительно качнулась, и на почти несуществующих губах появилась вежливая гримаса.

– Тут хотят с тобой встретиться, Сэл.

– Дай мне минуту, чтобы собраться, X'pap, – отозвался он, – а потом присылай этого парня сюда.

– Боюсь, ш-што на этот раз-с это не совсем то, ш-што ты ждеш-шь, заговорщицки прошептал X'pap и прервал связь.

– О боги! – застонал в отчаянии Нэнси. Еще три месяца, и он наконец выйдет в отставку, отправится прямиком к себе домой и устроит роскошную рыбалку. Еще никогда раньше Марс не казался ему таким заманчивым и влекущим! Салман выпрямился, и в его кабинет вкатился тот, кто попросил о свидании с главным администратором.

Это был стандартный научный робот-помощник, по существу не более чем удлиненная коробка два метра на один, со скошенным передом, который придавал «помощнику» сходство с обычным служебным кораблем-челноком. Сотни подобных агрегатов сновали по широким коридорам и подземным тоннелям Прима Мемори, перевозя оборудование и приборы в манипуляторах и на тележках, выполняя разные ремонтные работы, эффективно освобождая сотрудников базы и прилетавших сюда ученых от всякой рутинной однообразной работы для более творческих занятий.

Естественно, все эти автоматы были окрашены в тот же самый треклятый голубой цвет с оттенком серого. «Черт бы взял этот комитет по дизайну, подумал главный администратор. – В нем слишком много парней с Вулкана таких логичных, умных и до смерти тоскливых».

Робот остановился перед столом, за которым восседал Нэнси, и уставился на шефа своими окулярами, расположенными на выступе, который, должно быть, означал голову. Огоньки на поверхности корпуса загорелись и погасли – аппарат приготовился к беседе.

– Вообще-то я ожидал, что прибудет представитель из отряда посредников межпространственной связи, – начал Нэнси.

– Этот модуль разработан специально, чтобы представлять интересы сотрудников отряда и обслуживать все необходимые вопросы с администрацией Базы.

Голос робота был на удивление естественным и звучал без механической резкости переговорных устройств. Кто-то неплохо поработал над перепрограммированием этого аппарата!

– Боюсь, что поскольку меня вынуждают проводить эту встречу с «помощником», на ней не может быть достигнуто никакого соглашения, дипломатично начал Нэнси, хотя на самом деле совсем не было необходимости щадить чувства машины.

– Соглашение может быть достигнуто, – безапелляционно заявил робот. Для этого вам нужно согласиться с требованиями посредников межпространственной связи.

– А могу ли я, в свою очередь, надеяться, что вы уполномочены согласиться на мои требования? – спросил Нэнси, чувствуя полный идиотизм ситуации, когда ему приходится, улаживая трудовой спор, вести переговоры с машиной.

Механический «парламентер» пару секунд обдумывал вопрос человека и, очевидно, ответил «нет», потому что через мгновение своим хорошо поставленным, почти человеческим голосом он просто повторил свое нахальное требование.

Нэнси вздохнул, подумав, что в этом мире ему уже не увидеть совершенства, и предложил окаянной железке изложить требования тех, кто ее послал. Аппарат с готовностью заговорил:

– Первое: все консоли прямой межпространственной связи с Изыскателями должны быть заменены на новые модификации. Второе: лица, приглашенные на церемонию вручения Нобелевской Премии и Премии Магнииза, не должны допускаться к контакту с Изыскателями, кроме тех ученых, о которых было объявлено заранее. Третье: главный технолог Звездного флота немедленно отстраняется от должности и на его место назначается представитель посредников.

Машина задумчиво погудела, словно разговаривая сама с собой, а затем поинтересовалась:

– Какой будет ответ администрации? «Катись к черту, железяка, а я скоро уйду на пенсию! Вот тебе мой ответ!» – подумал Нэнси, но вслух сказал достаточно правдиво и, главное, спокойно:

– Первое: существующие консоли межпространственной связи работают меньше года, и в бюджете средства для их замены не предусмотрены. Второе: со стороны персонала было бы разумнее согласиться с тем, чтобы все участники церемонии вручения премий смогли как можно лучше ознакомиться с потенциалом данной научной станции, даже невзирая на возможные нарушения нормального производственного процесса. Не следует забывать, что, когда все ученые вернутся на свои планеты, они постараются внедрить у себя многие из наших разработок. А это, в свою очередь, создаст условия для увеличения финансирования наших собственных программ и постоянного улучшения оборудования. И третье, я – представитель Федерации, и должность главного технолога не попадает под мою юрисдикцию. Вопрос о его снятии вам следует обсуждать с командованием Звездного Флота, а не со мной.

Искренний и спокойный тон Нэнси, похоже, не произвел на его оппонента никакого впечатления, потому что робот, не задерживаясь ни на секунду, произнес:

– Этот модуль уполномочен заявить, что с двухсотшестидесятого часа по галактическому времени персонал отряда посредников начинает внеплановую аварийную очистку Бункера под предлогом дополнительной проверки сохранности дублирующих систем. Все проекты с этого времени замораживаются до последующих распоряжений.

После этих слов окуляры машины начали понемногу исчезать в углублении купола.

Однако Нэнси почувствовал, что настал его час, и с плеч у него словно гора свалилась. Все-таки он недаром был чиновником Федерации более тридцати лет: бюрократический шантаж стал тем поприщем, которое ему было хорошо знакомо.

– А я еще не закончил! – заявил он. Окуляры немедленно вернулись в прежнее положение, а индикаторы загорелись даже ярче, явно свидетельствуя о том, что машина мучается из-за противоречий в программе. Робот наверняка решил, что Нэнси изложил свою позицию, и поэтому, согласно инструкции, выдал ультиматум. Но оказалось, что он поторопился: человек еще не закончил говорить.