Полякова трясло, догадывалась, что он до ломоты хотел меня, однако, как и обещал, не притронулся ко мне. Он дарил наслаждение только мне, сам же боролся с желанием. Целовал каждый сантиметр моего тела, не спеша, изучая меня, жмурился, с шумом втягивая в себя воздух. Можно было позавидовать его силе воле. Я рассыпалась в его руках на атомы, уже не сдерживая стонов наслаждения, смотрела в его глаза, пытаясь побороть стеснение. Раскрывалась перед ним, училась доверять.

— Моя девочка, — ласково прошептал он мне на ухо. — Мне срочно нужен ледяной душ, иначе я за себя не ручаюсь, — прохрипел он, вскочив с кровати. Когда он выбежал из комнаты, я натянула на себя вещи и забралась под одеяло. Через пять минут Поляков вернулся, стуча зубами от холода. Судя по синим губам, он точно стоял под ледяной водой. Нырнул под одеяло, прижимая меня к себе. Я поежилась от его холодных рук.

— Полегчало? — усмехнулась, не в силах удержать улыбку.

— Немного, — ответил он, тяжело дыша. — Смешно ей. Вот исполнится тебе восемнадцать, меня тогда уже ничто не остановит. Поняла?

— В будущем сколько детей ты хочешь? — перевела я разговор.

— Двоих сыновей и дочку. Чтобы принцесса тебе помогала по дому, а пацанов я буду брать с собой на охоту, научу их разбираться в движках.

— Где будем жить? — поинтересовалась, мечтательно посмотрев на любимого.

— Хочу частый дом. Заведем собаку, кошку, кого там еще любят дети?

— Ты, правда, все это хочешь? — посмотрела в его серьезные глаза и осознала, что он говорил то, что было на душе, не обманывал.

— Да. Каждый человек мечтает создать семью, только не у всех это получается.

— Я за эти дни так привыкла засыпать рядом с тобой… А ведь завтра уже вернемся каждый в свою постель. Грустно… — выдохнула я.

— Я бы забрал тебя к себе, но твой отец мне голову оторвет, а мой ему в этом поможет. Дождемся твоего совершеннолетия, а потом уже никто слова сказать не сможет. Дедушка обещал переехать к моим родителям, а мне отдать свою квартиру. Так что первое время будет где жить. А потом и на дом заработаем.

Я улыбнулась, сорвала с его губ легкий поцелуй. Макар переплел наши пальцы, уткнулся носом мне в макушку, обжигая своим горячим дыханием. Так и уснули в объятиях друг друга.

Мы делали неумелые первые шаги навстречу друг другу, учились жить по взрослым правилам, закладывали фундамент наших отношений, чтобы в будущем выстроить крепкий и надежный дом. Никто из нас не знал, что там, впереди… Действовали на интуитивном уровне, по зову природы. Нас тянуло друг другу, и мы мечтали быть вместе несмотря ни на что и ни на кого. Первая любовь — она самая яркая, незабываемая, эмоции переполняют, и кровь обжигает изнутри. Я невольно подумала о том, что Джульетте не было и четырнадцати, когда она влюбилась в Ромео и вышла за него замуж. Да, это были времена Шекспира, и люди, быть может, жили иначе, но вот сущность человека не изменилась. Эти сильные эмоции могут поразить, словно молния, как в тринадцать, так и в пятьдесят лет. У любви нет возраста и срока годности. Она приходит внезапно, накрывает волной, сносит привычный образ жизни. Главное удержать ее, не дать вспыхнувшему огню погаснуть, потому что если пламя исчезнет, то останется лишь пепел… Душа сгорит дотла… И тогда придется надеяться только на то, что в образовавшейся пустыне кто-то другой сумеет развести огонь и согреть заледеневшее от холода сердце. У нас с Макаром огонь вспыхнул в юном возрасте, когда мы еще по сути не знали, что такое жизнь. Но уже пытались интуитивно сохранить это пламя, потому что понимали, что эти эмоции никогда не повторятся.

Мы горели и плавились, глядя друг на друга, и не хотели спасения. В тот момент я не представляла себя без него. Макар стал частью меня. Я поставила на кон свое сердце и душу, доверилась дьяволу, надеясь на то, что он пощадит.

