Еще две встали по бокам, а та, которая привела его, повернула принца к себе и стала расстегивать на нем тунику.

— Э-э, — произнес Эрланд, отступая назад.

— Мы что-то упустили, господин мой? — спросила девушка. Эрланд вдруг осознал, что ее темная кожа имела несколько оттенков — красноватый загар покрывал кожу оливкового цвета. Заплетенные в тугую косу, густые черные волосы открывали длинную шею.

Эрланд хотел что-то сказать, но не знал, что именно следует говорить. Будь с ним Боуррик, подумал принц, они бы уже плескались в бассейне вдвоем, пробуя узнать, каковы их права, забавляясь с прелестными служанками. Но в одиночестве… он ощутил неловкость.

— Как тебя зовут?

— Миа, господин мой.

— Вот что, Миа… — Он оглядел красавиц, ожидавших его приказаний. — В моей стране не принято, чтобы было так много слуг… мне так много не надо.

Девушка на миг заглянула ему в глаза.

— Если господин мой укажет, каких служанок он находит подходящими для себя, — тихо произнесла она, — я отошлю остальных. Или… — поколебавшись, прибавила она, — если вам нужна всего одна, я… сочту за честь удовлетворить ваши запросы, — последнее было сказано с явным намеком.

Эрланд покачал головой и вздохнул.

— Да нет, чего уж там…

Проворные руки избавили его от одежды; раздетый, он ступил в воду бассейна, чувствуя себя немного неловко. Встав на дно мелкого бассейна, он с удивлением обнаружил, что вода в нем была горячей. Он присел на ступеньку — вода поднялась до груди. Миа расстегнула пояс, и юбочка упала к ее ногам. Она, ничуть не смущаясь, вошла в воду и села на ступеньку позади Эрланда. Хлопнув в ладоши, девушка дала сигнал нести масла, мыла и разные притирания.

Миа нежно потянула принца за плечи; его голова оказалась на ее мягкой груди. Он ощутил, как ее пальцы осторожно гладят его волосы — она втирала ему в голову ароматные масла. Две служанки сели рядом с ним, намыливая его грудь мылом, которое пахло цветами. Еще две начали чистить и подравнивать ему ногти, а еще одна пара принялась растирать уставшие мышцы ног.

После первого момента напряжения — его так интимно обслуживали семь незнакомых женщин — Эрланд глубоко вздохнул, желая расслабиться. Он решил, что это ненамного отличается от банной процедуры дома, когда одна служанка трет тебе спину. Потом он взглянул на двенадцать девушек, стоящих вдоль края бассейна, и на семерых, сидящих в воде, и усмехнулся. Совсем как дома.

— Господин мой? — спросила Миа.

— К этому надо привыкнуть, — вздохнув, ответил Эрланд.

Женщина закончила мыть ему голову, сполоснув волосы водой из золотой чаши, и начала растирать мускулы его шеи и плеч. Несмотря на смущение, принц обнаружил, что после такого массажа веки налились тяжестью. Чувствуя легкий цветочный аромат влажной кожи Миа и нежный запах масел, принц закрыл глаза и ощутил, что усталость и тревога покидают его.

Он вздохнул еще раз, и Миа тихо спросила:

— Желает ли господин мой еще чего-нибудь?

Эрланд улыбнулся впервые с тех пор, как в пустыне на них напали бандиты.

— Нет, я думаю, что сумею привыкнуть к вашей бане.

— Тогда отдыхай, мой красивый господин с огненными волосами, — прошептала она ему в ухо. — Отдыхай и набирайся сил. Сегодня вечером Та, Которая Есть Кеш, желает встретиться с тобой.

Эрланд прислонился к мягкой груди служанки и отдал свое тело во власть горячей воды и легких, но крепких пальцев девушек, которые разминали его усталые мышцы. Вскоре он погрузился в приятную, чувственную дремоту и, расслабляясь, ощутил, что отвечает на ласки женщин. Сквозь полуприкрытые ресницы он видел улыбающиеся лица, выжидающе глядящие на него; две служанки переглянулись и хихикнули. «Да, — решил он, — я к этому привыкну».

— Господин мой… — прошептала одна из служанок, трогая принца за ступню.

Эрланд приподнялся на локте и сонно заморгал, пытаясь разглядеть, что происходит.

— Что такое? — спросил он, проснувшись.

— Господин Джеймс просил передать, что будет здесь через полчаса. Он просил вас быть готовым к встрече с императрицей. Вам надо одеваться.

Эрланд взглянул направо, потом налево и обнаружил, что лежит между двумя девушками; справа от него спала Миа, тихонько посапывая, слева — еще одна служанка — он вспомнил, что у нее были удивительные зеленые глаза, но вот имени ее он припомнить не мог. Она рассматривала его сквозь полуприкрытые веки.

