– Ты не понимаешь, – гудел Райнер. – Вся история с Генрихом повторяется. Гален и старшая принцесса…

Юноша не стал дожидаться продолжения. Убеждать Райнера в невиновности Розы и его собственном стремлении просто ей помочь не имело смысла. Оставалось лишь остановить это и освободить принцесс от проклятия. Гален выскользнул из парадной двери и зашагал по улице.

Если смотреть из сада, могло показаться, будто во дворце все в порядке. Ни мятежных толп, ни иных неприятностей. Чуть подождать – и увидишь, как по дорожке хромает Вальтер с тачкой, насвистывая веселую мелодию. Но старый садовник, похоже, внял совету Райнера и остался дома.

Гален убрал плащ и нырнул в кухонную дверь, с улыбкой кивнул старшей кухарке и поднялся по лестнице в гостиную принцесс. Если ковер действительно не превратится в лестницу в течение дня, придется нанести Вальтеру визит домой.

Дверь загораживал стражник.

Гален сунул руки в карманы, пряча висящие на поясе пистолеты.

– Не возражаешь, если я зайду гляну?

– Никого пускать не велено, – отвечал стражник, косясь на ружье и мундир Галена.

– Принцессы ведь не вернулись, да? – Гален не сомневался в ответе, но хотел выяснить, почему охраняют пустую комнату.

– Нет, не вернулись. – В голосе служивого слышалась тревога. – Слушай, младший садовник… или кто ты там, просто ступай своей дорогой. Ничего тут не поделаешь.

– Ладно, – с подчеркнутой неохотой согласился Гален.

Он вышел через кухню обратно в сад и, обогнув дворец, оказался на южной его стороне. Надев плащ, молодой человек аккуратно забрался по плющу и пролез в гостиную через незапертое окно. Там он обнаружил епископа Анжье, раскладывающего драгоценности принцесс на карточном столе. Скрип Галеновых сапог по подоконнику и шум приземления заставили епископа поднять глаза.

Прямо на Галена.

– А, садовник переоделся солдатом. Мне следовало догадаться, – заметил Анжье.

Потрясенный, Гален замер.

Епископ удивил его еще больше, вынув из складок сутаны пистолет и направив дуло в сердце незваному гостю.

– Пожалуйста, сними это.

Юноша не торопился подчиняться, тогда Анжье поднял левую руку и показал большое кольцо с темно-лиловым камнем.

– У охотника на ведьм много разных инструментов. Например, аметист позволяет видеть сквозь чары. Однако прежде я им не пользовался. Принцессы казались скорее упрямыми, нежели умными. Но ты со своей дурацкой ухмылочкой и бесконечно щелкающими спицами… Я знал, что ты наверняка не такой тупица, каким прикидываешься.

– О, – только и смог сказать Гален.

– Плащ, – напомнил Анжье. – Мне бы хотелось смотреть тебе в глаза с большим удобством.

Юноша снял невидимку и перекинул через руку.

– Идем, – сказал Анжье.

Гален пошел, куда велели: дальше по коридору, мимо испуганного стражника – его, как теперь стало понятно, поставили охранять покой епископа – и в отведенные Анжье комнаты. Оказавшись у себя, епископ указал Галену на стул, а сам сел напротив, не убирая пистолета.

Гостиная выходила на переднюю часть сада, где в прошлый раз бесновалась толпа. Однако теперь крики смолкли, и юноша вытянулся в надежде разглядеть, что творится снаружи, не вставая со стула.

– Черни бояться не приходится, – сказал Анжье, проследив его взгляд. – Я о них позаботился.

Гален ощутил укол недоверия.

– Каким образом?

– Заверил, что ведьму завтра утром повесят, а интердикт снимут, как только я сочту, что королевский дом очищен от скверны, – спокойно пояснил епископ. – Первую воскресную мессу я обещал провести лично. – Он улыбнулся. – Как думаешь, недели королю хватит для отречения?

– Отречения? – Гален похолодел. – Но король невиновен! Так же как и фройляйн Анна!

– Разумеется, – пожал плечами Анжье. – Но мы же не можем повесить королеву Мод, верно? Отречение короля станет ударом, я уверен, но со временем народ поймет мудрость этого решения. Вся королевская семья запятнана колдовством и совершенно не подходит для управления благочестивым народом Вестфалина.

