– О чем идет речь?

– Нам пока неизвестно, но я думаю, скоро выясним.

– А в принципе, что он хочет продать, самолеты, ракеты, танки?

– Точно не известно, Виктор Егорович.

– Он может украсть и продать ядерное оружие?

– Теоретически да, но практически…

– Вы предполагаете, что это невозможно?

– Охрана ядерных арсеналов несравненно лучше, чем складов обычных вооружений, и контроль за их перемещением во время тактических учений очень высок. В принципе оружие воруют так: во время чеченской войны, например, его отправляют на передовую, а там его уничтожают боевики. Все ясно, и концов не найти. Мы роемся в обломках, пытаясь определить, что это было: новейший истребитель или старенький, гражданский вертолет. Если по документам одно, а на деле другое, значит, кража налицо, но кто украл – доказать невозможно.

– Но, наверное, всегда в этом замешаны начальник части или его зам?

– Да, это точно, но доказательств нет. Вот почему некоторым воякам выгодна война. Народ страдает, а они богатеют с каждым днем.

– А как быть с ядерным оружием? Ведь оно в войне не участвует.

– С ним сложнее. Вы помните, десять лет назад, когда еще проводились ядерные испытания на семипалатинском полигоне, в шахте не взорвалось ядерное устройство.

– Конечно, помню.

– В качестве взрывателя в нем используется обычный тринитротолуол-тратил, так вот, взорвали все четыре запасные механизма взрыва, но ядерное устройство так и не сработало. Шахту перед взрывом засыпают землей и заливают бетоном, чтобы не выпустить радиоактивность на поверхность, а откапывать ее никто не стал, решили, что боеголовка могла быть разрушена и радиоактивна. А я думаю, что там вообще боеголовки не было. Ее могли украсть и припрятать в надежном месте до лучших времен. Точно такой же случай произошел годом раньше и на том же полигоне. Теперь версия: до того как занять пост заместителя министра обороны, Соловьяненко был командиром ядерных сил СССР и имел непосредственный доступ к ядерному арсеналу и к семипалатинским испытаниям. Он, при желании, мог организовать кражу боеголовок и хранение их до определенного момента. Он их продать не мог – не было связей за границей, но он нашел Корнилова – и связи появились. Это только мое предположение, но согласитесь, оно не лишено логики. Возможно, дело обстояло иначе: Корнилов решил продать боеголовки, нашел покупателя где-нибудь на Ближнем Востоке, склонил Соловьяненко к сотрудничеству и надоумил его их украсть. Одно неизвестно – их уже продали или нет.

– Это только предположение, – засомневался Емельянов.

– Но не лишенное оснований, – возразил Ремизов.

– Что известно о краже денег в банке?

– Секретный источник – Лат, работающий в «Нокс банке», доложил, что ни банкиры, ни бандитская «крыша» банка не замешаны в ограблении. Его организовали люди со стороны.

– Значит, есть пока неизвестные нам силы, противодействующие деятельности банка. Кто они?

– Неясно, – покачал головой контрразведчик, – но есть еще вот что. Секретный источник информации под условным именем Гамма, работающий в ГРУ, под самым носом у Корнилова, сообщает, что, кроме миллиона долларов, у того пропали еще большие деньги. Они сняты кем-то со счетов Корнилова в нескольких банках Швейцарии и Америки. Это огромная сумма. Корнилов ее разыскивает, но пока безрезультатно.

– О какой сумме идет речь? – спросил Емельянов.

– Более миллиарда долларов США.

– Откуда у него такая?

– Наверное, от торговли оружием, потому что из бюджета на разведдеятельность ГРУ получили всего миллиард долларов, и то за десять лет.

– Может, это деньги от параллельной коммерческой деятельности ГРУ? Ведь многие агенты в ряде стран имеют «крышу» частных фирм, банков и тому подобное, – предположил Емельянов.

– Нет. Подобные доходы строго фиксируются в соответствующих финансовых документах, и ГРУ каждые полгода отчитывается о них перед коллегией Минобороны. Пропали личные деньги Корнилова.

– Я попрошу вас, Андрей Степанович, направьте внимание агентуры на это очень важное дело. Оно является на данном этапе приоритетным.

– Будет исполнено.

Со своего сотового телефона Сергей набрал номер архива МУРа. Послышался приятный женский голос:

– Лейтенант Рудман слушает.