— Милые мои, пора собираться! — сказал принц, игриво шлепнув Миа по голым ягодицам.

Миа, проснувшись, тут же встала с огромной постели. Она хлопнула в ладоши и появились шестеро рабов с вычищенной и выглаженной одеждой Эрланда. Эрланд выпрыгнул из постели и, махнув девушкам, чтобы они дожидались его в комнате, поспешил в комнату с бассейном. Он сошел по ступеням в воду, наклонился и умылся.

— Здесь всегда так жарко? — спросил Эрланд у Миа, которая последовала за ним.

— Сейчас лето, — ответила девушка, — поэтому вода горячая. Те, кто хочет, могут пользоваться опахалами. Зимой по ночам бывает очень холодно, и, чтобы согреться в постели, приходится накрываться мехами.

Эрланд, выходя из бассейна, подумал, что такое трудно вообразить. Три женщины быстро вытерли его, и он вернулся в спальню.

Одеваться с чужой помощью оказалось труднее, чем он думал. Он пытался сам что-то сделать, но постоянно сталкивался с женщинами, которые завязывали шнуры и застегивали на нем пряжки. Все же, когда объявили прибытие графа Джеймса, принц был полностью одет.

— Ты выглядишь гораздо лучше, — сказал Джеймс войдя. — Хорошо отдохнул?

Эрланд, оглядев изобилие обнаженных женских тел, ответил:

— Совсем неплохо.

— Гамина была не очень рада увидеть в наших покоях столько красивых молодых женщин, — со смехом сказал Джеймс, — поэтому нам прислали красивых молодых людей. Она очень расстроилась, когда они предложили ей помочь помыться. — Оглядевшись, он прибавил:

— Я бы назвал их распущенными людьми, но для них это нормальное поведение. А мы им должны казаться… даже и не знаю какими.

Граф пригласил принца за собой и повел его в большой зал, где Гамина разговаривала с Локлиром. Как только принц вошел, Гамина мысленно обратилась к нему:

— Эрланд, Джеймс нашел уже два места в наших покоях, где можно нас подслушивать. Будь осторожен.

— Я был бы рад, если бы у меня в свите оказался всего один шпион, — ответил он ей.

Они замолчали; к ним подошел придворный офицер в таком же одеянии, какое они видели повсюду, — белая юбка и высокие сандалии. Кроме того, у него на шее было золотое ожерелье, украшенное бирюзой, а в руках он держал церемониальный жезл.

— Сюда, ваше высочество, господа мои и госпожа.

Он повел их по длинному залу, в котором двери в обширные залы и покои перемежались открытыми проемами. Сквозь проемы были видны фонтаны и небольшие садики, освещенные факелами, которые были установлены на специальных столбах.

— Ты привыкнешь к дневному отдыху, принц, — сказал Джеймс по дороге. — Здесь такой обычай. С утра придворные церемонии, частные аудиенции у императрицы, потом обед, потом отдых до самого вечера, потом, от заката до девятого часа, — опять придворные церемонии и наконец ужин.

Эрланд посмотрел на проходивших мимо служанок, одетых в коротенькие юбочки.

— Справлюсь, — ответил он.

Он ощутил мысль Гамины — не слова, а просто чувство, на сей раз — полное неодобрение.

В конце зала они повернули и оказались в еще большем помещении. Колонны высотой в три этажа были облицованы розовым мрамором. Стены по обеим сторонам украшали стилизованные рисунки, изображавшие величайшие события в истории Империи и мифологические битвы богов и демонов. Принц и его спутники шагали по центру зала, по ковру удивительного качества и расцветки — невероятно длинному, но безупречно гладкому.

Приблизительно через каждые двадцать футов стояли стражники. Эрланд подумал, что эти солдаты мало походят на тех солдат-псов, что охраняли границы с Королевством. Дворцовые стражники, кажется, отбирались не по боевым качествам, а по внешнему виду. На каждом была короткая юбка с двумя разрезами спереди, обеспечивавшими большую свободу движений. Кроме того, на них были набедренные повязки и узорчатый пояс, скрепляемый впереди серебряной пряжкой. На ногах у каждого солдата, конечно же, красовались сандалии из ремешков. Эрланд нашел, что головные уборы у них совсем варварского вида. У одного гвардейца на голове была голова леопарда, а шкура зверя прикрывала его плечи. Некоторые подобным же образом носили лосиные и медвежьи головы. У многих надетые на голову кольца слоновой кости украшались ястребиными или орлиными перьями, кое у кого на шлемах были хвосты попугаев, а кто-то носил шляпы конической формы из выцветшего на солнце тростника. Такие уборы казались совсем неподходящими для серьезного боя.