- Ну и... как я тогда должен ее вызвать?

- А как хочешь. Твоя ж проблема, не моя.

- А без Слова Вызова никак?

- А без Слова только по пантаклю... о, ха-ха!.. Канаста!..

Партнеры Шах-Таарана издали недовольное гудение. Дьявол же пришел в прекрасное расположение духа – и это оказалось на руку Данилюку. Шах-Тааран довольно осклабился, поднялся из-за стола и снисходительно велел:

- Ладно, Алоизий, пошли. Вызову тебе Стефку.

Данилюк высунулся из кабриолета и цокнул языком. Вот он какой – Дом Сладостей. Впечатляющее зрелище, что и говорить.

Как оказалось, именно сюда на прошлой неделе перевели Стефанию. А поскольку смена у нее окончится еще нескоро, она попросила Данилюка подъехать прямо на работу.

Дом Сладостей выглядел как громадный праздничный торт. Крышу украшали кремовые розы, стены состояли из шоколада, вместо балконов торчали марципаны, а стекла заменяли леденцы.

На Земле подобное здание точно не увидишь.

Дом Сладостей – нечто среднее между кондитерской фабрикой и НИИ. В Аду множество таких контор, в которых выдумывают и претворяют в жизнь новые злы. Возглавляют их демоны седьмого ранга – изобретатели злых дел и порочных искусств.

В Доме Сладостей, например, директорствует дьявол Крампус.

Стефанию Данилюк отыскал в одном из цехов. Вся перемазанная нугой, чертовка ожесточенно работала мешалкой. От почерневшего котла пахло чем-то тягучим, противным.

- Привет, - подошел ближе Данилюк. Он потянулся было обнять Стефанию, но передумал, нарвавшись на ее мрачный взгляд.

- Привет, - процедила чертовка сквозь зубы. – Помоги. Эта дрянь почти закаменела.

Данилюк взял вторую мешалку и присоединился к работе. Субстанция в котле выглядела, как густая карамель, но воняла совсем не карамельно.

- Это что за месиво? – спросил он.

- Невкусные конфеты.

- А... а зачем?

- Подкидывать детям. В новогодние и рождественские подарки.

- Зачем?

- Чтобы разочаровывались в праздниках, подарках и сладостях.

Данилюк печально вспомнил собственные новогодние подарки. Там всегда было очень много невкусных конфет. Их никто никогда не ел, и он не понимал, кто и зачем их вообще производит.

Теперь понятно, кто и зачем.

- А еще мы подкладываем в киндер-сюрпризы дерьмовые игрушки, - злорадно добавила Стефания.

- Да вы совсем осатанели, что ли?! – возмутился Данилюк.

- Работа у нас такая. Подай-ка пурген, кстати.

Пургена Стефания не пожалела, высыпала весь. Немного подумав, кинула в котел и пустую коробку. Продолжая размешивать, она недовольно сказала:

- Вообще-то, здесь обвинители работают. Но тут одна чертовка вышла замуж и свалила в другой мир, так что меня поставили на замену.

- Что за мир?

- Паргорон называется. Неважно, ты про него не слышал.

Невкусную карамель Данилюк со Стефанией варили еще довольно долго. Данилюк за это время рассказал о том, что у него новая командировка, и он снова попросил Стефанию в напарницы. Та особо не раздумывала – рассекать в «Кадиллаке» ей нравилось куда больше, чем работать на конфетной фабрике.

- Только у меня условие будет, - заявила она. – Сначала еще в одно место заскочим. На минуточку.

- Не вопрос. Куда?

- Да там, должок один стребовать... Старый.

- Не вопрос, - повторил Данилюк. – Кстати... какое у тебя Слово Вызова?

- А это тебе еще зачем? – мгновенно насторожилась Стефания.

- Чтобы связаться, если что. А то в этот раз я тебя искал долго... вот вроде и пустяк, а задолбался просто в край.

- Слово Вызова ему, - недовольно проворчала чертовка. – Ишь. Мне, думаешь, так приятно, когда меня куда-то вызывают? У этих старых козлов раньше вообще волшебная свистулька была – так они меня дергали по каждой ерунде...

- Обещаю без крайней необходимости не дергать.

Стефания с большим сомнением глянула на Данилюка, но потом все же неохотно кивнула. Притиснувшись так, что едва не всунула язык в ухо, она чуть слышно шепнула шесть бессмысленных звуков.

