Путь, избранный Троцким, послужил сигналом к фракционной группировке (заявление 46-ти)» («КПСС в рез.», 1954, ч. I, стр. 767–768). Результаты голосования этой резолюции указывают на соотношение сил «тройки» и Троцкого: против Троцкого 102 голоса, за — 2, воздержалось 10. В этих условиях битва Троцкого была проиграна еще до того, как он ее начал. Единственная надежда была на выздоровление Ленина, но тогда вставал вопрос: был бы сам Ленин в силах разбить «тройку»?
Уже на январском пленуме ЦК (1924), за неделю до смерти Ленина, Политбюро окончательно оформило членов ЦК Троцкого, Радека, Пятакова и других в официальную «оппозицию», «фракцию», и все это поспешило опубликовать в печати («Правда», 16 января 1924 г.).
Срочно созванная XIII конференция 16–18 января, за два дня до смерти Ленина, выносит уже развернутую резолюцию по докладу Сталина об осуждении «троцкистской оппозиции». В ней говорится:
После сентябрьского пленума ЦК (1923) Троцкий и «группа 46» написали письма, широко распространяемые в партии, в которых критикуют политику Политбюро и внутрипартийный режим.
Политбюро нашло нужным договориться с Троцким и в результате этой договоренности 5 декабря 1923 г. Политбюро ЦК и Президиум ЦКК приняли единогласно резолюции о внутрипартийной демократии и о запрещении фракций.
Через два дня после этого Троцкий выпустил новое письмо «Новый курс» против ЦК.
По всей России оппозицией рассылаются ее представители — «борьба принимает неслыханно острые формы», военные ячейки и ячейки высших школ выступают за оппозицию против ЦК.
«Оппозиция, возглавляемая Троцким, выступила с лозунгом ломки партаппарата и попыталась перенести центр тяжести борьбы против бюрократизма в госаппарате на "бюрократизм" в аппарате партии».
Оппозиция противопоставляет партийныймолодняк Центральному Комитету (Троцкий: «молодежь — барометр партии»).
«Большевистский взгляд на партию, как на монолитное целое, оппозиция заменяет взглядом на партию, как на сумму всевозможных течений и фракций».
Оппозиция угрожает единству партии и безопасности государства.
Ядром оппозиции стали бывшие «децисты» или те члены ЦК, которые, по предложению Ленина, не были переизбраны (Преображенский, Серебряков, Смирнов).
10. Вся платформа и обвинения троцкистской оппозиции против ЦК — суть «мелкобуржуазный уклон» («КПСС в рез.», ч. I, стр. 778–782).
Как же Ленин реагировал на это решение конференции?
В январе 1924 года Ленин себя опять чувствовал хорошо. 7 января он был на детской елке в совхозе «Горки», 19 января выезжал на санях в лес наблюдать за охотой. 17–18 января Н. Крупская ему читает отчет о ходе XIII конференции, опубликованный в «Правде». 19–20 января она читает Ленину резолюцию конференции из «Правды».
Вот эти «новости» о начавшейся внутрипартийной драке действуют на Ленина ужасающе. Его смертельный враг — болезнь — нашла вернейшего союзника: им стала «тройка». Врачи считали, что любые волнения будут катастрофически ухудшать состояние Ленина. Так как Ленин даже жизнь считал сплошной политикой, его ничто не могло так глубоко волновать, как то, что происходит в партии и какова будет судьба его политического наследства. Поэтому-то врачи и запретили ему интересоваться политикой, читать газеты, писать статьи. Но «тройка» давно уже перестала контролировать «медицинский режим» Ленина; Ленин мог свободно читать газеты, следить за политикой «из вторых рук» (но не имел права читать материалы ЦК и связываться с внешним миром). Из газет опытный политик Ленин легко узнавал, что в его партии разыгралась острейшая фракционная борьба за трон, который сейчас политически пустует. Его «верные» ученики из «тройки» искусственно накаляют обстановку, ведут дело к тому, чего так боялся Ленин: к расколу. Ученики бездумно или намеренно подхлестывают болезнь Ленина своими действиями. Да, «тройка» — вернейший союзник смертельной болезни Ленина. Может быть, не столько физические страдания, сколько глубочайшее духовное отчаяние было причиной тому, что Ленин просил у Сталина, при очередном его визите, дать ему яд, чтобы отравиться. Об этом факте Сталин доложил на заседании Политбюро в конце февраля 1923 г. Если мы вспомним, что в архиве Ленина лежит «Завещание» с постскриптумом от 4 января 1923 года о снятии Сталина, то мы вполне можем согласиться с Троцким, что Ленин знал, у кого надо попросить яд (Trotski, Stalin, p. 376–377).
