– Хочешь верь, хочешь нет, но после Ньюэлла ничего серьезною у меня не было. Как ты говоришь, я учусь медленно, но все же учусь.

Сделав еще глоток, Сет поставил бокал на подлокотник кресла и посмотрел на нее:

– Тогда в чем же дело?

– Ну… – Оливия колебалась. Возражений можно было привести множество, все вертелись на языке, и она не знала, с чего начать. – У меня есть квартира в Хьюстоне. Есть работа. Это все на мне. Есть друзья. И у Сары тоже – все они из ее школы. Есть какая-то обстановка. Я паркую автомобиль на автостоянке в Хьюстоне, наконец! Я не могу так просто все бросить и остаться здесь.

– Можешь. Если только захочешь, – категорично заявил Сет.

Они посмотрели друг на друга.

– Ну? – спросил Сет.

– Мне нужно поговорить с Сарой, – медленно проговорила она. – Я не могу принимать решения такого рода, не переговорив с ней.

– Так поговори. – Их глаза снова встретились. – Лив-ви, – сказал он, – ты нам нужна. И мы тебе нужны. Оставайся.

Внезапно Оливия поняла, что хочет остаться. Очень хочет. Вернуться домой – разве не об этом мечтала она с тех пор, как начала понимать беспощадную правду о своем замужестве? Вернуться же вместе с Сарой, на гех условиях, которые предлагал Сет, – это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Где-то должна была быть ловушка.

Ей не хочется покидать Сета. При этой мысли горячая волна, внезапно накатив, казалось, захлестнула сердце. Как она ни старалась, какие мрачные картины ни рисовала, жар не оставлял ее.

– Наш автобус уходит завтра в шесть утра. Билеты уже куплены. Нельзя ли… Может, я позвоню тебе из Хьюстона и скажу о своем решении?

– Чего ради вам трястись в автобусе до Хьюстона? Зачем тебе это нужно – двенадцать часов дороги? – Сет резко поднялся, подошел к перилам, поставил на них бокал и обернулся к ней. Голос его звучал почти сердито: – Если ты решила завтра вернуться в Хьюстон, я отвезу вас. Или, если хочешь, возьми любую машину и поезжай сама. Но про автобус забудь.

Какое-то время Оливия молча смотрела на него, затем мягко сказала:

– Этот автобус вовсе не так уж плох.

– Да к черту автобус! Дело же не в автобусе. – Он шагнул к ней, на мгновение остановился, посмотрел на нее, нахмурившись. Руки невольно сжались в кулаки.

Подняв глаза, Оливия встретилась с ним взглядом, и вдруг дыхание у нее перехватило. Он был совсем рядом. Настолько близко, что если она поднимется, то окажется в его объятиях.

Как бы ей хотелось подняться!

– Забудь про этот автобус, – повторил он почти грубо. – Сейчас иди спать, а утром поговори с Сарой и дай мне знать. Если все же надумаешь ехать, я отвезу вас. Договорились?

Ухватившись за подлокотники так, словно только это могло удержать ее от внезапного неодолимого желания подняться, она кивнула:

– Договорились.

Они еще мгновение смотрели друг другу в глаза, затем Сет развернулся, подошел к перилам, оперся о них обеими руками и уставился куда-то в ночь. Глядя на его сильное, хорошо сложенное тело, Оливия снова почувствовала, что у нее пересохло в горле. Однако она сдержала свой порыв встать и подойти к нему и осталась в кресле.

Их связь с Сетом длится целую жизнь. Он был старшим из ее кузенов, на которого она смотрела снизу вверх. За эти годы между ними сложились особые отношения, и Оливия не может позволить себе испортить их, подчинившись внезапно нахлынувшим чувствам. И не станет этого делать. Он слишком важен для нее. К тому же он скоро женится на Мэлори.

Оливия поняла, что лучше послушаться здравого совета, если она не хочет выставить себя полной идиоткой и превратить их отношения в хаос. Оторвавшись от подлокотников кресла, она поднялась.

– Поговорим завтра, – бросил через плечо Сет. – Иди спать, Оливия.

– Спокойной ночи, – пожелала она его спине.

Сет что-то пробормотал в ответ, не глядя на нее и по-прежнему всматриваясь в темноту ночи.