- А что это значит? – спросил Данилюк, повторяя их про себя.

- Ничего. Просто Слово Вызова. Как телефонный номер, только слово. Работает только в сочетании с истинным именем и умением призывать демонов.

- Э-э... я не умею, - виновато признался Данилюк.

- Умение может быть заменено добровольным согласием призываемого, - отчеканила Стефания, словно что-то цитируя. – У тебя есть мое согласие.

Только через несколько часов явились сменщики Стефании – два толстых волосатых беса. Один сходу стал накладывать в карамель микробов специальной ложечкой, а второй вообще залез в котел и принялся елозить по стенкам.

Данилюк решил впредь держаться подальше от сладких новогодних подарков.

- Ну так что, куда тебя подбросить? – спросил он, берясь за руль.

- Сначала в Сущностный Фонд, - потребовала Стефания. – Я все забываю получить вторую Сущность.

- Что получить?.. – не понял Данилюк.

- Сущность. Ну, Силу... Атрибут... Ме... сверхспособность, короче.

- Не совсем тебя понял.

- Да как тебе объяснить-то... – потерла виски Стефания. – Ты с компьютерами в ладах?

- Уверенный пользователь.

- Что такое «плагин», знаешь?

- Конечно.

- Ну вот, Сущность – это такой астральный плагин. Надстройка на душе, которая... что-то тебе добавляет. Или меняет. А иногда портит, если не повезло. У меня теперь второй ранг, так что мне положена вторая.

- А одна, получается, уже есть?

- Ага.

- А какая? Если не секрет.

Стефания вздохнула, вышла из машины и... подпрыгнула. Метров этак на десять.

- Ого!.. – присвистнул Данилюк, когда чертовка залезла обратно.

- Ничего и не ого, - сердито ответила та. – Это обычное Ме Прыжка, ерунда. Простенькое, маленькое... хотя иногда полезное.

- Ну хорошо, заедем тогда, - согласился Данилюк, поднимая кабриолет в воздух. – Дорогу покажешь?

Дорогу Стефания показала. Без нее Данилюк бы ее не нашел – этот Сущностный Фонд размещался где-то у черта на рогах. В буквальном причем смысле – там, зарытый по пояс в землю, полусидел-полулежал непостижимых размеров демон. А Сущностный Фонд не просто стоял у него на голове – он из нее вырастал. Словно роскошная костяная корона с выдолбленными внутри залами и коридорами.

Стефания сказала, что это Раав, один из Князей Тьмы. Страшно древний, могучий и хтонический. В ветхозаветные времена был как бы не круче Люцифера, но сейчас сильно постарел, обветшал.

Можно сказать, ушел на пенсию.

Но размеры его все равно потрясали. Данилюк увидел это чудовище задолго – очень задолго! – до того, как к нему подлететь. И ведь над землей торчала еще только половина Раава – другая уходила куда-то вглубь.

Или даже больше половины. Выглядел Раав ящероподобно, смахивал на исполинского дракона, так что внизу вполне мог быть хвост.

Приближался Раав страшно медленно. «Кадиллак» все летел и летел под кровавым дождем, а он как будто и не увеличивался. Внизу пронеслась огненная река, выжженная пустошь, потом вдруг внезапно ярко-зеленый островок растительности, за ним снова пустошь, только теперь гористая, кишащая огромными, очень толстыми чертями и терзаемыми грешниками... почему-то сплошь азиатской внешности. Данилюк даже слегка притормозил, их разглядывая.

- Это там китайцы, что ли? – удивился он. – Или японцы?

- И китайцы, и японцы, и монголы, и буряты... – безразлично ответила Стефания, жуя жвачку.

- А... откуда они тут? Это какая-то особая колония для азиатских христиан?

- Нет, это Нарака, - сказала Стефания. – Буддийский ад. Тех жиробасов с дубинами видишь? Это Они. Мы с ними раньше просто соседями были, а потом произвели слияние. Хотя как слияние... поглотили мы их по факту. Но номинально они вроде как сами по себе.

- А разве буддисты не в Диюе? – припомнил Данилюк.

- Диюй – это китайский загробный мир. Языческо-даосский. Там полно буддистов, но не потому, что они буддисты, а потому, что они китайцы. Собственного мира у буддистов нет. Они частично в мире мертвых, частично в Раю, а частично у нас вот здесь.