Размахнувшись он ударил со всей силы в висок человеку в «котле» и снова оказался в разрушенном зале крепости. Ненависть и гордыня – вот что помогло ему разрушить иллюзию, и именно эти вещи являются его абсолютным оружием против пророчеств вия, именно поэтому покоренный демонической силой Тауф пытался успокоить его и давал «дружеские» советы унять свой характер.
Именно вечно бушующая ненависть охотника заставила его взглянуть вию в глаза и вернуть себе воспоминания. Слишком быстро? Ровно столько обычно хватает Алексу, чтобы выйти из себя и из спокойного охотника превратиться в бестию - такую же как те, с которыми он сражается большую часть своей жизни.
Алекса покачивало, голова кружилась, а из носа струйкой текла кровь – первые признаки того, что демон уже начал поглощать его душу. Взглянув на свой плотно сжатый кулак, он понял, что уже не держит выронил оружие и стал усиленно искать его на полу. Охотник уже увидел, что лицо вия не имеет рта и давно понял, что всю его речь он слышал у себя в голове, но сейчас Алекс был уверен, что демон ухмыляется его попыткам вновь обрести упавший из ослабевшей руки клинок.
Когда меч исчез, его руны потеряли связь с душой охотника и погасли – поэтому Алекс так долго искал его - но стоило хозяйской руке вновь прикоснуться к теплому от хранившейся в нем магии металлу, как зал моментально залился ярким светом. Пользуясь шансом, он набросился на демона, но его глаза снова наткнулись на взгляд вия, и ему снова пришлось быть поглощенным своим будущим. За считанные мгновения до того, как это произошло, охотник увидел, как вий отходит в сторону, и за место грубой плоти демона, его клинок со звоном ударился о металл.
В этот раз он не потерял собственную память, в этот раз охотник не был простым наблюдателем и прекрасно понимал, кто он такой и что ему нужно сделать, чтобы выжить. Только сейчас Алекс не стоял перед входом в здание банка неизвестной ему империи, а был на поле битвы. В самой гуще сражения, в водовороте огня, хаоса и смерти, и сейчас его жизнь зависела не только от того, успеет ли вий поглотить его душу, но и от его способности выжить в этой абсолютно не нужной охотнику войне.
Гибель в видениях, означает гибель в реальной жизни. В первый раз вий показал ему мирное пророчество, чтобы полностью поглотить его душу, попытался изменить свое собственное пророчество, однако теперь он понял, что с Алексом никогда нельзя шутить и ударил в полную силу. Пусть демон и уничтожит охотника вместе с его душой, но свою жизнь вий ценит гораздо больше, чем сытость или возможность отомстить за смерть почти всей своей свиты.
Алекс отражал удар за ударом, почти не соображая кто стоит перед ним. Пот заливал глаза и мешал разглядеть хоть что-нибудь, кроме блеска металла и огромных огненных вспышек. Он слышал незнакомый женский голос, который пытался докричаться до него, его преодолевало желание закончить бессмысленное сражение и броситься на выручку пострадавшим из-за него людям, попытаться хоть как-то помочь своим солдатам, но в тоже время Алекс прекрасно понимал, что все вокруг всего лишь иллюзия оракула – демона, который своими пророчествами ломает человека и высасывает душу из почти безвольной куклы. Охотник понимал, что этих людей не существует на самом деле; что на самом деле он сейчас стоит посреди пустынного зала; что сейчас его задача выжить, а не помочь остальным.
Как только он это полностью осознал, к его глазам вернулась способность нормально видеть, и кроме неразборчивых образов из ярких пятен и навеянных иллюзиями эмоций теперь перед ним возник его враг во всей своей пугающей и отчасти легендарной красе. Именно легендарной, потому что до этого Алекс видел архидемонов только в старых книжках и на фреске в главном зале охотничьей академии.
Огромный, почти два метра роста демон стоял перед охотником. В руках, покрытых огромными хитиновыми пластинами, он держал горящий темно-синим пламенем меч и каждый новый удар подкреплял ужасным оскалом, обнажая почти человеческие зубы с длинными искривленными клыками. Из-за спины у него торчали огромные демонические крылья, которые часто сравнивают с крыльями летучих мышей, и во время схватки с Алексом он использовал их как оружие для более мелких противников, так и норовящими ударить демона в спину.
-Ты не победишь меня, - прорычал архидемон, чуть наклонив голову и сверкнув недобрым огнем из огромных темных глаз с вертикальными зрачками. – Тебе это известно уже очень давно, ведь так? Человек из Кронсмарка умрет сегодня еще до того, как солнце опустится за горизонт, и я обрету полную силу.
-Я умру, да… но ты соединишься с Пустотой еще до того, как мое сердце остановится, - сказали частично подконтрольные пророчеству губы Алекса, и он поднял клинок, чтобы броситься в атаку и либо покончить с вием, либо обрести достойную для любого охотника смерть в сражении.
Но он не сделал это. Не прыгнул в бой, не кинулся на меч архидемона, как это подсказывало пророчество, он остановился, увидев оружие в своих руках и почти позабытые слова Марии всплыли в его голове: «буря, которая выведет твой корабль к золотому и зеленому берегу, где ты обретешь свою свободу». Он видел бурю вокруг себя, сотни умирающий людей от когтистых лап порождений Скверны и мечей сектантов, и ясно видел своими глазами, как сжимает в своих руках идеальное переплетение золотого и зеленого. Полуторный меч с чуть изогнутым кончиком лезвия, имел малахитового цвета клинок и самую удобную золотую рукоять, к которой он когда-либо мог прикасаться.
Охотник видел все это великолепие неизвестного ему оружия и вспоминал переданные ему очень давно слова Безглазого. Это заставило его замешкаться во время битвы и чуть не стоило жизни. К счастью, Алекс успел заметить удар, и в этот момент его колени согнулись, пропуская клинок над своей головой.
Они обменялись ударами, демон что-то бурно прорычал охотнику на неизвестном ему языке, Алекс ответил безобразным оскалом, и противники снова закружились в танце смерти.
Охотник не узнавал свои движения. Они были другие, более быстрые, плавные и, что самое главное, смертоносные. Каждый свой удар он направлял в самое уязвимое место демона с такой точностью и скоростью, на которую никогда не был способен. Более того, он не уверен, что человек вообще когда-нибудь сможет сделать свои движения настолько быстрыми. И это навеяло на охотника мысли, что от человека в нем сейчас осталось не больше, чем от деревенщины – воспоминания и манера двигаться, все остальное у него забрало время.
Уклонялся Алекс, тоже не по-человечески. Он ускользал от удара буквально за несколько мгновений до того, как клинок архидемона коснется его тела, отпрыгивал на несколько шагов в сторону и с еще большей яростью кидался на противника. Однако тот всегда предотвращал попытки охотника добраться до него, и атаковал с новой силой. Человек снова отскакивал, иногда перекатывался и снова пытался остановить войну, которая полным ходом шла вокруг них.
Это был не его стиль. Он никогда не использовал колени в бою. Как и слабые легкие, они были его слабым местом, с которым ничего нельзя было сделать. Алекс знатно повредил свои ноги во время очередной прогулки по прибрежным скалам и больше никогда не мог сгибать их без боли. Чтобы не хромать и не выдавать свой недуг ему пришлось перестроить свой шаг и долгое время привыкать к почти нестерпимым мучениям.
Из-за этого он никогда не использовал свои колени в бою и справлялся с атаками противника путем бесчисленных пируэтов и отражением их оружия своим собственным мечом. Не даром он провел несколько месяцев внимательно изучая руны, чтобы уметь отразить почти все: не только чужие когти, копья и мечи, но и заклинания, как демонов, так и людей. Остальные же охотники, заметив вражескую магию, предпочитали отпрыгивать и приседать.
-Что ты будешь делать? – Спросил архидемон, когда атака Алекса снова потерпела поражение и они оказались друг от друга на расстоянии гораздо большем, чем вытянутая рука. – Мою победу предсказывали веками, а значит, и твое поражение просто вопрос времени.
