— Не Норд, — сказал он.
— Точно из компании Маккензи, — отозвался другой. — Их броня. Что с ним вообще?
— Надо бы вызвать Маккензи, — высказался третий. — Пусть сам разбирается.
Один из экзоскелетчиков снова подошёл к Гедимину, осторожно тронул его за плечо. Сармат увидел на его груди птицу с раскинутыми крыльями и странной круглой головой с огромными глазами. «Местные федералы?» — он запоздало подался назад; недавно вправленные суставы снова заныли. «Hasulesh…»
— Ему точно плохо, — вполголоса заметил один из «федералов». — Врача позвать?
— Держитесь, — сказал, наклонившись к Гедимину, тот, кто стоял ближе. — Сейчас за вами приедут.
Они ещё что-то говорили, но сармат уже не слышал — всё заглушил шум крови в ушах. Он опустил голову, насколько позволила конструкция скафандра, и закрыл глаза. Всё вокруг плавно раскачивалось. «Маккензи?» — запоздало удивился он. «Кенен? Он здесь?»
— Ну что случилось? — раздался над ухом пронзительный голос. Гедимин вздрогнул и невольно вскинул голову. «Кенен,» — ошибиться было невозможно. «Вот мартышка…»
— Никого я в порт не посылал, — продолжал сердитый Кенен. — И уж тем более никто из моих парней не…
Увидев Гедимина, он застыл на месте, изумлённо мигая. Сармат в чёрной броне, хмуро шагающий рядом с ним, вздрогнул, на секунду замер — и бросился к Гедимину.
— Атомщик?!
— Иджес, — криво ухмыльнулся ремонтник, сглатывая горькую слюну. Он хотел встать, обнять механика, но сил уже не было.
— Уран и торий, — прошептал он, глядя в испуганно темнеющие глаза Иджеса. — Уран и торий…
Несколько секунд Иджес тормошил его, пытался поднять, то и дело оглядываясь на Кенена. Тот быстро и деловито объяснял что-то «федералам». Двое из них тут же ушли, оставшийся подошёл к скамье.
— Лучевая болезнь? Паршивая штука, — сказал он, с опаской глядя на Гедимина. — Вы идти-то можете?
— Вдвоём доведём, — отмахнулся Кенен, поднимая руку Гедимина и закидывая себе на плечо. — Давай, Джед, поднимайся. До глайдера всего-то шагов двадцать. Просто переставляй ноги.
— И дышать не забывай, — буркнул Иджес, придерживающий сармата с другой стороны. — Вот вечно ты, атомщик, куда-то влезешь! Опять твои игры с радиацией…
Гедимин невольно усмехнулся. «Радиация…» — он попытался выпрямиться, убрать вес с Иджеса и Кенена, с трудом его удерживающих, но ноги подкашивались. «Я играл с «макаками». Это хуже…»
Глайдер, припаркованный на обочине, мелькнул перед глазами ярким пятном; секунду спустя Гедимина, поддерживая с двух сторон, затолкали внутрь, на заднее сидение. Иджес сел рядом, и сармат запоздало удивился, что в машине свободно — даже он со своим трёхметровым ростом спокойно устроился и нашёл место для ног. Сверху надвинулся изолирующий купол, замигал значок кислородной тревоги, — глайдер уже тронулся, приподнявшись над дорогой на подушке защитного поля. Опасаясь продавить хрупкий каркас, Гедимин навалился на Иджеса и уронил голову ему на плечо. Механик дёрнулся, неловко попытался придержать сползающее тело, застегнул карабин потуже, но на вес сармата в броне ремни всё равно были не рассчитаны.
— Атомщик, ты как там? — встревоженно спросил Иджес. — Где ты так?.. Кенен, он дышит через раз!
«Правда?» — с вялым удивлением подумал Гедимин. Всё вокруг плыло, в ушах звенело, и очень хотелось закрыть глаза. Сквозь боль, тошноту и усталость изредка прорывалось недоумение — почему Иджес и Кенен спокойно ходят среди людей, а «федералы» рвутся помогать им, откуда у Кенена глайдер, сделанный по сарматской мерке, да ещё и с откидным верхом… «Потом спрошу,» — решил он, снова пристраиваясь на плече Иджеса. «Тут сарматы. Хорошо.»
— Вижу, не слепой, — сердито отозвался Кенен, выводя глайдер на поворот. — Питер, как освободится, сразу к нам. А ты не ори и не болтай. Джед, похоже, из плена сбежал…
Гедимин вздрогнул, попытался встать, забыв, где он, и что вокруг, но только слабо дёрнулся и едва не сполз. Иджес поймал его и с трудом втащил на сидение.
