– Слишком много вопросов, Влад, – прохрипел падре.

– Ответьте на один – почему вы меня тогда боялись, а сейчас находитесь просто в ужасе? Ведь неслучайно вы выбрали именно это место для нашей встречи. Вы знаете мое отношение к епископу Белгора, как и его ко мне, знаете и то, что я никогда не буду буянить здесь. Почему? Подумайте над ответом, отец Эстор, ведь если когда-нибудь я сам узнаю его, если я узнаю правду или когда узнаю, ситуация здорово осложнится для всех нас.

Молчание.

– Я причастен к гибели волчиц, Влад, – наконец соизволил раскрыть свою поганую пасть святоша.

Быстро уйти из лакуны чувств, еще быстрее! Так, а теперь вдохнуть и выдохнуть, повторить еще раз и еще. Вроде я спокоен, почти спокоен. Трана, благодарю тебя за не совсем удавшуюся операцию, иначе я не знаю что тут натворил бы. Но, как говорил господин Пржевальский, – не верю!

– Не верю, отец Эстор, – меланхолично заметил я. – А сейчас вы мне скажете, что отец Анер тайком каждую ночь носит узелок с продуктами для оголодавших мастеров погани – гуманитарная помощь, так сказать. Такой упертый в хорошем смысле этого слова фанатик, как вы, никогда бы не пошел на сотрудничество со шкерами и мастерами погани. Вы хотите стать с моей помощью самоубийцей? Иного вывода из ваших слов я сделать не могу.

– Я знал о готовящейся против тебя акции темных, – глухо начал свою исповедь падре, – и ничего не предпринял. Все расчеты указывали на то, что целью шкеров являлся Матвей Кожа. Я даже подумать не мог, что этот гнилой герцог нацелится на волчиц! Кожа и Молчун при твоей помощи должны были ликвидировать всех шкеров, и этот эпизод дал бы тебе громадный толчок в нужном для матери-церкви направлении. Влад, ты мне веришь?

– Пока да.

– А когда все произошло, я прилагал все силы, чтобы хоть как-то загладить свою вину.

– Зачем? Почему вы так поступили? Зачем давать мне пинок под зад в нужном вам направлении? Мне кажется, что после происшедших событий только авторитет отца Анера спас мать-церковь от громадных неприятностей вообще и получение вами личного врага в моем лице в частности.

– Я не могу тебе этого сказать, Влад. Это тайна церкви, а не моя.

– Значит, один из самых ярых врагов темных и даже примкнувших к ним не по своей воле разумных, я помню, падре, судьбу и смерть Черного дракона, просто так решил ни во что не вмешиваться? А на каком основании он решил так поступить? Была информация, что это для меня полезно, что это для меня нужно? Информация… Падре, а какое-то пророчество в этом участвовало? Что это было за пророчество?! – Я наклонился вперед. – Что за пророчество, ты, дерьмо вряка?!

– Я не могу сказать!

– Ясно. – Я встал с кресла. – Его сделал кто-то из клириков, и теперь на него навешано несколько грифов «Совершенно секретно». Благодарю вас, падре. Вы очень мне помогли. Теперь я понимаю, почему некоторые мои знакомые ничего не предпринимают, чтобы изменить будущее. Вернее, делают то, что должны делать, как будто я тут вообще ни при чем. Если бы вы исполняли свои обязанности, как должны были делать, то с волчицами ничего бы не произошло. А мать-церковь, возможно, обрела бы в моем лице одного из своих вернейших сторонников, а не такое чудо, каким я являюсь на нынешний момент. Что по поводу смертей Гила Добряка, бывшего руководства ордена Слуг Создателя, а также посмевших появиться в моем графстве инквизиторов думает орден Знающих? Шатор Литийский ведь слил информацию генералу вашего ордена?

– Это была моя официальная причина появления в Белгоре. Отец Анер был несколько неосторожен в некоторых разговорах со своими прихожанами, и не только с ними. Влад, прости меня.

– Он простит. – Я вышел из кельи.

Что мне сказать? Да ничего. Я рассчитывал, что падре стал меня бояться по другой причине и сейчас подтвердит все мои предположения. Да какие к черту предположения?! Он должен был подтвердить мою полную уверенность, а вышло как всегда. Что же за жизнь такая у меня, блин?! Я вышел во внутренний двор храма Создателя. Где тут они, где тут местная Стена Плача? Простите, девчонки, я долго вас не навещал. Иса, Лира, Мори и Ната, простите меня.

