Вот и продочка прибыла:) Не забывайте радовать автора звездами и комментами) Жду-с)

Максим

Настроение Резникова находилось в минусе из-за того, что Власов сунулся, куда не просили. Равнодушный Руслан вдруг проявил себя настоящим героем в сверкающих доспехах и помог Майоровой. Максим не успел лишь на несколько минут, а все из-за училки, которая задержала его по поводу исправления полученной двойки на днях. К мусорным бакам он буквально бежал, чтобы вызволить оттуда свою игрушку, а когда увидел, что ее там нет, сорвался с катушек и каждый метр школьного двора облазил.

Его трясло от злости и отчаяния. Эмоции тесно сплетались и превращали парня в сторожевого пса, которого хозяева натравливали на людей и намеренно злили, вылепливая из простого ласкового животного машину для убийства. Он пропускал мимо ушей то, что говорили его друзья, и глаз не сводил с парочки, которая появилась во дворе. Да, для него их выход был эффектным. Удар ниже пояса. Запрещенный прием, и хоть сам он не гнушался разных методов достижения цели, но тут взбесился. Хотел проследить за мотоциклом Власова, вот только планы парня нарушили родители.

У семейства Резниковых намечался прием в честь победы отца Максима в тендере. Сам парень был не в восторге, думал лишь о Евангелине и о том, почему к какому-то Власову она прижималась словно к родному, а его, такого распрекрасного, избегала и даже презирала. Мысли роились в голове несчастного Максима. Он не слушал мать, занимающуюся организацией торжества, и, как только с него сняли мерки для костюма, быстро ушел из салона, не удосужившись чмокнуть ошарашенную мать в щеку.

Такси доставило его по нужному адресу, и парень долго смотрел на окна в надежде увидеть Майорову. С сумерками его пыл поубавился. Девчонки не было дома. Так он думал, рассматривая темные окна, где одноклассница так и не мелькнула. Максим разозлился еще сильнее и позвонил знакомому, который организовывал нелегальные гонки. Власов стал частым гостем на гоночной трассе. Уже несколько месяцев Руслан пропадал там вместе с братом их одноклассника Димы. С чего вдруг? Резников не знал, да и не интересовался душевным состоянием так называемого друга. Ему было все равно. Он продолжал придерживаться легенды об их дружбе. До определенного момента, который наступил сегодня.

По мнению Резникова, Власов перешел черту, тронул его игрушку и сам нарвался на неприятности. Максиму не терпелось отправить однокласснику ответочку. Он еще не представлял, каким образом это сделает. Сначала решил поучаствовать в гонках и уделать чемпиона. Опозорить его перед всеми, но уже через час понял, что выйти на трассу ему не дадут.

— Макс, сорян, — один из оргов заезда развел руками, смотря на то, как пара мотоциклов поднимает пыль на пяточке, — тебе восемнадцати нет. Меня потом подвесят за те самые.

Резников скрыл свой гнев, убрав руки в карманы джинсов, и наклеил на лицо слащавую улыбочку, чтобы попытать судьбу. Родители научили его играть на публику. Мать была ярким примером. Отец не отставал. Сын урвал свое.

— Если вопрос в деньгах, то скажи, сколько? — он пожал плечами с деланным равнодушием, на что его собеседник фыркнул.

— А гонки тебе зачем? От нечего делать решил полихачить? Или адреналина в жизни не хватает, а? — нагло усмехнулся парень, возвращая свое внимание пыльному облаку, в котором еле различались силуэты мотоциклистов.

— Вроде того, — хмыкнул Резников, теряя остатки терпения, — так что? Сколько?

— Я бы с удовольствием, Макс, но есть верхушка, — парень закатил глаза и кивком указал на машину, в которой кто-то сидел.

Резников не смог разглядеть лиц. Тонировка стекол. Плюс плохое освещение.

— То есть, — протянул Максим, потирая подбородок, — отвалить нужно им?

— Не получится, — орг усмехнулся, — там свои принципы. Приходи, когда восемнадцать стукнет. Влет пойдешь.

Такой вариант Резникова не устраивал, но он сделал вид, что отказ мелкой сошки не затронул его царское самолюбие.

