— О, он не уедет завтра.

— Ч-что? Почему?

— Принц Веннивер — посол королевства Итас. У него связь с королем Талланом, правителем Браз ла Дуна, столицы Итаса. Отец Веннивера, король эльфов Винрел в хороших связях со скрытным правителем Благих с острова Сона, а еще его высоко ценит Драк, вожак Эдридов. Его связи делают его ценным для нас, если мы хотим сразиться с королем драконов. Только он может уговорить Благих, сидхе, эльфов и Эдридов биться, но его нужно уговорить. Ему нужно чувствовать, что получит он больше, чем отдает.

— Ага, я уже понял, что он эгоистичен.

Король Гильдор кивнул.

— Он любит себя, но как иначе, если знаешь, что держишь ключи к просторному королевству, доступ к которому все хотят? Он знает себе цену, и он не боится играть, чтобы получить желаемое. Нам нужно узнать стоимость его сотрудничества. Через три дня нам нужно встретиться и обсудить наши нужды и его цену. А пока что тебе нужно найти способ подавить эту ревность и прийти к столу с предложениями. Я бы хотел видеть тебя там как паладина.

— Н-не знаю…

Король Гильдор похлопал его по спине.

— Хорошо. Джулиен сообщит тебе о времени встречи. Личные похороны Эрика состоятся завтра на рассвете в саду. Я бы хотел тебя видеть, — он сделала пару шагов, замер и оглянулся. — Доверься Шарлотте. Она сильнее, чем ты думаешь, — он пошел по ступеням во двор выше.

Дэвид расхаживал, потирая подбородок. Ему не хотелось, чтобы принц Винни был тут еще три дня. Каким бы ни было его положение, у него был подлый язык змеи, и он использует его на Шарлотте. Он не сомневался. Может, если он будет третьим, принц Винни поймет намек. Шарлотта не была пешкой и не продавалась. И она такой не станет. Она могла себя защитить, но Винни придется сначала пройти мимо Дэвида, готового поставить напыщенного принца на место.

Он взбежал по ступеням, решив найти их и воплотить план. Но он приблизился, нашел Шарлотту в толпе гостей, многие годились ей в отцы, но все равно лезли. Она изображала сердечность и доброту, делала так даже с принцем Веннивером. Ей приходилось. Она была в престижной компании. Там она не устроит сцену. Но Дэвид все равно дрожал. Он прошел мимо этой толпы без слов, сделал вид, что не слышал, когда она окликнула его. Он заговорил с Мангусом и солдатами Трента, пришло все к тому, что он поведал, как сразился с ифритами.

Судя по их словам, настоящий паладин должен был хвалиться своими подвигами.

Ужин был хмурым, и Дэвид не мог дождаться повода уйти. Казалось, он вечность сидел напротив Шарлотты и принца Веннивера, тот флиртовал, она изображала интерес. Больше шести раз Шарлотта пыталась заговорить с Дэвидом, но Веннивер перебивал, отвлекал ее беседами с другими важными гостями. Поведение Веннивера заметили Говран и Крон, и они старались увлечь его беседой, дать Шарлотте отдохнуть, но принц источал очарование и продолжал пленить публику.

Часы сообщили, что уже полдвенадцатого, и Дэвид встал, извинился и ушел в свою комнату. Он снял камзол и рубашку, бросил их на пол.

Дверь распахнулась и хлопнула за ним.

— Да что с тобой такое! — завопила Шарлотта, схватив его одежду и бросив в него.

— Что со мной? А что с тобой? Ты в его птичьем камзоле?

— Я замерзла, и, если тебя это так расстраивает, вот, — она сорвала с себя камзол и бросила в него, — можешь забрать.

— Не надо так. Ты узнала, что он ничем не помог на поле боя, хотела перерезать ему горло и выцарапать глаза. А теперь вдруг стала: «О, принц Веннивер, я хотела бы побывать в Итасе. Вы бы сопроводили меня?».

— Я общалась, чтобы он раскрыл что-нибудь, полезное для Хирза. Если бы ты так не ревновал, ты бы понял.

— Простите, — сказал тонкий, но громкий голос. — Вы будете дальше грызться, или мы поговорим?

Дэвид и Шарлотта уставились друг на друга, повернулись к картине с охотой на лису. Там на деревянном стуле размером с половину фута сидел старичок в девять дюймов высотой, одетый в коричневые лохмотья и не сочетающиеся ботинки. Его лицо было длинным, нос — картошкой, и он ел кашу из миски почти вдвое больше него.

