— Да, очень прочная, — он поочерёдно согнул все суставы, и металлическая ступня громко щёлкнула об пол. — Так ты знаешь, как я встрял? М-да…Подвели меня алитийцы. Может, и правда — это всё выдумки…

Он, ловко изогнувшись, дёрнул застёжку к бедру и переступил с ноги на ногу.

— Говорят, ты спас Джой от психа с бластером? Вот незадача! Я про такое столько раз слышал, но сам не встревал. Ещё и посадили… — Люнер сочувственно хмыкнул. — На тесков странно смотрят, верно? Шериф у нас недоверчивый. Работа такая, это понятно, но — ты же вроде приметный? Мог бы запомнить, что ты — мирный теск…

Из коридора послышались нарочито громкие шаги.

— Мистер Маккензи, мистер Кларк, — Питер Фокс приветственно покивал сарматам и повернулся к Люнеру. Тот при виде медика притих, уткнулся взглядом в пол и почти слился со стеной.

— Хорошо, что вы разрабатываете ногу, мистер Чицу, — спокойно сказал Питер. — Мы с Гедимином проводим вас в палату.

…Внизу Люнера уже ждали — не успел доктор Фокс дойти до жилого блока, как из коридора вынырнули двое в белых комбинезонах.

— Где вы нашли его, доктор Фокс? — спросил санитар, неприязненно глядя на байкера. Тот ухмыльнулся.

— В пределах госпиталя, к счастью, — отозвался Питер. — Думаю, он не связан с водочным трафиком. Разве что с пивным.

— Выясним, — мрачно сказал другой санитар, аккуратно взяв Люнера за плечо. Тот вывернулся и сердито фыркнул.

— Не имеешь права! Я — свободный гражданин Кларка и…

Закрывшаяся дверь заглушила его голос. Питер покачал головой.

— Хотел подержать его пару недель, но, похоже, придётся сократить срок вдвое. Эти стены для него недостаточно прочны.

Гедимин кивнул.

— Что у тебя сломалось? — спросил он, по привычке выискивая неполадки в попадающихся на глаза механизмах. Здание госпиталя было далеко от совершенства, но коммуникации работали, видимое и слышимое оборудование тоже не нуждалось в ремонте. Были трещины в фундаменте — его укрепили, как могли, повреждённые стены залили новым слоем фрила; раз в месяц неполадки всплывали, но их становилось всё меньше. «Присмотр,» — думал Гедимин, слушая размеренные пояснения доктора Фокса. «Есть присмотр — всё работает.»

…Флиппер притормозил у главного шлюза сарматской базы, и Кенен, коснувшись ногой тротуара, кивнул Гедимину:

— Слезай!

Едва тот сошёл на твёрдую поверхность, флиппер стартовал, с места набрав приличную скорость, и, заложив лихой вираж, ушёл в пустынный переулок. Гедимин озадаченно хмыкнул. «Маккензи подался в байкеры? От скуки, что ли? Интересно, поедет ли в общей колонне в мае…»

02 декабря 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Не дам, — твёрдо сказал Айзек, прислонившись спиной к закрытому люку дезактивационной камеры. Кенен, всплеснув руками, повернулся за поддержкой к Гедимину. Тот молча разглядывал палубу под ногами и задумчиво щурился.

— Нашёл время! — Кенен смерил Айзека укоризненным взглядом. — Мы же вроде договорились — ты нам машину, мы тебе…

— С кем ты договаривался, Маккензи? — Айзек подозрительно сузил глаза. — Опять влез в операторскую в моё отсутствие? Загрузочная машина — собственность АЭС, и отсюда она никуда не поедет.

— Джед! — Кенен повернулся к молчаливому сармату. — Скажи что-нибудь!

Гедимин пожал плечами.

— Почему не даёшь? — спросил он у Айзека. Тот фыркнул.

— Долгий разговор, атомщик. Если вкратце — не вернут.

Гедимин мигнул.

— Почему? — он перевёл озадачённый взгляд на Кенена.

Десять минут назад у сармата был чёткий план работы на этот день и на следующее утро. На космодроме стоял почти достроенный грузовой спрингер, крышка его реактора была поднята, ремонтный ангар и космодромные краны отогнали на безопасное расстояние, а стотонный прицеп с ядерным топливом подтащили поближе. Загрузка должна была начаться через час — «Вот съездим за машиной на базу и сразу назад», как сказал Гедимину Кенен. У входа в реакторный отсек Айзек их перехватил — и они пререкались уже десять минут, и ситуация только-только начала проясняться.

Кенен поморщился.

