Благородный стал готовиться к захвату власти в княжестве, но так как он был ученым, а не светским львом, и не знал придворных раскладов, однажды он прокололся, бывает. Он тихо и осторожно менял дворян копиями и как-то раз заменил не того – заменил доппелем мятежника, и когда соратники позвали копию на встречу, а та не пришла, когда бунтовщики приехали к доппелю и стали требовать объяснений – а не сдал ли ты нас тайной страже, – доппель искренне ничего не понял. Естественно: ведь об участии в заговоре не кричат на всех углах. Благородного бунтовщики быстро вычислили – ведь именно после посещения его замка произошла столь странная потеря памяти у мятежника – и задумались. Короче, вельможа, родственник князя, глава заговорщиков и он же барон эл Трот, отправился на сепаратные переговоры к благородному, пригрозил ему своими темными знакомыми – и они договорились действовать вместе. Лояльных князю дворян менять копиями, а вот от бунтовщиков руки прочь.

Вам смешно, леди Ловия, мне тоже. И ежику понятно, насколько прочным был этот союз, где каждый преследует свои цели. А дальше начинается театр абсурда. Во время визита в Белгор на княгиню было совершено неудачное покушение – что делать, если его организовал дилетант-вельможа! Подобные ему всегда суют свой нос в тонкие материи, в которых ни хрена не понимают, да еще покомандовать профессионалами готовы постоянно. Дело накроется медным тазом – виноваты исполнители, закончится удачно – это моя заслуга. Нарисовался еще один родственник князя, на этот раз профессионал в своем деле, он раскрутил покушение на Лаэру полностью, и с доказательствами у него было все в порядке. Один родственник предъявил другому кнут и пряник. Либо я тебя сдаю – ты знаешь, как князь любит свою жену, и на помилование не рассчитывай, – либо работаем вместе: у меня есть связи в гвардии княжества. Вот так и образовался триумвират.

Второй родственник невероятно искренне ненавидел княжескую семейку, и когда к первому больше года назад обратились его темные друзья, он с радостью согласился помочь. Тут всполошился барон эл Трит – он понял, что его втягивают туда, куда он совсем не хочет быть втянутым. Одно дело изготавливать копии благородных, а другое – княжны. Потребовал объяснений и в общем виде получил их, после того как ученый наложил на его сознание защиту. У всего триумвирата она была: очень уж они боялись, что если один из них попадется, то моментом сдаст остальных. Сразу говорю, леди Ловия: кто такой ученый и кто такой второй родственник – я не знаю. Более того, то, что я вам сейчас рассказал, большей частью было выдернуто из барона эл Трота. Гарантии безопасности, данные ему ученым, не помогли. От вельможи я получил только жалкие крохи информации. Если бы я изначально представлял себе подобный расклад – ни за что не вляпался бы во все это дерьмо. Забрал бы Валию, убил доппеля – и все. Первый родственник, барон эл Трот, умер при допросе, барон эл Трит тоже. Все остальные мои гости сразу оказались готовы к полному сотрудничеству со следствием.

Так вот, провинциальный барон изготовил доппеля, родственник номер два организовал похищение княжны, через несколько дней она триумфально вернулась во дворец – и вроде бы все довольны. Даже заговорщики. Ученый в темпе заменял доппелями как нейтральных дворян, так и мятежников, чтобы ослабить сановника. Вельможа радостно потирал руки, предвкушая манипулирование послушной куклой, даже не подозревая о том, что она с дефектом, а в промежутках между погружением в радужные грезы сливал информацию по второму родственнику тихушникам. Чем занимался второй родственник, я не знаю, но наверняка тоже готовил бяку своим соратникам. Просто идиллия. Откуда я знаю про вельможу? Один из его доносов попал к тихушнику, работающему на второго родственника. Тот как-то забыл предупредить своих друзей, что у него связи есть не только в гвардии. Что там произошло между соратниками, мне неизвестно, но родственник номер раз сбежал послом в Нарину, а ученый заказал у провинциального барона крупную партию доппелей, нервничал при встрече с ним и сквозь зубы ругал кретина-сановника. Вот и все, леди Ловия.