Мозг у Галена кипел. Анжье не лгал: он собирался казнить Анну и давить на короля Грегора, пока тот не отдаст трон. Юноша сглотнул поднявшуюся к горлу желчь и сосредоточился на направленном на него пистолете. Надо выбираться отсюда, и быстро. Уже миновал полдень, а он понятия не имел, какие мучения претерпевает Роза в королевстве Подкаменного.

– Ваше святейшество, – произнес Гален как можно спокойнее. – Пожалуйста, я только хочу помочь принцессам.

– Помочь? Со своим грязным волшебным плащом? Да скорей всего, именно ты их от меня и прячешь!

Гален решил выложить карты на стол. Необходимо перетянуть епископа на свою сторону.

– Нет, ваше святейшество! Клянусь, я не владею магией. Я лишь пытаюсь спасти принцесс из лап Подкаменного короля. Плащ подарил мне один из волшебников, заточивших колдуна под землю.

– Подкаменный король! – фыркнул Анжье. – Гнусные маленькие ведьмы использовали детскую страшилку для прикрытия собственных дьявольских махинаций. Не было никогда никакого Подкаменного короля, парень. Это все враки.

– Тогда с кем заключила сделку королева Мод? – Гален указал подбородком на дневник на столе.

Это было ошибкой. Епископ раздулся, как жаба.

– Вижу, ты тут пошнырял в своем плаще, – прошипел он. – Быстро говори, где принцессы!

– Я уже сказал: они в заточении у Подкаменного короля!

– Лжешь! – взвыл Анжье.

– У вас есть доказательство, прямо тут, в личных дневниках королевы Мод, – запальчиво произнес Гален. – Вы должны помочь мне их освободить!

– Богохульство и ложь! – замотал головой Анжье, тряся толстыми щеками. – Тебя повесят за колдовство, парень, даже если мы не сумеем доказать, что бедных запутавшихся юных барышень совратил ты.

– Я никогда не причинил бы им вреда, – горячо возразил Гален. – Я искал сведения в надежде помочь им. Я приходил сюда вчера… – Юноша остановился, заметив взгляд епископа, направленный ему за спину.

– Спасибо, капитан, мы закончили. – Анжье опустил оружие.

Гален вскочил на ноги, нашаривая одной рукой пистолет на поясе, развернулся… и ничего не увидел. За спиной у него никого не было.

– Глупец, – рассмеялся Анжье.

И тут голова Галена взорвалась болью: епископ ударил его по затылку рукояткой пистолета. Юноша упал лицом вниз на роскошный красный ковер. Словно сквозь вату, облепившую его голову, он слышал, как Анжье зовет на помощь, мол, на него только что напал спятивший младший садовник.

Затем навалилась темнота, и Гален лишился чувств.

В Подкаменном дворце Роза с сестрами никогда не заходили дальше бального зала. Даже комната отдыха для них находилась сразу в главном коридоре. Однако теперь они оказались в глубине здания, и старшая принцесса решила, что спальни здесь едва ли уютнее и приветливее парадных помещений.

Все было черное. Или темно-фиолетовое. Или полночно-синее. Изредка вспыхивало серебро – лампы, серебряная отделка на немногочисленных стульях. Но остальное было цвета теней, пауков и сумерек. Их собственную одежду забрали, а взамен предоставили целые шкафы бальных платьев, утренних платьев и ночных сорочек всех оттенков черного, фиолетового и темно-синего.

– Хочу мое розовое платье, – всхлипывала Фиалка.

Накануне ночью она вымоталась до предела и не возражала, когда Лилия, выгнав странных, молчаливых служанок, переодела ее в тонюсенькую черную ночную сорочку и уложила в кровать эбенового дерева. Но теперь настало утро, хотя солнце здесь не светило, и малышка отказывалась надевать любое из предложенных платьев.

– Я тоже не хочу это платье, – подхватила Петуния, вырываясь от Фрезии, пытавшейся запихать ее в темно-фиолетовый муслин. – Оно уродливое и пахнет противно. Где мое желтое платье?

Роза вряд ли могла их винить. Одежда действительно пахла противно – камнем, землей и еще чем-то неприятным. И ткани были холодные, скользкие и странные. Когда ее собственное темно-синее платье поползло через голову и по плечам, она с трудом подавила дрожь отвращения.