Богатырский организм Ленина, каким его рисуют близкие, все еще борется со смертью, однако внутрипартийная лихорадка безжалостно треплет его больной и разлагающийся мозг. Главный «надзиратель» болезни Ленина от ЦК — Сталин — как раз накануне XIII партконференции (16–18 января 1924 г.), к удивлению всех, снимает «информационный карантин» вокруг Ленина. На этой конференции осуждается Троцкий и троцкизм, торжествует Сталин и сталинизм. Конференция и утвердивший ее решения пленум ЦК дезавуируют Ленина с его «Завещанием». Все это Ленин свободно может узнать из «Правды».
Вернемся к поставленному вопросу: какова же реакция Ленина? Осторожная и поднадзорная (надзиратель ведь Сталин) Крупская все-таки осмелилась сообщить нам немногое, которое говорит о многом. Вот, что зарегистрировано в хронологии «Даты жизни и деятельности В. И. Ленина», приложенной к 45 тому Полного собрания сочинений Ленина: «январь, 19–20 (1924 г.) — «Н. К. Крупская читает Ленину резолюции XIII конференции РКП(б), опубликованные в «Правде». Сама Крупская пишет: «Суббота и воскресенье ушли у нас на чтение резолюций. Слушал Владимир Ильич очень внимательно, задавая иногда вопросы», но «когда в субботу Владимир Ильич стал, видимо, волноваться, я сказала ему, что резолюции приняты единогласно», то есть Ленин должен был поверить Крупской, что Троцкий признал себя антиленинским «мелкобуржуазным уклонистом» и голосовал за свое осуждение! Но таким наивным Ленин, вероятно, не был даже при смерти.
Если бы Ленин во время чтений этих резолюций осудил Троцкого и похвалил Сталина, то сталинская историография не обошла бы молчанием этого факта.
Если 20 января Ленин только «волновался», то у него произошло «21 января неожиданное резкое ухудшение в состоянии здоровья», а в 18 часов 50 минут вечера Ленин умер (Ленин, ПСС, т. 45, стр. 716–717).
Не надо быть медиком, чтобы констатировать: кошмарный психологический яд, который Сталин впрыснул в мозг Ленина в виде резолюций январской конференции, ускорил роковую развязку. Диагноз врачей гласил: «основой болезни явился резко выраженный склероз сосудов мозга от чрезмерно напряженной умственной деятельности. Непосредственная причина смерти — кровоизлияние в мозг» (В. И. Ленин, Биография, 4-е изд., 1970, стр. 682).
Мы указывали выше, что если бы Ленин осудил Троцкого во время ознакомления с материалами январской конференции, об этом партийные историки не замедлили бы сообщить потомству. Однако то, что не удалось даже Сталину, — приписать Ленину осуждение Троцкого, — стараются делать теперь сталинские наследники в биографии Ленина 1970 г., изданной к 100-летию со дня рождения Ленина. Там сказано как бы мимоходом: «Есть все основания полагать, что не без ведома Ленина Н. К. Крупская выступала против Троцкого» (там же, стр. 682). Когда выступала, где выступала, какие имеются на этот счет документы, — об этом ни слова. Да это и понятно. Нет в природе документов, говорящих о выступлениях Крупской во время болезни или смерти Ленина против Троцкого, как нет и документов, говорящих, что Ленин поручил своей жене защищать того, с кем он порвал личные отношения из-за нее (об этом мы писали) или осудить Троцкого, которого он вербовал в союзники против Сталина. Зато в архиве Троцкого находится еще один документ, который решительно опровергает новое «предположение» партийных историков. Это письмо Н. К. Крупской Л. Троцкому через несколько дней после смерти Ленина. Вот оно:
