И Лену словно выбросило из времени и пространства. Это напоминало океан, но не было счастья и испуганного восторга, были величие, мощь, даже угроза. Поток. Шторм. Цунами. И посреди этого урагана – одинокая душа Гарвина. Потерянная. Лена рванулась к нему.

– С ума сошла, что ли? – спрашивал Владыка, похлопывая ее по щекам. – Зачем так-то?

Глаза у него были обычные, синие. Лена собралась вскочить, но ладонь Владыки прижала ее к стулу.

– Успокойся. Все прошло хорошо. Все живы, все целы. Тебе не нужно было ничего делать, дорогая. Я бы справился. Неужели ты настолько мне не доверяешь?

– Инстинкт, заставляющий спасти, – произнес голос Кайла. Кайла. Почему не Кавена? Кавен сильнее. Почему Владыка взял не Кавена? Потому что Кавен не готов помочь некроманту?

– Именно, – кивнул Лиасс. – Мы вернули Гарвина, не волнуйся. Ты вернула его. А мы просто так стояли кружочком и смотрели, как ты делаешь то, что должны делать мы.

– Рош? – с паникой в голосе чуть не завизжала Лена. Рука шута оказалась у нее на плече.

– Я здесь. И со мной все хорошо. Даже голова болеть перестала.

– Кольцо исцеляет, – сообщил Кайл. – Помимо всего прочего.

– Ей надо полежать, – потребовала Ариана. – Не забывайте, она не умеет пользоваться магией осознанно. И уж тем более нашей. Милит, отнеси ее в постель.

– Не уйду я отсюда! – взбунтовалась Лена. – Не надейтесь!

Милит без разговоров поднял ее со стула и уложил на свою кровать. Маркус подал ей кружку с чаем. С обычным травным чаем без особенных лекарственных трав. Пахло мятой, смородиновым листом и малиной. Чего они всполошились? Сейчас Лена чувствовала себя нормально, разве что эйфория не проходила, но такая легкая, что не могла быть опасной. Ариана осматривала шута, заглядывала ему в глаза и осуждающе качала головой.

– В постель. И два дня вообще не вставать. Даже по нужде.

– Я столько не вытерплю!

– Горшков нет? На бочок повернешься и отольешь. Брат, есть кому проследить за ним? Ничего страшного, но только если он пролежит два дня, не отрывая головы от подушки. Чтоб даже ел лежа!

Потом суматоха рассосалась, шута увели, ушли с ним, даже Маркус выскользнул за дверь. Потому что остался Лиасс. Он сел на край кровати и погладил руку Лены.

– Ты снова его спасла. От участи, худшей, чем смерть… И от смерти, потому что безумного мага нельзя оставлять в живых никогда. Эльф не поверил, что я Владыка?

– Не знаю. Вроде верит. Мы же рассказывали о тебе. Но у них тут странные представления…

– Нормальные у них представления, – усмехнулся Лиасс. – Я скоро открою проход, чтобы Ариана и Кайл могли уйти, а сам задержусь на денек. Если Лумис не станет возражать, конечно. Не из-за Гарвина. Я хочу увидеть этот пруд.

– Гарвин из-за этого?

– Не знаю. Я не видел пруда. Не тяни шею, он просто крепко спит. Ты давала ему силу?

– Он чуть не плевался от отвращения, но терпел.

Лиасс расхохотался.

– Целовала? Ох, Аиллена, чувство юмора у тебя… Сколько раз ты уже его в лужу сажала.

– Можно подумать, я понимаю ваш юмор.

– Оттого еще смешнее.

– Лиасс, а что это было? В Кольце?

– Магия. Чистая магия. Признаться, я не думал, что ты почувствуешь. Испугалась?

– Нет. Страшновато и здорово.

– Так и есть. И должно быть. Удивительно, ты чувствуешь то, что не должна. Магию. Нашу магию. Что у шута с руками?

Он расспрашивал Лену, отвлекая от дурных мыслей, гладил ее руку, успокаивал, как мог, и Лена чувствовала, что бесстрастный Владыка ее любит ничуть не меньше, чем Ариану. Или Кайла. И, наверное, больше, чем Милита и тем более Гарвина. Вернулся Лумис, поклонился, прижав к груди раскрытую ладонь. Во всех мирах этот жест был свойствен эльфам. Во всех.

– Позволь представиться, Владыка. Я Лумис. Поверь, я счастлив видеть Владыку эльфов.

– А сам-то ты кто? – усмехнулся Лиасс. Лена вытаращила глаза.

