Гибрана, эмиссара Патерновы Навигаторов, и Сарка, странноватого магистра Астрономикона, провели к их креслам сотрудники Сенаторума в бархатных ливреях. Раскинувшись на сиденье па противоположном конце помоста, Анвар из Адептус Астра Телепатика окидывал таких же, как и он, не-вполне-людей глубоким, пронизывающим взглядом. По спине Вангорича пробежало холодком чувство сверхъестественного. Сидя рядом с самым могущественным в Империуме санкционированным псайкером, лорд-милитант Абель Верро в полном облачении Астра Милитарум пытался вести светскую беседу.

Хор херувимов и сервосерафимов витал над резными дверями из альбийского дуба, ведущими на помост. Под похожие на жужжание стрекоз песнопения вошли экклезиарх Месринг и лорд-адмирал Лансунг. В последнее время тучный Лансунг привык опираться на серебряную трость, но на фоне экклезиарха ухудшение его физического состояния не слишком бросалось в глаза. Месринг совсем одичал. Волосы его были в беспорядке, мятый стихарь явно не менялся со времен заседания на прошлой неделе. В бороде виднелись лиловые пятна от вина. Двое мужчин яростно спорили об отправке флота в сектор Танг и не прекратили даже тогда, когда сотрудники Сенаторума ловко провели их на находящиеся поодаль друг от друга места.

Провост-полковник Кабиль Саррия закатила глаза, словно досадуя на невоспитанную ребятню, проверила встроенный в запястье аугментический хрон и продолжила нервно расхаживать. Ее непосредственный начальник в Адептус Арбитрес, Вернор Зек, в одностороннем порядке отказался вести дела с Сенаторумом, как только гражданское неповиновение достигло Санктума Империалис, и с тех пор не появлялся. Его представительница не могла позволить себе такой ход и знала это. Вот она и расхаживала, резко разворачиваясь со стуком каблуков, перед генералом-фабрикатором Кубиком. Представитель Марса сидел почти так же тихо, как его коллега из Торгового флота, постукивая механодендритами по ручке кресла, чем образовывал бинарный контрапункт с шагами провоста-полковника.

Робкая попытка Экхарта призвать всех к порядку имела результатом лишь строгий взгляд Удина Махт Удо.

Лорд-командующий Империи, главнокомандующий неисчислимых сил, уже натурально вскипал на своем великолепном троне. Лицо его мало-помалу розовело, что было еще более заметно благодаря бритой голове и тому, как темнел старый шрам, идущий по левой щеке и через почти белый невидящий глаз. Он стоял надо всеми военными Империума и был, в общем, сам по себе, но все равно носил накрахмаленную форму верховного адмирала, привычную по былой службе во Флоте. Мундир едва не лопался от медалей и перекомпенсации.

Жалкое зрелище.

Отсутствовал пока лишь Представитель Инквизиции.

— Полагаю, в любой момент мы можем просто казнить их всех, — сказала женщина, сидящая справа от Вангорича.

— Ну, это все же крайность. — В мозгу промелькнула мысль, оживившая его ум. — Но соблазнительная.

Урсула Кейдж, комендант Схолы Прогениум, была поразительной женщиной. Она была старшим комиссаром, ее боялись. Строгие, аккуратные линии одного из древних благородных терранских домов очерчивали ее лицо. Волосы ее оттенком и текстурой напоминали орудийную сталь. Она подалась вперед, почти привстала — вся воплощенное правосудие.

— Назовите мне хоть одного, кто бы этого не заслуживал.

— У Верро благие намерения.

С коротким жестким смешком Кейдж полезла в нагрудный карман шинели и протянула ему инфопланшет. Это был документ высокого уровня, на каждой странице отмеченный печатью Астра Милитарум: «СЕКРЕТНО». Такие перехватывали, копировали и аккуратно перенаправляли на стол Вангорича по десять тысяч раз в день. Он редко читал их сам, но для этого сделал исключение.

Обычные плохие новости — потерянные или, судя по отсутствию сигналов, предположительно потерянные миры, — но, если приглядеться, было и кое-что получше.

