Ансельм сердито фыркнул, но, придавленный к палубе скафандром, не смог даже пошевелиться. Гедимин помог ему выбраться и озадаченно посмотрел на пустую броню, упавшую к ногам.
— Альваро как-то приспособился…
— Опыты Ассархаддона! — поднял палец к потолку Айзек. — И кто тут будет его приспосабливать? Бринн?!
Ансельм потёр придавленные плечи и наклонился над скафандром.
— Шестьдесят шесть килограмм? Я возьму это, ладно? Надо потренироваться. Через неделю я к нему привыкну.
Сарматы переглянулись.
— Как хочешь, — Гедимин пожал плечами. — Нас гоняли два месяца. Если через неделю сможешь ходить, оставим скафандры. Нет — значит, опыт не удался.
Ансельм выглянул в коридор.
— Пойду за тележкой. И это, — он кивнул на второй скафандр, — тоже заберу.
Гедимин одобрительно кивнул.
— Пусть Дагфари тоже тренируется.
Он задумался, вспоминая методы тренировок в «лаборатории» Гуальтари. «Может, попробовать…» Он вспомнил, как доползал после этих методов до душевой, и прервал мысль на середине. «Я же не знаю, что им можно, а что — опасно. Ещё покалечатся…»
Когда Ансельм вместе с тележкой и двумя скафандрами скрылся из виду, Иджес громко фыркнул и отряхнул перчатки.
— Вы бы ещё макаку загнали в реактор!
— Ансельм и Дагфари — не макаки, — отозвался Айзек. — И они приспособятся. А ты занялся бы своим дроном! Опять ведь не попадёшь в призы и будешь ныть полгода…
14 февраля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
«День Новой Жизни объявлен международным праздником», — сообщил Гедимину первый же заголовок в ленте новостей, и сармат, досадливо фыркнув, закрыл страницу. «Даже в информатории сплошное спаривание,» — думал он, выходя в коридор. «Пойду к реактору, там спариваться не с кем.»
На полпути к подземному отсеку в наушниках послышалось знакомое дребезжание — на связь вышел Кенен.
— Джед, никуда не залезай, — деловито приказал он. — Иди к капитанской рубке. У меня двадцать разрешений на выход в город.
— Так спроси, кто хочет выйти, — буркнул сармат, нехотя развернувшись от кормы бывшего корабля к носу. — Я вот не хочу.
Кенен насмешливо хмыкнул.
— Это не вопрос хотения, Джед. Тебе надо выбираться в город. Чем чаще, тем лучше. Иначе ты улетишь на Энцелад, залезешь там в реактор и окончательно свихнёшься.
В капитанской рубке собралось восемнадцать сарматов, преимущественно филки, — ровно по числу разрешений, если считать Гедимина и Кенена, и никто больше не просился в город, — видно, остальным туда хотелось не больше, чем Гедимину. Кенен деловито раздавал нагрудные значки с цветами и детёнышами животных. Сам он был одет в один из своих странных костюмов из множества предметов. Гедимин на секунду задумался, где командир всё это берёт, — даже в городе сармат не видел людей, одетых именно так, обычные кларкцы обходились уличным комбинезоном.
— Вам придётся разделиться, парни, — сказал Кенен, доставая билеты. — Пятеро пойдут в экзотарий городского парка, а потом — в салун…
Билеты исчезли раньше, чем Гедимин протянул руку, и он досадливо сощурился.
— Пятеро — вместе со мной — отправляются в «Сю»…
Сарматы переглянулись. Гедимин убрал руки за спину. Кенен ухмыльнулся.
— Пятеро идут в городскую оранжерею… Нет, Джед, очередь заняли задолго до тебя.
Гедимин фыркнул.
— Оставшиеся пойдут в «Юйту», — больше у Кенена билетов не было, и он развёл руками. — Десять койнов на всех, еда и питьё — на ваше усмотрение.
«Ладно,» — Гедимин немного успокоился. «Может, увижу «Елизавету». Или Винстон снова объявится…»
Винстона в баре не было, и Дэвид на вопрос о нём скривился и неопределённо махнул рукой.
— Улетел ещё до Рождества. Не думаю, что вернётся.