– Опять уезжаешь? – Матвей присел за стол и подал знак Лайде – мол, чего стоишь, еще пару пива быстренько изобрази.

– Да, сейчас к своему знакомому Фарину, а потом на несколько дней задержусь в замке Стока. Мне тут намекнули, что жилы рвать нельзя, потом хуже выйдет.

– А потом, Влад?

– Потом заеду к рейнджерам и наконец-то исполню обещание, данное Пушку.

– А еще потом? – Матвей внимательно вглядывался в мое лицо.

– Встречусь кое с кем, Матвей. И не надо так на меня смотреть. Я должен делать почти все сам и ни на кого не рассчитывать. Теперь я гораздо лучше понимаю твою позицию и позицию твоего деда.

– Ничего ты так и не понял. Ты должен рассчитывать на своих друзей, рассчитывать на нас, но вляпываться в заварушки и искать выхода из непростой ситуации ты должен только сам.

«Тиха украинская ночь…», а вот в лесочке, расположенном прямо на нашем пути, не совсем. Я посмотрел на Ровера: подтверждающий кивок клыкастика. Тут патрулей графства Артуа быть не должно. Специально обговаривал этот вопрос с Пятым, Шейком и Райном. Мне не нужны лишние зрители в точке выхода. Тогда кто же сейчас там прячется?

– Ровер, Ругино, займитесь проблемой. Я с Пушком буду в пятидесяти метрах сзади от вас. – Я спрыгнул с драка и погладил раздувающиеся от предчувствия боя ноздри этого злокозненного пацифиста, практически откровенно пропагандирующего компрометирующие меня идеи ненасильственного сопротивления, готового в любой момент подставить копыта или зубы вместо правой щеки или что там у Пушка есть.

Воздух стал киселем – тут всего-то ничего, метров триста до цели. Подбираться, выманивать и все прочее – я не намерен. Устал как собака, в постельку баинки хочу. Там схватка? Кто же может противостоять моим клыкастикам? Интересно, клякса[38] стянула в один комок уже поверженных на землю противников моих вампиров. А почему враги все еще живы, для допроса оставлены? А почему Ровер и Ругино отправили нарушителей моего спокойствия только в нокаут и тут же, отскочив от них, стали высматривать птичек в ночном лесу? Не понял.

– Регина, радость ты моя, – я присел перед ворочавшимися на земле клыкастиками, – как я рад нашей встрече. А это кто у нас такой? Ритаг, какой сюрприз! Пушок, успокойся, свои. – Я встал на пути разъяренного своим опозданием к месту мирной беседы драка. – А что это вы тут вдвоем делаете, а? Хион давно зашел, – я развеял кляксу, – время далеко за полночь, маленьким деткам, даже если они высшие вампиры, давно пора спать. Мы вас отвлекли от чего-то интересного? Пушок, ты со мной согласен? – Едва сдерживая смех, я смотрел на двух краснеющих и не знающих куда деваться юных клыкастиков. – Вот видите, – я погладил морду всхрапнувшего драка, – он со мной согласен. – А Риордан, я думаю, будет тоже еще согласнее. Так?

– Не надо, Влад, – едва слышно попросила Регина, что-то внимательно высматривая в траве. – Дедушке не говори ничего, прошу.

– Бегом отсюда, быстро, и оба!

Глядя на взметнувшиеся с земли опавшие листья, сопровождающие стремительное возвращение клыкастиков со свидания – вот это скорость, – я не выдержал и захохотал. Нет, ну надо же! Выбрать единственное место, которое не проверяется сетью патрулей, с большим трудом тайно выбраться на свиданку и нарваться на меня с Ровером и Ругино. Что такое не везет и как с этим бороться. А впрочем, они сами виноваты: нужно было влюбленным хотя бы выяснить, почему в этом месте патрули не появляются.

– Я так понимаю, клан Скалы уже полностью находится в графстве? – поинтересовался я у Ровера.

– Да, Риордан всегда держит Регину при себе, и если она здесь, то и все родичи здесь. Патриарх последним обязан покинуть наше бывшее поселение.