Однако, более грозным, полным драматического напряжения, был второй кризис в ЦК, связанный с заключением сепаратного мира с Германией. Ленин, оказавшийся в безнадежном меньшинстве, заявил о своей отставке с поста главы правительства. Если эта отставка не была принята и советский режим был спасен, то всем этим большевики обязаны тому, кого они, по завету Сталина; проклинают на всех перекрестках, — Л. Д. Троцкому.

Об этом втором кризисе мы и поговорим в следующей главе.

Из своих постоянных трудностей на заседаниях ЦК и подвластных ему органов Ленин сделал некоторые организационные выводы. Ленин решил так реорганизовать руководящие органы партии, печати, Советов и профсоюзов, чтобы создать себе там надежную опору в случае нового кризиса.

В структуре ЦК и его подсобных органов были произведены следующие изменения:

1) Было создано «Бюро ЦК» из четырех членов для решения экстренных вопросов. В его состав вошли: Ленин, Троцкий, Сталин и Свердлов. Бюро ЦК было прообразом будущего Политбюро. О его задачах в протоколе ЦК сказано только в общих словах: «ввиду трудности собирать заседание ЦК этой четверке предоставляется решать все экстренные дела, с обязательным привлечением всех членов ЦК, находящихся в тот момент в Смольном» («Протоколы ЦК…», стр. 155). Любой политический вопрос можно было объявить «экстренным».

2) Редакционная коллегия «Правды» была утверждена в новом составе: Сталин, Сокольников, Троцкий и Бухарин (там же, стр. 153).

Поскольку старый президиум ВЦИК оказался антиленинским, был намечен его новый состав: Крестинский, Луначарский, Менжинский, Лашевич, Зиновьев, Сталин, Смилга, Стучка. Потом этот состав был изменен и окончательный состав президиума ВЦИК оказался следующим: Свердлов, Муранов, Зиновьев, Аванесов, Ландер, Окулов, Петерсон, Володарский (там же, стр. 165, 180).

Одновременно Бюро ЦК производит перевыборы старого состава бюро фракции большевиков в Учредительном собрании, во главе бюро фракции ставятся Бухарин и Сокольников (получив менее 30 % голосов на выборах, Ленин разогнал Всероссийское Учредительное собрание силой оружия 19.01.1918 г.).

Назначается партийное руководство от ЦК над профсоюзами. Председателем профсоюзов назначается Шляпников, секретарями — Шмидт и Томский и редактором профсоюзного органа Глебов (там же, стр. 160–161, 167–168).

Общее руководство над военными организациями осуществляет Свердлов, а на помощь ему, как докладчики от ЦК на армейских и фронтовых съездах, выдвигаются Лашевич, Муранов и Орджоникидзе (там же, стр. 153–154).

Как уже указывалось, два требования большевистской платформы — немедленный мир и вся земля крестьянам — предопределили относительно легкую победу большевиков в революции. Нетрудно было объявить землю крестьянской, трудным оказалось дело заключения мира. Надежда большевиков, что стоит им объявить о немедленном выходе России из войны, как немцы тут же согласятся на «мир без аннексий и контрибуций», оказалась иллюзорной. Иллюзорной оказалась и надежда, что если кайзер откажется принять большевистский мир, то немедленно поднимется пролетариат Германии. Предстоял долгий, чреватый тяжелыми последствиями, торг об условиях мира. Соглашение о перемирии было советским правительством и державами Четверного союза (Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция) заключен еще 2 (15) декабря 1917 г. В Брест-Литовске 9 (22) января начались переговоры о мире. Советскую делегацию возглавил нарком иностранных дел Троцкий. Он сделал от имени советского правительства заявление, что Советская Россия стоит за мир без аннексий и контрибуций, но признает право народов на самоопределение. Глава немецкой делегации Кюльман, легко разгадав пропагандную подоплеку позиции советского правительства, заявил, что советские условия могли бы лечь в основу обсуждения, если бы союзники России — державы Антанты — участвовали в мирных переговорах. Исходя из советского же требования о праве народов на самоопределение, Германия выдвинула главными условиями мира: независимость Украины (делегация украинской центральной Рады, признанная советским правительством, участвовала на конференции, как равноправная сторона), отход от России Польши, Литвы, части Латвии, Эстонии и Белоруссии. В ответ на это советская делегация устами Троцкого заявила, что Советская Россия мир не подписывает, войну прекращает, армию демобилизует. Немцы, приняв это к сведению, 18 февраля 1918 года возобновили войну и перешли в наступление по всему фронту.