– Лариса Ефимовна, это Сергей Михайлов из отдела по борьбе с бандитизмом, доброе утро.

– Узнала. Здравствуй, Сережа.

– Ларочка, найди, пожалуйста, дело об автомобильной катастрофе с главным бухгалтером «Нокс банка» Лаптевым. Она произошла полгода назад.

– Убийство?

– Нет, не думаю, просто автокатастрофа. Водитель Лаптев погиб.

– Число, когда произошла авария?

– Точно не знаю. Поищи пожалуйста, а я сейчас приеду.

– Это связано со вчерашним ограблением?

– Не знаю, хотел выяснить.

– Через полчаса заходи, дело будет у тебя.

Сергей проехал на территорию управления, припарковал «Волгу» возле главного корпуса, попросил Вадима подождать его в кабинете, а сам пошел в архив за делом.

Очаровательная Лариса Ефимовна уже ждала его. Она нашла в компьютере номер ячейки картотеки, отыскала дискету в архиве и открыла файлы.

– Ты вовремя, – встретила она Михайлова.

– Привет, – поздоровался Сергей и присел к компьютеру. – Что тут у нас?

– Вот. Дело номер 1276. Государственная автомобильная инспекция. Авария произошла и так далее… Твое?

– Лаптев Г.С. погиб в автоаварии… Мое. Я его заберу ненадолго.

– Оформляй справку об изъятии и забирай, – улыбнулась Лариса.

Прохоров и Семенов ждали Сергея и, пока того не было, курили и разговаривали. Вадим рассказал шефу о визите к Лаптевой и о новом, ранее неизвестном факте – гибели ее отца.

Сергей вошел и сразу сел к компьютеру. Он вставил дискету в дисковод и открыл файл.

– Сейчас посмотрим, что за расследование провели гаишники.

– А меня, пока вы ездили к Лаптевой, начальник управления вызывал к себе и справлялся о деле, – сказал Семенов.

– И что? – сыщики посмотрели на шефа.

– А то, – немного обиженно произнес полковник. – Сначала он мягко намекнул, что ход расследования необходимо ускорить. Затем напрямую сказал, что преступники должны быть найдены не позднее чем через неделю, иначе всех, кто занимается делом, понизит в звании и переведет на черную работу.

– Куда же черней, – усмехнулся Сергей.

– Пугает, – опротестовал Вадим. – Он всегда так говорит, а потом поступает по-другому.

– Кто его знает, может, на этот раз угрозы сбудутся. – Полковник серьезно посмотрел на подчиненных, потом пригладил ладонью волосы и нервно дернул щекой.

Этот тик Семенов приобрел во время войны в Афганистане, где он, в составе следственной группы, расследовал убийство высокопоставленного чиновника посольства. Тот был убит выстрелом в голову в своей комнате в посольстве в Кабуле. Дело вела военная прокуратура, но так как у них не было опыта расследования подобных убийств, то на подмогу им прислали капитана Семенова. В один из дней он и несколько военных выехали в отдаленный кишлак. Душманов поблизости не было и в помине, но вдруг откуда ни возьмись засвистели снаряды. Начался ракетный обстрел. Несколько человек погибли, а Семенов чудом остался жив. С того дня у Петровича и стала дергаться щека. Случалось это, когда он нервничал.

И на этот раз полковник был взволнован. Он не любил, когда начальство ему указывало и на без того видимые изъяны в его работе. А кто это любит.

– У вас-то что? – глухо спросил он.

– Вот, – Сергей начал читать на экране: – Григорий Сергеевич Лаптев, уроженец города Павловска… Тысяча девятьсот сорок восьмого года рождения…

Сергей пропускал не относящуюся к делу информацию.

– А, вот. Двадцать первого декабря тысяча девятьсот девяноста шестого года произошла авария с автомобилем «Ауди-100» 1995 года выпуска. Машина на большой скорости врезалась в столб дорожного освещения. Водитель Лаптев Г.С. погиб. Авария произошла по причине скользкой поверхности дороги, высокой скорости движения (150 км/ч.) и неопытности водителя. На повороте машину занесло, водитель не смог справиться с управлением, и автомобиль врезался в столб. Смерть наступила мгновенно, вследствие сильного удара головой о лобовое стекло. Тормозной путь отсутствует и так далее…