Упорная оборона ледяного мира под названием Вальхалла сдержала орочий прорыв в сегментум Ультима, и небольшой отряд Ультрамаринов успешно обезвредил штурмовую луну на орбите Калта. Если считать ту, что разрушил адмирал Лансунг в Порт-Санктусе, и другую, уничтоженную Кровавыми Ангелами и Новадесантниками, получаются уже три подтвержденные победы.

Три. В целой галактике. Неудивительно, что они проигрывают. Ему не требовалось другого секретного документа, чтобы понять это.

— Орки совершенствуются, — пробормотала Кейдж. — То, как они выбирают цели, говорит о наличии сети поставок, центрах перераспределения ресурсов и узлах коммуникации, каких мы прежде не видели. — Она холодно улыбнулась. — Или, по крайней мере, так утверждают в Прогениум Тактика.

— Этого не было в неотредактированной повестке.

Она подняла бровь.

— Всем известно, в бою орки могут вести себя умно. Я знаю. Но на уровне целой войны? — Она покачала головой. — Да лорда-милитанта засмеяли бы и прогнали из Сенаторума за такую идею.

Вангорич оглянулся — отряд Черных Люциферов в эмалированной черной броне привел в боевое положение шоковые глефы и побежал к центральному входу. Они были в желтых нарукавных повязках. Прежде Вангорич не видел в их полку ничего подобного. Он сделал мысленную пометку — выяснить.

— Зачем вы это мне показываете?

Черные Люциферы протопали в дубовые двери, достаточно большие, чтобы пропустить серьезную технику. Внезапно выстрелы из болтеров послышались совсем близко.

— Свобода действий, — сказала Кейдж. — У меня есть некоторая отсрочка. На пути орков — учебные комплексы Прогениум, полки Темпестус, о которых не знает лорд-милитант, но вы?.. Готова поспорить, что у вас там есть агенты, причем так глубоко внедренные, что они и сами не знают, кто они такие.

— Моя репутация однажды доставит мне серьезные неприятности.

— Мне говорили, что вы не лишены чувства юмора, великий магистр. Одна из многих черт, которые я не одобряю.

— И кто же вам такое сказал?

— Виенанд.

— Вы говорили с Виенанд?

Она проигнорировала его вопрос.

— Без них нам не справиться с орками. — Она кивнула в сторону сидевших на помосте лордов. — Но организации вроде нашей с вами вполне могут задержать наступление чужаков.

— Оставьте это мне, — уклончиво пробормотал Вангорич, передавая планшет сидящему позади него помощнику.

Потом, как и сотни других, находившихся в зале, рассчитанном на полмиллиона человек, он обернулся в ответ на ощущение досады, внезапно засочившееся с помоста.

Удо поднимался, с медным звоном расправляя складки одеяния, и белым глазом взирал со своего трона.

В зал вошли Представители Инквизиции. Оба.

Ластан Нимагиун Веритус прошел к помосту, лязгая и стуча силовым доспехом. Его древняя броня белого цвета, вся в сложных теургических символах, словно оживала благодаря трепещущим обрывкам папируса. Сам же человек был сморщенный и бледный. Герметичные соединения латного воротника хрипло всасывали воздух, словно вентиляторы. Рядом с ним легко шагала без помощи аугментики женщина с короткими светлыми волосами и лицом куда более молодым, чем глаза.

Вангорич никогда не усматривал в ее внешности ничего особенного — до того самого момента, когда сила собственной реакции удивила его.

— Виенанд, — выдохнул он.

Удин Махт Удо выпятил увешанную медалями грудь.

— Имена всех сотрудников Сенаторума предварительно утверждаются Администратумом. — Он поджал губы и устремил на Экхарта мертвый глаз — тот быстро и шумно выразил согласие. — Инквизитору Виенанд придется удалиться.

— Она не моя сотрудница, — сухо прошелестел Веритус. — Она Представитель Инквизиции.

— Но здесь есть вы, Веритус.

— Покуда Инквизиция не решит иначе, — спокойно сказала Виенанд.

Веритус обладал несомненным авторитетом, подкрепленным его возрастом и керамитовой броней, но Виенанд говорила с разумной ясностью, которой так давно не хватало в Сенаторуме.

— А теперь решено, что Ластан и я — мы оба будем представлять нашу организацию на этом заседании.

— Неслыханно! — сплюнул Месринг, вскакивая с места, словно дикий кот. — Это захват власти.