Дальше происходят события, которые многие историки на Западе считают «таинственными», но таинственными они кажутся потому, что ими управляет опытная рука конспиратора — рука Ленина. Конечно, пока на территории СССР существует большевистская власть, мы никогда не узнаем о деталях «таинственных событий». Но, как всегда в таких случаях, надо ставить вопрос: кому на пользу были данные события? В условиях начавшейся гражданской войны с белыми Ленину нужна была консолидация своей власти, а для этого надо было избавиться от последнего конкурента и самого опасного врага внутри Советов — от партии левых эсеров. Но ввиду все еще исключительного влияния левых эсеров среди крестьян и отчасти среди городского населения, надо было найти такой предлог, который сразу и резко упростил бы Ленину его игру с огнем. И такой предлог нашелся. Оперативный уполномоченный Чека, на котором лежали функции обеспечения безопасности дипломатического корпуса в Москве, Блюмкин убил 6 июля 1918 года германского посла в Москве графа Мирбаха. В его кармане лежало личное удостоверение, подписанное главой Чека Дзержинским, но советское правительство, не отрицая официального положения Блюмкина, объявило, однако, что он действовал по поручению левых эсеров, чтобы спровоцировать войну между Германией и Россией. Еще никакого следствия не было, кроме факта установления личности Блюмкина как сотрудника Чека, но Ленин уже на следующий день, 7 июля, «знает», что убийство совершено по поручению партии эсеров. Сохранились два документа Ленина от июля: один — интервью с газетой «Известия» (зачем такая спешка?), другой — телеграмма Сталина в Царицын. Из обоих документов хорошо видно, что убийство графа Мирбаха нужно не эсерам, а Ленину. В интервью Ленин сообщает, что «серая, безграмотная старушка, негодуя, говорила по поводу убийства Мирбаха: «Ишь, проклятые, толкнули-таки нас в войну!» Кто эти «проклятые», старушка еще не знает, но вот Ленин знает точно, даже без следствия: «Все и сразу до очевидности ясно поняли и оценили, что после эсеровского террористического акта Россия оказалась на волосок от войны. Именно так оценивали народные массы выступление левых эсеров» (Ленин, ПСС, т. 36, стр. 519). После подавления восстания левых эсеров Я. Г. Блюмкин перешел к большевикам, в том же 1918 году послан на фронт, где вступил в партию большевиков («Who was Who in the USSR»).

Во втором документе — в телеграмме Сталину, находившемуся в Царицыне, — уже дается приказ открыть повсюду массовый террор против левых эсеров: «Повсюду необходимо подавить беспощадно этих жалких и истеричных авантюристов… Итак, будьте беспощадны против левых эсеров и извещайте чаще» («Правда», 21 января 1936 г.).

Сталин ответил по-сталински: «Будьте уверены, что у нас не дрогнет рука…» (Сталин, Сочинения, т. 4, стр. 118). В этом уверении не было надобности.* (У Сталина не только не дрогнула рука, но, пользуясь полномочием Ленина, он развернул такую вакханалию террора в Царицыне, что похоронная команда чекистов не успевала закапывать жертвы расстрельной команды. Узнав это, Ленин предложил Сталину «умерить» огонь. Вот признание, опубликованное впервые в 1970 г.: «Когда Сталин расстреливал в Царицыне, я думал, что это ошибка, думал, что расстреливают неправильно. Моя ошибка раскрылась, я ведь телеграфировал: Будьте осторожны» («Ленинский сборник», XXXVII, Москва, 1970, стр. 136).