Новогодние праздники пролетели очень быстро. Родители вернулись домой, поэтому нам с Макаром уже не удавалось ночевать вместе. Может, это и к лучшему… Кто знает, как долго бы он сдерживал себя? Брат и мой любимый снова целыми днями пропадали на работе в автосервисе Сергея Ивановича, а мы с Олей учились в школе. После уроков вышли на улицу. Подруга толкнула меня локтем в бок, кивая в сторону. Я проследила за ее взглядом и улыбнулась. Напротив школы на обочине, прислонившись к машине, стоял Поляков. В руках розочка, на губах улыбка. Меня бросило в жар. Не ожидала, что он встретит меня после уроков. Одноклассники с любопытством смотрели на то, как Макар по-хозяйски притянул меня к себе и поцеловал.

— Макарунчик, Оля, готовы к прогулке? — поинтересовался Поляков, а мы с подругой переглянулись. — Едем сразу или сначала домой переодеться? — уточнил он.

— А куда мы поедем? — насторожилась Оля.

— В автосервис к моему отцу, — заявил он.

— Тогда можно не переодеваться, — махнула рукой подруга.

— Как скажете, — улыбнулся Макар, посмотрев на меня с любовью. Протянул руку и сжал мою ладонь, а у меня мурашки пробежали по спине. — Солнышко, у тебя все хорошо? Ты почему притихла? Если нет желания, то Олю отвезем к Лехе и вернемся домой, — насторожился любимый.

— Все хорошо, — уверено ответила. Просто рядом с этим человеком я растворялась, готова была слушать его часами, смотреть сутками напролет в любимые зеленые глаза. Это сумасшествие пугало.

Всю дорогу Макар нас веселил, рассказывал смешные истории, поделился тем, как прошел его рабочий день. Мы въехали на территорию автосервиса, где располагалось несколько кирпичных строений: навесы для машин, здание, в котором находилось руководство и бухгалтерия, большой амбар с оборудованием, где разбирали и чинили машины.

К нам навстречу вышел Леша, перепачканный в мазуте и масле. Не прикасаясь руками к Гончаровой, страстно ее поцеловал. У подруги щеки залились румянцем, взгляд зажегся, а на губах заиграла улыбка.

— Леха, ты пока отмывайся, а мы с батей поздороваемся, — раздал указания Поляков.

Брат кивнул Оле, чтобы она следовала за ним, а любимый взял меня за руку и повел в здание, предназначенное для руководства. Мы вошли в просторное помещение. За столом сидел Сергей Иванович. Справа от него — бухгалтер, она занимала место у окна. Слева, развалившись на стуле, восседал заместитель Сергея Ивановича — Игорь Иванович.

— Батюшки, вот это ангелочек, — присвистнул мужчина, поднимаясь с места. На вид он был вдвое старше меня. Очень обаятельный и привлекательный мужчина. Он подошел к нам и наглым образом буквально выдернул меня из рук ошарашенного Макара. Придерживая за талию, подтолкнул к своему рабочему месту. — Так как у нас лишних стульев нет, можешь занять мое место. Если тебе надоест с сопляком встречаться, обращайся ко мне. Я человек холостой, — подмигнул мне Игорь Иванович, а у меня щеки вспыхнули.

— Дядя Игорь, отвали от моей жены, — процедил Поляков, бросив на мужчину убийственный взгляд. Бухгалтер поправила очки на носу и пригладила волосы, которые выбились из кули. Наверняка, она любила сериалы, а тут могла вживую посмотреть.

— Макар, ты губу закатай. Девушка еще не твоя жена. Ты давай, дуй в армию, Родине долги отдавай. Я вот допрыгался, остался один в тридцать пять лет. Эх, был бы помоложе… Уже бы женился на этой милой, очаровательной девчушке. Имя у ангела имеется?

— Виктория, — спокойно представилась, ошарашено посмотрев на мужчину.

— Игорь Иванович, оставь в покое Вику, нечего смущать молодежь, — строго проговорил Сергей Иванович.

— Если не оставит, я ему все колеса пробью. Дядя, ты стар для нее. Так что это ты закатай губу. Будешь мне на нервы действовать, то на свадьбу тебя не пригласим, — заявил Макар, скрестив руки на груди.

— Да вы только посмотрите, щенок рычать умеет, — хохотнул Игорь. — Еще вчера тут под стол пешком ходил, а теперь на дядьку тявкаешь. Паршивец, — усмехнулся он.

— Вика, не обращай внимание. У моего брата и сына самооценка завышена. Они всегда, как петухи, кукарекают, а толку нет. Один догулялся, теперь женить не можем, и второй подрастает такой же, — вздохнул Сергей Иванович, разминая шею рукой.