– Ты артефакты приготовил? – Артист посмотрел на Сувенира, пока пили травяной отвар.

Тот кивнул, без лишних пояснений сообразив, о чем речь. Указал на два небольших матово-черных контейнера возле своего автомата.

– Такие маленькие? – удивился Лощина. – Хотите сказать, что этого хватит на целую лабораторию?

– За глаза, – коротко бросил квадовец. – Так что, покажешь, где эта тварь расположилась?

За время поисков лаборатория превратилась для него в некоего личного врага, которого он ненавидел лютой ненавистью и жаждал уничтожить всей душой.

Артист передал армейский счетчик аномальной активности, несколькими касаниями запустил карту и масштабирование, выбрал искомый объект, маршрут до него и привязку к координатам.

– Вот ведь зараза! – процедил Сувенир. – Хрен подумаешь, что в этом месте. Мы с тобой этот район и не рассматривали даже. Как здесь переместить?.. А, все! Понял!

Он принялся просматривать карту Зоны.

– Да, далеко, конечно. Здорово же Олега мотало. Мой квад вот тут вас обнаружил, здесь через скопление пробивались, а вот та деревня…

Сувенир замолчал. По его внезапно посуровевшему виду стало понятно, о какой именно деревне он говорил. Той самой, где погибли Добрыня, Чип, Дейл и Олег Говорков.

– Вечная память! – подняли кружки.

Выпили отвар, остатками загасили костер, потом экипировались по максимуму, предполагая, что эта ходка будет, как говорят летчики, «крайней». Хотя вполне могла оказаться и «последней».

– Долго еще будете возиться? – проворчал Сувенир. – Выходим!

Он еще раз притоптал угли и, не оборачиваясь, ушел с полянки.

Макс вопросительно посмотрел на Артиста: мол, он что, с нами идет?

Получив в ответ утвердительный кивок, пожал плечами.

Проблемы с самочувствием у Сувенира начинались через километр-полтора от схрона, поэтому это расстояние бывший командир квада вполне мог составить компанию. Заодно по пути рассказать принцип действия взрывных артефактов.

Поправив «разгруз» и заметно обогатившееся снаряжение, Артист отправился следом за квадовцем.

Шли ровно, сохраняя трехметровую дистанцию. Роль ведущего взял на себя квадовец, замыкал Артист.

Почти не разговаривали. Артисту не давал покоя голос пятого из преследователей, который показался знакомым. Он пытался вспомнить, где и когда мог его слышать и кому мог принадлежать.

Макс выглядел самым обеспокоенным. Часто оглядывался на Артиста и непрестанно смотрел на Сувенира.

В какой-то момент последний остановился, оглянулся и недовольно фыркнул:

– Чего ты на меня зыркаешь? У меня уже пятно паленое между лопатками.

– Жду, – спокойно ответил Макс.

– Не хрен ждать, ты не в моем вкусе.

Лощина усмехнулся:

– Жду, когда отключаться начнешь.

Квадовец только скрипнул зубами и ускорил шаг.

Артист встревоженно посмотрел ему вслед.

– На тот свет спешишь?

– Чем больше пройдем, пока меня не нахлобучит, тем лучше, – пробурчал в ответ Сувенир. – Потом пойдете без меня.

– А тебя веточками накрыть и под деревцем оставить?

– Примерно так. Найдете мне укрытие получше, воды-еды оставите, на обратном пути подберете.

– Что за бред? Тебя шишкой по голове стукнуло?

Пришло понимание, что Сувенир запланировал это с самого начала.

– Так не пойдет. Ты сам знаешь, что тебя отпускает, только когда совсем из Зоны выйдешь, да и то не сразу. Организм просто не выдержит столько времени истязательств. Когда мы вернемся – и если вернемся, – то найдем уже твой труп.

Квадовец покивал, соглашаясь, потом вытащил карту:

– Иди сюда, умник. Оба идите, – подождал, пока спутники приблизились, и принялся показывать: – Лаборатория находится вот тут, мы сейчас тут, а вот в этом месте вы пересекли «жемчужную цепь».

– Ну?..

– Не «нукай», не запряг. Разуй глаза и смотри внимательнее, или я тебя ничему не научил за все это время?