— Можешь приходить и делать ставки, — парень развернулся к Максиму и кивнул на гонщиков, оттачивающих маневры на пустой трассе, — ажиотаж здесь не шуточный. Все байкеры достойные. Никогда не знаешь, кто придет первым. К тому же намечается реконструкция полосы препятствий.

— Сложнее?

— Да, вот они, — парень ткнул пальцем в клубы пыли, — сейчас и тренируются. Через пару недель, наверное, первые начнут гонять.

— Интересно, — протянул Максим, думая о том, как действовать дальше, — обязательно приду.

На его лице появилась кривая улыбка, которая мгновенно улетучилась, когда рядом остановился знакомый мотоцикл.

— О! Рус! Ты вовремя, — орг быстро переметнулся на сторону победителя и отошел от Резникова, — новости есть по поводу твоего заезда с Михой. Пойдем перетрем с Рустамом.

Власов кивнул, повесив шлем на руку, и задержался, когда увидел уходящего Резникова. Руслан протянул ему руку, но тот лишь гадко усмехнулся, подарив однокласснику взгляд, полный ненависти. Влас убрал руку и прошел мимо, оставляя Максима наедине со своим тараканами, которые затевали революцию.

Оба парня поняли, что видимость дружбы пала подобно крепости. Если Власов ни капли не удивился, то Резников ожидал другого. Вопроса, к примеру, из-за чего так? Оба знали ответ.

Девчонка с красивым именем.

Евангелина.

Максим долго смотрел в спину Руслану и лихорадочно соображал. Ему казалось, что поезд уходит, а он не успевает прыгнуть в последний вагон. Только ему очень нужно остановить движение и стать его участником. Резников сел в такси с четким пониманием того, что ему необходимо устроить Власову провал в гонках. Вопрос был в другом. Как это сделать?

Руслан

После всего, что произошло в течение дня, я ожидаемо для себя теряюсь. На звонки предков не отвечаю намеренно, а позже и вовсе отключаю телефон, чтобы нервная система не взвизгивала каждый раз, когда вибрация гаджета оповещала о новом входящем вызове. В квартиру матери не еду, а сворачиваю в район, где живёт Серёга. Его маленькое жилище в пятиэтажке стало для меня временно постоянным пристанищем. Практически все шмотки уже перетащил в берлогу к Лазаренко и не представлял на данный момент другой жизни.

Да, посещение матери и слова отца на меня повлияли. Решение о том, что я теперь буду жить с ней и верну прежнего сына в дом, было принято на эмоциях. И как еще? Когда перед глазами ее несчастное посеревшее от болезни лицо и надежда в серо-зеленых омутах. Вернусь и сыграю возложенную на меня роль, но не сейчас.

Внутри настоящий апокалипсис. Равнодушие пытается загасить вспыхнувшие ощущения, а все из-за новенькой. Из головы не выходят ее глаза, полные слез, упрямо вздернутый нос и стальные объятия, которыми она меня наградила. Я отчаянно ищу пути, которые помогут вытравить из груди противный скрежет, возникающий от легкого касания. Это не нормально. Так не пойдет.

Друга дома нет. Я скидываю с себя школьную форму и влезаю в джинсы с толстовкой. По-хозяйски штурмую холодильник Серого и набиваю желудок едой, стараясь не думать о том, как там Майорова с ее растерзанной лодыжкой. Рана глубокая, но от такой хромать не будешь. Значит, еще и вывих, как минимум. Даже жевать перестаю, когда в памяти всплывает момент обработки раны. Тонкая лодыжка. Влажные волосы, вкусно пахнущие сладостью, и полыхающие щеки новенькой. Остатками бутерброда чуть не давлюсь. Закашливаюсь и прилипаю губами к кружке с чаем. К черту Майорову с ее травмами! Всё, что должен был, я сделал!

Со злостью сгребаю кожанку и сажусь на мотоцикл. Маршрут выбираю неосознанно. Вливаюсь в поток транспорта и слежу за движением. В пригород попадаю быстро. Скорость мотоцикла и возможность маневрировать среди машин позволяют избежать пробок и потери времени. К дому бабули подъезжаю с улыбкой. Оставлю мотоцикл во дворе и быстро поднимаюсь по ступенькам. Входная дверь, как всегда, открыта. Сколько бы не читал нотации отец, она не спешила его слушать.