— Позови кого-нибудь, — попросил он Кенена. — Мы вдвоём его не дотащим.
— Я дойду, — прохрипел Гедимин, сам удивившись, насколько слабый и тихий у него голос. Ему даже показалось, что он встал на ноги и сделал пару шагов, но, прийдя в себя, он обнаружил, что его ноги свисают над землёй. Его держали на руках шестеро сарматов — все в чёрных скафандрах, кто в униформе реакторщика, кто в перекрашенной пехотной броне со снятым вооружением. Кенен — тоже в чёрном — шёл рядом, внимательно глядя на лицо сармата. Сверху проплывали смутно знакомые своды, выстланные серым фрилом, — он был на борту какого-то спрингера, и издалека доносился приглушённый гул турбин. «Урановый реактор,» — с удивлением понял сармат и зашевелился, порываясь встать. «Паровой двигатель. Где они его откопали?»
— Тихо, Джед, — Кенен похлопал его по груди. — Иначе мы тебя уроним. Ничего не бойся. Ты на базе «Маккензи», и никто тебя тут не найдёт. Несите на нижнюю палубу, парни. Положим у выхода, в двойном отсеке. Эй! Сбегай за водой и ветошью. Иджес, Айзек, постарайтесь его помыть.
Гедимин смущённо сощурился, хотел сказать, что вымоется сам, и в душевой, но попытался шевельнуть рукой — и к горлу снова подкатил пульсирующий болезненный комок. Что-то ворочалось справа под рёбрами, порываясь вылезти через пищевод. «И ведь вылезет,» — спокойно, без удивления, констатировал сармат, прикрывая глаза. «Айзек тут. Хорошо, что выжил.»
Его осторожно положили на матрас; двое приподняли его, придерживая за плечи, третий — кажется, Айзек — быстро и ловко вскрыл скафандр сверху донизу. Сармата вытряхнули из скафандра и тут же поймали на руки, броню оттащили в сторону. Расстёгнутый ошейник свалился на матрас и, брякая, покатился по полу. Сверху вскрикнули.
— Смотри! Тут же вся шея… и руки…
Айзек потянул книзу застёжку на груди — и тут же отдёрнул руку и снова вскрикнул. Гедимин смущённо щурился в потолок, уже не пытаясь ни помочь, ни помешать сарматам, возящимся с его телом.
— Кто его так? — шёпотом спросил Иджес, тронув пальцем какой-то из рубцов на животе. — Тут живого места нет.
— Хватит болтать, — одёрнул его Айзек. — Держи его, надо это снять.
Прикосновение мокрой ветоши к грязной и как будто сморщенной коже было приятным, и сармат даже ненадолго забыл о смущении. Его оттирали долго, осторожно, даже слишком мягко, — сам он взял бы проволочную сетку и содрал с себя слой засохшей слизи. Он запоздало вспомнил, что в Сокорро не мылся ни разу за четыре месяца, и снова сильно смутился.
— Это, наверное, в плену, — тихо переговаривались над ним. — Ошейник, эти раны…
Кто-то провёл пальцем по его виску.
— Атомщик, дыши, — жалобно попросил Иджес. — Мы с Айзеком тут. Пить хочешь? Дай ему воды…
Сармата усадили, придерживая с двух сторон. Спиной он прислонился к прохладной переборке. В отсеке было тепло, хотя вентиляция работала исправно. «Корабль Кенена,» — Гедимин слабо ухмыльнулся. «Конечно, тут тепло.»
Он сделал глоток и отодвинул флягу — промочить горло было приятно, но внутренности снова подозрительно шевельнулись. Он поднял взгляд на Иджеса — тот, вздрогнув, придвинулся к нему.
— Тут урановый реактор? — спросил Гедимин, стараясь говорить внятно, но хрип обожжённых связок «съел» половину звуков. — «Звёздный Кондор»?
Иджес хлопнул себя по бокам и взвизгнул от смеха.
— Реактор! — он выпрямился, обводя сарматов ошалелым взглядом. — Слышали?! Он в крови, в ожогах, — и спрашивает про грёбаный реактор!
— Кто тут орёт? — в коридоре послышались быстрые шаги. — Закончили? Джед, как ты? Немного легче?.. Ай-хэ-э, мать моя пробирка!
Кенен остановился над Гедимином, расширенными от ужаса и изумления глазами глядя на его шрамы. Сармат недовольно сощурился.
— Нечего тут глазеть. Помоги одеться, — прохрипел он.
— Не сейчас, Джед. Врач уже на подлёте, — ответил Кенен. — Переложите его на чистый матрас, а этот — в мойку. Чёрт меня дери! Надеюсь, Питер знает, что со всем этим делать.