Вглядываясь в символы, значки, обозначения, Артист пытался понять, что хочет сказать ему бывший командир квада.

– Я ничего не вижу, – хмуро произнес Лощина.

Сувенир только отмахнулся, продолжая ожидать ответа.

Прошло еще полторы или две минуты, прежде чем все встало на свои места.

– Твою мать… – вырвалось невольно.

– Что? – спросил Макс.

– Чтобы попасть к лаборатории, придется обходить скопления вот здесь и здесь. – Артист указал места на карте. – Наши «друзья», будем считать, обладают теми же сведениями, что и мы, постараются нас перехватить сразу за рощицей. Нам нужно преодолеть расстояние большее, чем им. Не успеем раньше добраться до точки пересечения маршрутов, а это ориентировочно возле заправки, – попадем в засаду. А успеть мы можем, только если нас поведет Сувенир. Я такой темп просто-напросто не смогу держать – опыта не хватает.

– Все? Тема закрыта? – Квадовец убрал карту. – Подобрали сопли и шагаем за мной. И так потратили на ваш тупизм драгоценные минуты.

– Пока время есть, расскажи, как пользоваться артефактами? – напомнил Артист.

– Открываешь контейнеры, соединяешь, бросаешь и бежишь как можно дальше.

Что-то в тоне говорившего подсказало, что это не очередной стеб, ирония или издевка… Сувенир действительно знал только это! От удивления и осознания от предстоящего применения артефактов отвисла челюсть и пропал дар речи.

– Не отставай, – бросил квадовец, проигнорировав его реакцию.

Следующие четыре с половиной часа показались едва ли не самыми длинными в жизни. Дважды на пути попадались блуждающие аномалии. Счетчик Артиста засекал их раньше, чем тот, которым пользовался Сувенир. После встречи с первой устройство перекочевало к квадовцу. Тот поначалу хмуро ругался, привыкая к чувствительности и особенностям девайса, а затем освоился и выровнял темп.

Чем дальше заходили в Зону, тем сильнее становилось чувство тревоги. Артист все чаще присматривался к Сувениру, отчетливо замечая изменение его состояния: вся спина взмокла, постоянно поднимал руку, чтобы вытереть пот с лица, дыхание стало частым и шумным, несколько раз оступился.

Передохнуть остановились возле заброшенного дачного поселка. Квадовец выглядел изможденным, но стоило заговорить с ним о возвращении, как тут же взрывался и не хотел ничего слушать. Пока восстанавливали силы, Артист окинул взглядом покинутые участки, покосившиеся изгороди и посеревшие дома за ними.

Было все-таки что-то такое в заброшенных жилищах, от чего на душе становилось тревожно, неспокойно. Они словно смотрели на тебя укоризненным, порой даже обвиняющим взглядом. При должном воображении явственно ощущалась исходящая от них обида. Ведь их построили, чтобы наполнить жизнью, светом, уютом и теплом, а в итоге предали, оставив на растерзание погоде и времени. Отняли сам смысл пребывания в этом мире. И многие из них будто ждали. Надеялись снова почувствовать под своей крышей живых людей, чтобы хотя бы на миг вернуть утерянную сущность. Они отчаянно смотрели на путников, призывно распахивали покосившиеся двери, раскрывали разбитые окна.

Чувствуя себя обманщиком – он не собирался заходить в дома, – Артист захотел поскорее уйти подальше от поселка, скрыться за деревьями и больше не думать о покинутых жилищах.

– Жуткое место, – передернул плечами Лощина. – Дома словно смотрят на меня и чего-то ждут.

От подобного совпадения мыслей и ощущений еще сильнее стало не по себе.

– Сувенир, ты как?

– Нормально! – огрызнулся тот. – Идем дальше.

Спорить не стали, тем более этого хотелось всем.

Когда поселок закончился, Артист не выдержал и оглянулся. Несчастные строения будто отвернулись от людей, замкнувшись в очередном приступе уныния и безысходности, лишь парочка провожала путников злыми, полными ненависти взглядами перекошенных окон.

Только появилась мысль, что зря посмотрел, лучше бы пересилил свою жалость и просто шел вслед за товарищами, как вдруг со второго этажа одного из домов брызнули осколки стекол и полетели куски выбитой рамы.