– Не может быть двух Владык одновременно, – покачал головой Лумис. – Я вождь, но не Владыка. Меня уважают, почитают, но мое слово не является непреложным законом.

– Как угодно, – согласился Лиасс. – Я Лиасс. Просто Лиасс. А он – мой сын. Аиллена рассказывала тебе, как он стал некромантом?

– Нет. Я принял это как данность. Если им… ей нужен некромант, значит, так должно быть.

– Фаталисты, – пробурчала Лена. – Владыка эльфов, по всему, я. Что ни скажу – непреложно. Что ни сделаю – правильно. О чем ни попрошу – первейшая обязанность для Лиасса и Лумиса.

Опять нечто смешное. Увидеть хохочущим Лумиса Лена и не думала, он улыбался-то редко, а уж чтоб смеяться!

– А ты не так уж и неправа, – сказал наконец Лиасс.

– Муж – голова, – сообщила Лена с пафосом, – а жена – шея. Куда хочу, туда верчу.

Уморить Владыку, и тем более двух, в ее планы вообще-то не входило. Лиасс чуть с края кровати не свалился, Лумис раскачивался на стуле, хлопая себя по коленкам. Нормальная народная мудрость. Ну-ну. А второй тоже целовать будет?

Лумис не отважился. Лиассу она была куда более привычна и знакома, потому он и целовал ее геройски в щеку. Лумис благоговел, но как-то странно. С оговорками. И черт с ними. Лена приподнялась и посмотрела на Гарвина. И прислушалась к Гарвину. Вся почтительность и нежность Лиасса немедленно испарились, и он отвесил Лене самую настоящую оплеуху, повергнув в шок и ее, и Лумиса. На глаза немедленно навернулись слезы, но не потому что было больно, пощечина была скорее символической, чем весомой, зато обидно было невероятно.

– Может быть, так ты наконец поймешь, что не всегда можно делать глупость за глупостью, – сухо произнес эльф. Глотая слезы, Лена отвернулась. Как бы ни было обидно, плакать нельзя, этот мир ни в чем не виноват, нормальный мир, где хитрющие эльфы нашли-таки свой способ сосуществовать с людьми, пусть не самый хороший, но уж всяко лучше, чем бессмысленные и бесконечные войны. Лумис заговорил по-эльфийски, Лиасс ответил. Лене уткнулась носом в стену и свернулась в клубочек. Неужели она производит впечатление такое идиотки, которая не понимает слов? Неужели он не знает, какой дикостью кажется для нее это распускание рук по поводу и без? И вообще, никто не бил ее по лицу, кроме Корина, а он, понятно, злодей. Голоса эльфов звучали, как военная песнь. Ссорятся. Лиасс объясняет, а Лумис не желает понимать. Ну и шли бы к черту или к зеленому пруду. Сто лет еще не пойду в Сайбию, и никто не расстроится, потому что ни у кого нет там особых привязанностей, так уж вышло, что, по большому счету, они нужны только друг другу. И по малому счету тоже.

– Выйди, Маркус, – приказал Лиасс. Еще чего. Приказывать своим спутникам может только она.

– Останься! – велела Лена. Он же не просто так пришел, он понял, что ей плохо. Вот Милит не смог – Владыка есть Владыка. А шуту вставать не только не велели, но и приставили еще кого-нибудь, чтоб не давали подняться.

– Я прошу тебя, Маркус, – сменил тон Лиасс, – оставь нас, пожалуйста.

– Прости, Владыка, – не очень решительно отказался Маркус, – но она хочет, чтобы я остался, и я останусь. Можешь выкидывать меня в окно магией. Я же знаю, что-то произошло.

Лена протянула назад руку, услышала шаги Маркуса, почувствовала тепло его пальцев. Настоящее дежа-вю. Такое уже было когда-то. Ни в какое окно Владыка никого выбрасывать не станет. Лена ткнула его локтем в спину – и он послушно встал, переместился куда-то, а его место занял Маркус, наклонился, обнял.

– Ну ты чего, – ласково заговорил он, – поругались? Кто обидел-то?

– Я дал ей пощечину, – сказал Лиасс. Лена не удивилась бы, услышав шелест меча, скользящего из ножен к свету, но Маркус был человеком разумным и убил Владыку взглядом. – Она решила отправиться в сознание Гарвина.

Маркус поддал ей по удобно подставленной попе, и рука его была гораздо тяжелее, чем у Владыки. Лена заревела, и плевать на мирную землю, раз тут ее светлость обижают. Да еще друзья. Лумис ахнул в ужасе. Лиасс отстранил Маркуса, поднял Лену, развернул к себе и прижал к груди, как ребенка.