— Тут интересные минералы, — заметил Хольгер, читая про себя отчёт. — Много железа, марганец, фосфор… Можно было бы поставить там сольвентную установку.

— Поставят, — кивнул Гедимин. Железо было важным ресурсом, как и марганец, и фосфор, — сольвентная установка выцедила бы всё полезное, и никакой ветер ей не помешал бы.

— Торий! — Хольгер ткнул пальцем в экран. — В осадке на дне каньона обнаружили торий.

— А что с радиационным фоном? — запоздало спохватился Гедимин.

Плато фонило умеренно — чуть больше, чем морской берег, но из спектра не исчезали сигма-кванты… хотя и омикрон-кванты появляться там не спешили.

— Здесь можно высаживаться, — сказал Хольгер, дочитав до конца. — Утяжелённые конструкции, ветрорезы, ветряная электростанция вдобавок к ЛИЭГам… Там ненамного хуже, чем в Ураниум-Сити. А с Марсом вообще не сравнить.

Гедимин молча кивнул. Он думал, глядя на снимки, что сам хотел бы пройти по продуваемому бешеным ветром плато, посмотреть, как по ладони ползают белые «крабы» или даже уйти по колено в прибрежную жижу, пронизанную водорослями. «Вот бы побывать там,» — он смотрел на фотографии так, будто хотел запомнить их, чтобы в будущем сориентироваться на местности. «Я почти нигде не был. Я умею строить электростанции и бурить скважины. Если бы удрать туда, забрать всех разумных, — и пусть Маркус сам тут воюет…»

06 июня 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Телекомп, приняв данные с передатчика Гедимина, в последний раз мигнул светодиодом, и Хольгер, приникший к экрану, странно хрюкнул.

— Атомщик, смотри сюда!

На снимке, переданном с Кагета, была скалистая местность, почти лишённая следов жизни. Её сфотографировали сверху, с высоты полёта спрингера, заходящего на посадку. В самих скалах было мало интересного, но над ними почти вровень с кораблём летели, вытянув руки вдоль туловища, двое сарматов в экзоскелетах. Гедимин увидел на их спинах знакомые тройные гребни.

— Испытания, — хмыкнул Хольгер.

— Опасно, — недовольно сощурился Гедимин. — Там же ураган.

— Да нет, там почти что штиль, — Хольгер ткнул в отчёт о высадке. — Они у подножия гор, прикрыты от ветра краем скальной цепи.

Это была третья экспедиция на поверхности Кагета; две предыдущие продолжали исследования на побережье и на засушливом плато, третья высадилась в умеренных широтах у подножия горного хребта. Дроны предварительно облетели его, засняв с воздуха. Это был протяжённый массив, вытянутый с запада на восток, достаточно высокий, чтобы большую часть его вершин покрывали ледники, порождающий несколько сотен рек и местами дымящийся — в его состав входили два действующих вулкана. Последнее извержение, кажется, было недавно — подветренные склоны многих гор были покрыты рыхлым пеплом и лишены растительности, наветренные выгорели тоже, но вулканическое вещество с них давно сдуло. На объёмной карте Кагета массив был обозначен как «Обугленные горы»; третья экспедиция «Гекаты» высадилась к югу от них, на краю скального хаоса, вдали от обоих вулканов.

— Много чёрных и тёмно-серых скал, — заметил Хольгер, рассматривая снимки. — Изверженные породы… Там должен быть обсидиан.

Гедимин пожал плечами. Свой источник обсидиана его, конечно, радовал — но гораздо больше его интересовало усилившееся сигма-излучение. В Обугленных горах оно было на порядок интенсивнее, чем на плато или на побережье, — сармат подозревал, что его источник где-то рядом.

Южные склоны кое-где были покрыты стелющейся растительностью или пятнами лишайников, в подветренных расщелинах можно было увидеть «шапки» мха, густо населённые мелкими беспозвоночными, но чем дальше летающая экспедиция уходила в ущелье, тем меньше становилось следов живого. На последних снимках были голые скалы. Ущелье от входа несколько сужалось, но потом начинало расширяться; засняв расходящиеся склоны, сарматы вернулись на корабль, и на этом их отчёт заканчивался.