В январе-феврале на почти беспрерывных заседаниях ЦК происходят весьма бурные прения и споры о заключении мира или о продолжении войны. С самого начала ЦК раскололся на три группы: 1) группа Ленина за немедленное заключение мира любой ценой; 2) группа Бухарина за продолжение «революционной войны»; 3) группа Троцкого за дальнейшее маневрирование под лозунгом «ни войны, ни мира».

Ленин еще 7 (20) января 1918 года обосновывал необходимость заключения мира следующим рассуждением: «Нет сомнения, что наша армия в данный момент абсолютно не в состоянии успешно отразить немецкое наступление… Сильнейшие поражения заставят Россию заключить еще более невыгодный сепаратный мир, причем мир этот будет заключен не социалистическим правительством, а каким-либо другим» (Ленин, ПСС, т. 35, стр. 248–250). Другими словами, продолжение войны при всех условиях приведет к гибели большевизма в России и тогда ко власти придут другие партии (Ленин назвал эсеровскую партию Чернова). С этими тезисами Ленин выступил в Петрограде 8 (21) января на собрании руководящих деятелей партии. При голосовании тезисов Ленина собрание раскололось, как и ЦК, на три группы: за заключение мира на немецких условиях (точка зрения Ленина) голосовали 15 человек, за продолжение революционной войны (точка зрения Бухарина) голосовали 32 человека, за прекращение войны без заключения мира (точка зрения Троцкого) голосовали 16 человек («Протоколы ЦК…», стр. 168).

Самым решительным образом вопрос о мире Ленин поставил на заседании ЦК от 11 (24) января 1918 г. На нем присутствовали 17 членов ЦК. Ленин вновь повторил свои тезисы о мире, подчеркнув, что «если начнется война, то наше правительство будет сметено и мир будет заключен другим правительством» (там же, стр. 168). Ленин добавлял, что он не теряет веры в будущем вести революционную войну, но сейчас Россия не может ее вести. Он указал в заключение, что «конечно, мы делаем поворот направо, который ведет через весьма грязный хлев, но мы должны его сделать» (там же, стр. 169).

Большинство выступивших в прениях разошлось с оценкой Ленина, некоторые даже обвинили: «Ленин делает в скрытом виде то, что в октябре делали Зиновьев и Каменев» (там же, стр. 172, речь главы Чека Дзержинского). Косиор от имени Петроградской организации заявил: «Петроградская организация протестует и будет протестовать, пока может, против точки зрения т. Ленина и считает возможной только позицию революционной войны» (там же, стр. 172). Московская организация с самого начала стояла на такой же точке зрения. Троцкий и Бухарин повторили свои доводы против мира. Сталин и Зиновьев поддержали Ленина. Однако мотивы их поддержки были явно антиленинские. Сталин оправдывал заключение мира тем, что провалилась большевистская стратегия, рассчитанная на мировую революцию. Он говорил: «В октябре (1917) мы говорили о священной войне, потому что нам сообщали, что одно слово «мир» поднимет революцию на Западе. Но это не оправдалось» (там же, стр. 171). Зиновьев, хотя и был за мир, но предупреждал, что «миром мы усилим шовинизм в Германии и ослабляем революционное движение на Западе… А дальше виднеется другая перспектива — это гибель социалистической республики» (там же, стр. 171).

Эти мотивы обоих своих единомышленников Ленин решительно отвел. В протоколе ЦК сказано, что Ленин не согласился с утверждением Сталина и Зиновьева, что на Западе нет революционного движения или оно ослабится от заключения мира. Ленин добавил, что хотя на Западе нет революции, но там есть революционное движение и что «если в силу этого мы изменили бы свою тактику, то мы явились бы изменниками международному социализму» (там же, стр. 172). На этом же заседании Ленин впервые в условиях советской России высказал пораженческую мысль, в которой он пояснил, при каких условиях он согласился на «перерыв» в мирных переговорах, а именно — «Если мы верим в то, что германское движение может развиться немедленно в случае перерыва мирных переговоров, то мы должны пожертвовать собою, ибо германская революция по силе будет гораздо выше нашей» (там же, стр.172), но так как в данных условиях такое ускорение германской революции проблематично, то Ленин приходит к выводу: «если мы в настоящий момент не скажем ясно, что мы согласны на мир, то мы погибнем» (там же, стр. 172).