— Инжир? — спросил Дэвид. Он выдвинул стул из-за стола и сел.

— Это я. Вы же больше никого не ждали? — он облизал пальцы и причмокнул губами.

Шарлотта выдвинула стул для себя, скрипнув ножками по полу. Инжир скривился от шума и заткнул пальцами уши.

— Букашка, ты не могла приподнять стул? Видишь это? — он потянул себя за уши. — Они крохотные, и от такого шума им больно, — Инжир покачал головой и сел. — Хмф. А люди еще спрашивают, почему мы не выходим, пока они бодрствуют.

— Простите, — Шарлотта склонилась на стуле. — Я злилась на Дэвида и не подумала о своей грубости. Прошу прощения.

Инжир покружил ложкой в воздухе.

— Ты не нанесла такой уж вред, — он сунул в рот еще каши. — Зачем звали? Твой паж сказал, это важно.

— Да, — Дэвид склонился е Инжиру, зажав ладони коленями. — Нам нужна ваша помощь, чтобы победить Эйнара. 

Шарлотта

Каша вылетела изо рта Инжира и попала на нос Дэвида. Человечек вытер лицо рукавом, убрал ложку в карман и схватил стул.

— Эй, куда вы? — спросил Дэвид, проведя рукой по лицу. — Мы не поговорили.

— Ты сказал достаточно, — Инжир прошел к стене, переваливаясь со стулом. Дэвид забрал у него стульчик.

— Эй! Отдай! — закричал Инжир.

— Нет, пока вы не выслушаете.

— Нечего обсуждать. Брауни не сражаются.

— Даже ради защиты дома?

— Мы сражались когда-то давно. Многих потеряли. Это не повторится.

— Но… — начал Дэвид. Шарлотта опустила ладонь на его колено.

— А если мы пообещаем, что вам не нужно сражаться, если вы того не хотите? — спросила она. — А если вы нужны нам только как дозорные? Гонцы?

— То есть, шпионы, — Инжир потянул за ножку стула, но Дэвид не отпускал.

— Можно и так назвать. Вы ведь умеете держаться в стороне, незаметно.

— В замке дракона? В лагере далварианцев? С ума сошла, девчонка? Думаешь, раз мы маленькие, нас никто не заметит? Я в этом участвовать не буду.

— Это вы так решили, — сказал Дэвид, — но разве не нужно хоть предложить это остальным? Может, кто-то хочет приключений.

— Я говорю за всех нас в замке, и ответ — нет.

— И кто сделал тебя общим разумом? Великим пупом брауни?

Инжир смотрел на Дэвида, сдвинув брови. Его глазки стали крохотными щелками.

— Я — старейшина. Я — их защитник, — он постучал по раме картины. Через миг она подвинулась, и стало видно маленький темный туннель. Он выхватил стул у Дэвида и передал его двум ждущим ручкам над собой.

— А если я поклянусь как Нуми, что вы и ваш народ не пострадаете? — спросила Шарлотта. Она должна была пробовать, до этого титул помогал ей.

Инжир покачал головой.

— Будь ты Великим творцом, я бы все равно отказал. Поищи кого-то еще. Может, коричневые люди, рассеянные по королевству, помогут тебе. Обычно они занимаются овцами на лугах. Спокойной ночи. Больше меня не вызывайте.

Человечек прыгнул и схватился за край туннеля, подтянулся. Он пропал в темноте, картина вернулась на место.

Дэвид отклонился на стуле и выдохнул. Шарлотта потирала его колено.

— Не переживай. Мне кажется, тут не все потеряно. Думаю, его можно переубедить.

Дэвид шлепнул по коленям и встал.

— Да, и если у тебя получится, я подарю тебе незабываемый поцелуй.

Шарлотта встала, радуясь, что его гнев пропал. Она коснулась кончиками пальцев его щеки.

— Это угроза или обещание?

Дэвид подошел ближе и прошептал ей на ухо:

— Я никогда не угрожаю тем, кого люблю.

Он вырвался из ее рук и поцеловал ее в щеку.

— Спокойной ночи, Шарлотта. Отдохни, — он замер на пороге своей спальни. — Похороны Эрика на рассвете. Увидимся в саду королевы. На всякий случай, лучше оденься теплее, — он закрыл за собой двойные двери и запер их.