— Очень-очень интересно, — бормотал Хольгер, перелистывая страницы с изображениями найденных минералов, взятых кернов и данных, полученных сигма-сканерами. — Много ураносодержащих минералов, торий, свинец, следы серебра и тантала… Кажется, у нас там будет свой Ураниум-Сити.

Он заметно оживился, и Гедимин его понимал — железосодержащих руд в космосе было гораздо больше, чем урановых. «Несколько сольвентных установок,» — сармат уже прикидывал, где лучше поставить их, чтобы очередное землетрясение не спустило на них лавину и не раздробило погружённые в скальную породу трубы. «Попутно можно добывать обсидиан.»

— Смотри, — внезапно шевельнулся Хольгер; его палец указывал на один из снимков ущелья. Фотография была сделана с точки, откуда просматривался весь проход между скалами до следующего сужения. Ничего, кроме скал, уже неоднократно рассмотренных, Гедимин на ней не увидел.

— Что? — удивлённо спросил он.

— Сам проход, скалы над ним, — Хольгер снова потыкал пальцем. — Странно, не находишь?

— Нет, — честно ответил Гедимин, глядя на голые склоны, чуть скошенные в стороны от прохода.

— Это непрочная порода, — Хольгер показал на трещины, идущие поверху. — Наверняка были осыпи. А внизу ни камешка. Будто робот-уборщик прошёлся. И само ущелье очень ровное. Посмотри внимательно, — что-то это мне напоминает…

Гедимин мигнул. Именно так ущелье и выглядело — что-то массивное проехалось по нему, вытолкнув наружу обломки и выровняв поверхность. Возможно, оно же обрушило некоторые из готовых упасть камней — часть склонов была другого цвета, ещё не успела покрыться красящей пылью и выцвесть от дождей и ветра.

— Да, точно, — сказал он, рассматривая гладкую поверхность. — Расчищенный проход… Мы там не первые?

Он запоздало вспомнил обмолвки Ассархаддона о «крейсерах» в системе Вендана и приказ не привлекать внимания, и ему стало не по себе. «У нас там три экспедиции. Если на той стороне найдут наш портал…» — он невольно поёжился.

— До сих пор наши никого там не встречали, — покачал головой Хольгер. — Или… не замечали, что тоже вполне вероятно. Они собираются идти дальше по ущелью. Единственное, что успокаивает, — ущелье расчистили не сегодня и не вчера. Может быть, там уже никого нет.

07 июня 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

На платформу Авиаблока одновременно прибыли два пассажирских вагона — ничего необычного здесь не было, иногда прибывало даже три, и платформа была на это рассчитана — но сегодня высадившиеся сарматы клубились на станции на несколько секунд дольше, и Гедимин не успел нырнуть в свой коридор раньше, чем его кто-то окликнул. Он, погружённый в свои мысли, прошёл бы мимо, но Хольгер поймал его за локоть и дёрнул назад.

— Атомщик, притормози!

— А Кумала уверял, что ты обо мне спрашивал, — хмыкнул, весело глядя на сарматов, Исгельт. Ни он, ни его скафандр за время отсутствия не изменились, и по-прежнему его сопровождали охранники, занимающие на платформе кучу места. Гедимин недовольно покосился на них и жестом показал — «уйдём с дороги».

— Тебя давно не было, — сказал он. — Мало ли…

— Как выразился Кумала — «очень трогательно», — снова хмыкнул Исгельт. — Чем вы там занимаетесь? «Крылья» в деле уже видел, на Кагете они нам пригодились.

Сарматы переглянулись. «Читаем новости с Кагета,» — хотел было ответить Гедимин, но вовремя понял, что этот ответ не будет уместным.

— Атомщик разработал ирренциевый бур, — нашёлся с ответом Хольгер. — Доводит его до ума.

Исгельт мигнул.

— Ирренциевый… бур? Странная, должно быть, штука. Жаль, мне сейчас надо бежать. Сложи чертежи на видное место — будет время, загляну в них. Значит, бур… И что я раньше не подумал…

Кто-то из рассеивающейся толпы уже нетерпеливо сигналил ему. Исгельт, на прощание вскинув руку, быстро пошёл к незнакомому сармату, охранники потянулись за ним.

— Очень трогательно? — Хольгер хихикнул в респиратор. — У Кумалы свой взгляд на вещи…