— Айзек, ну ты вроде бы умный сармат. С какого потолка ты это взял? Завтра же твоя машина будет на месте. Вот, видишь Гедимина? Он будет на ней работать. Он и вернёт её на место. Ты что, не доверяешь Гедимину?

На самого Гедимина он при этом не смотрел, и тот, пристально глядя на него, успел заметить подозрительную дрожь век, — Маккензи чего-то не договаривал.

— Гедимину — доверяю, — Айзек покосился на закрытый люк. — А тебя я знаю. Через час ты сдашь машину в аренду космодрому, потом — городскому совету, потом — мианийцам, а в январе будешь хлопать глазами — «какой реактор, какая загрузка?».

— Понятно, — сказал Гедимин, поворачиваясь к Кенену. — Едем обратно.

— Эй! — Маккензи проворно отпрыгнул в сторону, ускользнув от его руки. — Айзек, подожди. Не буду спорить с твоими галлюцинациями, но — как, по-твоему, Гедимин потащит топливо в реактор без машины?

— Справлюсь, — буркнул сармат, прижав его к переборке и всё-таки сомкнув пальцы на его плече. — Я не знал про машину, Айзек. Он ещё что-то не вернул?

Айзек кивнул. Кенен пискнул и вцепился в ладонь Гедимина, пытаясь разжать пальцы.

— Два моих робота-уборщика улетели на каком-то корабле и до сих пор не вернулись, — угрюмо сказал Айзек. — Радиостойкая модель для трубопроводов. Третий год не могу добиться замены. Забирай его отсюда, атомщик. Он и через переборку что-нибудь стырит.

Сарматы вышли с базы. Жёлтый флиппер ждал их у обочины. Кенен вынул из кармана стартёр и, поставив на место, сел за штурвал.

— Это всё, конечно, хорошо, — проворчал он, трогаясь с места. — Айзек мне очень дорог, и всё такое… Но как ты, в самом деле, будешь грузить топливо?

— Кран. Защитное поле. Руки, — отозвался Гедимин. — А на космодроме такой машины нет?

— Откуда? — Кенен раздражённо передёрнул плечами. — Была бы — не поехал бы на базу.

Гедимин мигнул.

— Как тогда в Кларке заменяют топливо спрингерам?

— Его здесь не заменяют, Джед, — терпеливо ответил Кенен. — Ты тут где-нибудь видел символику «Вестингауза»? А северянский «ТВЭЛ» где-то засветился? Ну так и о чём речь? Это всё очень специальные конторы, Джед. Никакому зачуханному Кларку такое не снилось. Тут и АЭС-то не было, пока мы не прилетели…

«Понятно,» — сармат недовольно сощурился. «У «мартышек», как всегда, всё запутанно. Надеюсь, хотя бы кран мне дадут?»

… - Вира! — крикнул Гедимин, отталкиваясь от уплотнившегося защитного купола и скатываясь на обшивку звездолёта. — Амос, закрывай!

Обшивка дрогнула. Внизу, под куполом, пришли в действие управляющие системы. Реактор закрывался. Минуту спустя Гедимин почувствовал под ладонью ещё один толчок — запустились воздушные насосы. Реактор оставался под ними до самого пуска, назначенного на следующее утро; свежее топливо, разделённое защитным полем и не обменивающееся нейтронами, выделяло мало тепла — перегреваться ему было не с чего.

— Готово! — донеслось из реакторного отсека. — Крышка!

— Следи за температурой, — велел Гедимин, обходя круглое отверстие в обшивке. Защитное поле над ним растаяло — необходимости в нём больше не было, даже слабое излучение свежего топлива больше не просачивалось наружу. Сармат аккуратно опустил внешнюю крышку и навалился на неё всем весом, вгоняя пластины в пазы и приводя в действие фиксирующие механизмы. Через несколько секунд всё было закончено — только небольшое изменение рельефа обшивки указывало, что под ней находится реактор.

— Плюс пятнадцать, — отчитался Амос.

На самом корабле, почти целиком обесточенном, вскрытом и выстуженном, температура внутренних поверхностей приближалась к минус пятидесяти. Помещения, где воздух был, прогрелись за время испытаний, но активная зона реактора сейчас была самым жарким местом.

— Оставь так до утра, — сказал Гедимин, оглядываясь в поисках удобного спуска. Иджес, подогнав кран к звездолёту, протянул ему трап. Металл выгнулся, но выдержал; сармат перебрался на более устойчивую часть конструкции и огляделся по сторонам. Их кран уже ждали на стоянке техники — к пустующей площадке вела световая дорожка. На часах было полдесятого вечера.