) Блюмкин убил Мирбаха 6 июля, а Ленин уже 7 июля знает, что его убили левые эсеры. Николаев убил Кирова 1 декабря 1934 года, а Сталин того же 1 декабря знает, что его убили зиновьевцы, троцкисты, бухаринцы… На XX съезде мы узнали, что Киров был убит чекистами Ягоды по заданию Сталина, по чьему же заданию чекисты Дзержинского убили Мирбаха? На этот вопрос дадут исчерпывающий ответ только позднейшие историки, но сейчас важно отметить следующее: независимо от факта, кто организатор убийства Мирбаха и каковы могли быть его мотивы, убийство в сложившихся условиях нужно было не ЦК левых эсеров, а ЦК большевиков. К тому же, в политике важны не мотивы, а последствия. Последствия не заставили себя ждать — того же 6 июля большевики арестовывают всю фракцию левых эсеров на съезде во главе со Спиридоновой. В ответ на это оставшиеся на воле левые эсеры захватили телеграф, телефонную станцию, а один из отрядов войск Чека во главе с заместителем Дзержинского — левым эсером Д. И. Поповым (хотя левые эсеры вышли из правительства, но некоторые из них все еще оставались в командном составе армии и Чека) захватил резиденцию Чека и арестовал Дзержинского и другого его заместителя, Лациса. Ленин пригрозил расстрелом всей фракции эсеров на съезде, если Дзержинский не будет освобожден. Его освободили, но левые эсеры остались в тюрьме.

От. Брестского «похабного» мира избавили Ленина те, которым он своим сепаратным миром нанес удар в спину: западные союзники России — Франция, Англия и Америка — принудили Германию к капитуляции (произошла революция, кайзер отрекся). 13 ноября 1918 г. Москва аннулировала Брестский мир.

Советская Россия могла аннулировать Брестский сепаратный мир только в результате капитуляции Германии перед западными державами, но все же большевики считали, что капитуляция Германии «имела некоторое отрицательное значение» («История ВКП(б) Краткий курс», 1953, стр. 220). Это отрицательное значение большевики видели в том, что отныне державы Антанты превращались «в господствующую силу Европы и Азии», которые, в отличие от немцев, могут держать курс на свержение большевистского режима. «Правительства Антанты решили начать военную интервенцию, чтобы свергнуть Советскую власть», говорится в вышецитированном сталинском учебнике (стр. 215).

Вполне разумное — свержение режима большевизма через интервенцию — большевики выдавали за вполне неизбежное. Однако державы Антанты никогда не ставили своей целью свержение господства большевиков путем новой войны.

Смертельная опасность обозначилась для режима изнутри, когда в ответ на Брестский мир в России вспыхнула гражданская война одновременно в разных районах (хотя и без руководства из одного центра) — на Севере, на Волге, в Сибири, на

Северном Кавказе, на Дону. Особенно опасными оказались две армии антибольшевиков — армия адмирала Колчака в Сибири и армия генерала Деникина на Северном Кавказе, которые медленно, но успешно двигались по направлению к Москве.

В этих условиях происходит VIII съезд партии (18–23 марта 1919), который был посвящен выработке политической и военной стратегии большевиков в гражданской войне. На съезде участвовали 301 делегат с решающим голосом и 102 с совещательным (интересно отметить, что на съезде с совещательным голосом присутствовали представители меньшевиков-интернационалистов из группы Мартова, от имени которых Лозовский выступил с приветствием к съезду).

На повестке дня съезда стояли вопросы:

Отчет ЦК.

Принятие новой программы партии.

Создание Коммунистического Интернационала.

5. Военное положение и военная политика.

Работа в деревне.

Организационные вопросы.

Выборы ЦК.

В президиум съезда были выбраны Ленин, Каменев, Зиновьев, Пятаков, Евдокимов, Смидович и Преображенский. С мест были выдвинуты еще кандидатуры Рыкова, Бухарина и Сталина. Бухарин и Рыков сняли свои кандидатуры, а Сталин не снял, но не прошел по голосованию. Троцкий не был включен в состав президиума потому, что он находился на фронте.

На этом съезде впервые участвует Каменев после своего ухода из ЦК в ноябре 1917 г. (он тогда настаивал на создании общесоветского правительства со включением туда меньшевиков и эсеров). Во время Брестского кризиса в ЦК Каменев активно поддерживал Ленина против «левых коммунистов». За это Ленин его амнистировал и даже сразу ввел в состав президиума съезда, тогда как «преданный» Сталин должен был первый раз после революции сидеть среди рядовой массы (такие «мелочи» злопамятный Сталин никогда не прощал даже Ильичу!).