– Умеешь ты озадачивать, Влад, – сказала королева после минутного молчания. – Что будешь делать? По официальным данным мятеж в Риарском княжестве подавлен, но ведь это не так, судя по твоему рассказу.

– Граф эл Нари и князь уверены в этом, тут есть и моя вина. Я изначально ошибся, когда предположил, что лидер у заговорщиков один. Учел урок и не стал утверждать, что на ученом дело завершено. Сам я ничего не буду делать. Все мои воины и маги покинули территорию княжества – там у меня осталось всего несколько наблюдателей. Вмешиваться в события они не будут, я тоже. Пусть князь сам наводит конституционный порядок у себя в стране. Не сегодня-завтра ему доставят посылку от меня, там будет племянник барона эл Трита и все данные, полученные мной от заговорщиков. Если и с этим Кенор не сможет овладеть ситуацией, то действительно пора династию в княжестве менять.

– А этот племянник князю зачем нужен?

– Долго скрывать сведения о бойне во дворце невозможно, и как бы князь искренне ни уверял родственников погибших, что труп их любимого папочки – доппель, поверят ему немногие. Нет, в доппелей верят все бывшие на празднике дворяне княжества: трудно отрицать очевидное, если тебе предъявляют абсолютных близнецов, один из которых мертв, хотя их мать родила только одного. Разумный, могущий доказать правоту слов князя, не будет этого делать, она – связанная клятвой монашка. Так что этот племянник остается единственным свидетелем: он был посвящен во все дела своего дяди, тот готовил из него своего преемника. Своих детей нет, а тут племяш – такой воинственный и боевитый, весь в него. Не успел барон подготовить себе смену, и слава Создателю. Племянник знает, чьи копии в последние два года делал его дядя. Сразу говорю: ничего племянник скрывать не будет, расскажет все – с обручем истины или без него, – даже если ему будет грозить смертная казнь. Альтернативу своей лжи и запирательству он знает.

– У твоей Эллины, которую ты скромно называешь следователем, в пограничье скверная репутация, – заметила королева. – Подчиненные Горала как только узнали о проводимой ею всеобщей проверке, так сразу убежали из графства, не дожидаясь распоряжений своего куратора. Выслушав подробности происходящего, Горал не стал их наказывать.

Я рассмеялся. Кризис ненависти у Эллины уже давно прошел, она вновь стала прежней любопыткой, но об этом знаем только я и Четвертый. А имидж жестокой конченой психопатки только помогает магине в работе. Правда, когда есть подозрение, что подследственный хоть кончиком пальца связан с чернотой, прежняя Эллина возвращается.

– А вы скажите мне, кто они, пусть возвращаются в графство и работают спокойно.

– Посмеялись – и хватит. Влад, ты знаешь, что у меня есть опыт в подавлении мятежа. Если все, что ты сказал, правда, то спокойные времена в княжестве наступят еще не скоро. Может, все-таки поможешь Кенору? Ты имеешь возможность это сделать.

– Все имеют возможность это сделать, особенно один его сосед.

– Ты не понял, Влад. Если Кенору поможет король Торин Второй, это будет умалением чести князя, а если ты…

– Да все я понял, леди Ловия. Я не буду больше помогать Кенору, я и так сделал для него больше, чем любой его вассал. Леди Ловия, за что должны умирать мои бойцы в чужой стране – за мои благие помыслы? Одно дело разовый налет, а другое дело – война. Мне своих воинов жаль гораздо больше, чем все население княжества, вместе взятое. И вообще мне чихать на честь князя, он мне не брат, не сват или родственник, он для меня никто.

– Я тебя поняла. А если предположить самый худший вариант развития событий: если династия падет?

– Ничего в этом плохого для себя не вижу. Валия умрет лет через сто сорок баронессой эл Стока или кем-нибудь еще. Я это обеспечу.

– Но ведь Валию будут искать как сторонники реставрации, так и ее противники. Одни – чтобы убить, а другие – чтобы сделать своим знаменем.