Отложив стопку пайков для сарматов, оставшихся на базе, Гедимин вышел из терминала и остановился. «Елизаветы» у ограждения не было, и проход закрыли, но не заделали. Сармат долго искал её в списке рейсов, прежде чем сообразил, что она не приписана к космодрому Кларка, и её расписание знает разве что местная служба безопасности. Он оглянулся на терминал — внутрь как раз заходили прибывшие на очередном барке. Сегодня в городе было много людей в странной одежде, а те, кто остался в уличных комбинезонах, налепили на себя значки с флорой и фауной. «Фьори» прямо у входа вывесил сообщение о скидках для парочек; они распространялись и на киоски — Гедимин увидел у ближайшего окошка «Фьори» два десятка жителей, держащихся попарно. Он, невесело хмыкнув, осторожно обошёл их и спустился к ангарам.
Аукцион был закрыт — до завтра, как сообщало табло у входа. Рядом, присматривая за одинокой «Стимфалидой» на площадке аукционистов, топтался хмурый экзоскелетчик. Гедимин не стал подходить близко — и так было видно, что ничего интересного там нет.
Из закрытого ангара байкеров доносились ритмичные звуки и иногда — весёлые возгласы. На секунду сармат задержался у ворот и даже приподнял руку, чтобы постучаться, но быстро опомнился. «И куда я лезу?!» — с досадой думал он, пробираясь между ангарами. «Обойду площадку и вернусь в терминал. Тут ничего интересного.»
Что-то ударило его в плечо — слабо, но звонко — и, дребезжа, покатилось по мостовой. Гедимин, удивлённо мигнув, обернулся и увидел человека. Тот стоял рядом, держа в руке отстёгнутый респиратор; его рубашка была расстёгнута до половины, рукава закатаны до локтей, — по улице так обычно не ходили, и сармат не удивился, учуяв запах этилового спирта.
— Эй, ты! — крикнул человек. — Пусти, дай пройти!
Гедимин мигнул. Проход между ангарами действительно был узок — по меркам сармата — но между ним и стеной оставалось достаточно места для двоих таких «мартышек».
— Иди, — буркнул он, отходя к ангару. Человек подался назад, глядя куда-то за спину сармата.
— Эй, эй! Не лезь ко мне! Пусти!
За спиной Гедимина что-то громко хрустнуло. Раздался пронзительный визг. Сармат, забыв о странной «макаке», всем телом развернулся на звук и увидел самку. Она пятилась назад, прижимая ладони к щекам. Между ней и Гедимином, практически у его ног, валялся карманный смарт с расколотым экраном. Самка набрала в грудь воздуху и заорала ещё громче.
— На помощь! — крикнули за спиной сармата. — Сюда, сюда, скорее!
Гедимин встряхнул головой — от визга заболели уши, и он не сразу услышал грохот стальных «копыт». Патрульные ввалились в проход между ангарами с двух сторон, окончательно перегородив его.
— Стоять! — заорали оба экзоскелетчика, направив на Гедимина ракетомёты. Тот изумлённо мигнул.
— Этот теск! — крикнул самец в расстёгнутой рубашке. — Он напал на нас! Вот, смотрите! Я еле вырвался! А если бы нет?!
Он прижал ладонь к плечу, и Гедимин увидел, что клока ткани на рубашке не хватает — так, как если бы кто-нибудь с силой схватился за неё и оторвал кусок. Лицо человека перекосилось, будто от сильной боли.
— Это Дьен меня оттолкнул, — затараторила самка, поворачиваясь к экзоскелетчику. — А то бы он в меня вцепился!
Гедимин изумлённо мигнул.
— Эй, ты, — «коп» выразительно помахал ракетомётом. — Чего ты от них хотел?
— Он разбил мой смарт! — взвизгнула самка. — Напал на нас, ранил Дьена… О чём вы спрашиваете, офицер?!
— Я их не… — начал было Гедимин, но патрульный ткнул его ракетомётом в грудь.
— В участок его. Зови подкрепление!
Патрульных, подтянувшихся на зов, было четверо. «Делать им, что ли, нечего?» — думал Гедимин, досадливо щурясь, пока его вели к участку. Самец и самка шли следом, то и дело взвизгивая; от их голосов у сармата звенело в ушах, и он не мог уловить ни смысла, ни отдельных слов. В участке они примолкли, и Гедимин облегчённо вздохнул.
— Я ничего не… — сказал он, увидев Фостера, но тот резким жестом перебил его.
— Проблема с теском, а? — он повернулся к парочке; самка снова взвизгнула про разбитый смарт, но Фостер вскинул руку. — Разберёмся. Обыскать, надеть наручники!