Ей стоило большого труда отвести от него взгляд, но она справилась и с этим. Затем целеустремленно зашагала прочь по веранде к себе в комнату и через стеклянную дверь – к безопасности. Заперев за собой дверь, она прислонилась к ней спиной и долго стояла так, не двигаясь с места.

В конце концов, это семейное мероприятие, что само по себе хорошо, размышлял Сет. Было около половины десятого утра, суббота, и они провели в воздухе больше часа. Он управлял нанятым компанией двухмоторным «Бичкрафтом» – самолет был дорогой, но совершенно необходимой вещью для такого бизнеса, как «Боутуоркс», когда приходится производить впечатление на богатых клиентов по всей стране, – и старался изо всех сил отвлечься от мысли, каково это – оказаться с Оливией в постели. Она сидела с ним рядом, на месте второго пилота, одетая в белые шорты, плотно облегающие бедра и оставляющие открытыми загорелые длинные ноги, и в оранжево-красную майку, подчеркивающую округлости ее груди. Ее волосы, которые ему всегда казались цвета темного шоколада, были собраны на затылке в хвост. Казалось бы, ничего провоцирующего – разве что такая прическа выставляла на обозрение тонкий изгиб смуглой шеи и мягкую линию подбородка. Оливия смеялась, демонстрируя в улыбке ровные белые зубы, глаза жизнерадостно сияли.

Он хотел ее – сильно, до боли, настолько сильно, что если это желание не исчезнет к тому времени, как они доберутся до Хьюстона, у него возникнут трудности – он не сможет подняться. И ничего с этим он поделать не может. И не хочет.

Он собирается жениться менее чем через два месяца. Жениться на Мэлори, которая по праву займет в его мыслях, от которых он не в силах освободиться, то место, которое сейчас занимает Оливия.

Оливия – член его семьи и одновременно его служащая. И его поведение в отношении к ней должно оставаться таким же, каким было всегда, – отстраненным и сдержанным.

Даже если это дается ему ценой таких неимоверных усилий.

К счастью, между ним и Оливией, пристегнутые ремнями, находились самые лучшие спутницы, каких только можно пожелать, – Сара и Хлоя. Девочки безостановочно болтали между собой, вовлекая в разговор и Оливию.

Оливия настояла на том, чтобы они взяли с собой Сару, объясняя, что девочке необходимо собрать свои вещи и попрощаться с прежним домом. Затем она предложила взять Хлою, и рутинное мероприятие превратилось в веселое путешествие. Этого Сет никак не ожидал. Все его мрачные предчувствия оказались беспочвенными, и все сложилось на удивление хорошо. Девочки прекрасно ладили между собой и с Оливией, а Хлоя, взволнованная неожиданным поворотом дел, вела себя превосходно.

Сара летела в первый раз. Сета умиляло и развлекало одновременно ее изумление всем происходящим – от измерительных приборов до открывающихся из иллюминаторов видов. Хлоя, которой все было уже не в новинку, с удовольствием объясняла подружке, что есть что, уверенно перевирая все названия приборов. Сет не мог сдержать улыбки, слушая ее болтовню.

Из разговоров девочек о героях мультфильмов и любимых игрушках Сет узнал предпочтения дочери и с горечью отметил, что слишком мало знает о ее внутренней жизни. Он любил Хлою, заботился, чтобы у нее было все необходимое, и старался воспитать в ней хорошие качества, но, к своему стыду, ни разу по-настоящему с ней не поговорил. Нет, он время от времени расспрашивал ее о школе, о том, с кем из друзей она хотела бы пойти на прогулку или на пикник, но, как правило, заканчивался разговор наставлениями и нотациями, потому что девочку с таким характером, как у Хлои, всегда было за что отчитать. С тех пор, как Дженнифер отдала ему дочь, все проблемы воспитания он переложил на свою мать. Но в конце-то концов, попытался оправдать себя Сет, страдая от внезапного приступа вины, что он знает о воспитании девочек?

Теперь подружки обсуждали какую-то вокальную труппу, о которой он никогда не слышал. Оливия, напротив, казалось, знала эту группу прекрасно.

Мэлори, похоже, была бы в таком же недоумении, как и он. И это понятно, ведь у Оливии – восьмилетняя дочь, а у Мэлори – нет. Так что сравнивать их в этом несправедливо, упрекнул себя Сет. Однако заноза в сердце осталась.