Я нарушил молчание примерно за час до восхода солнца.

– Ты голодная? – спросил я. – Мама дала нам кое-что перекусить.

Алиса кивнула. Мы уселись на травянистой насыпи и приступили к еде. Я предложил поесть и Ведьмаку, но он грубо оттолкнул мою руку, отошел в сторону и сел на бревно, как будто не хотел находиться рядом с нами. Или, по крайней мере, рядом с Алисой.

– Вроде бы он стал покрепче. Что мама дела ла? – спросил я.

– Обмыла ему лоб, а потом долго смотрела в глаза. И дала выпить какое-то снадобье. Я к ним не совалась, и она даже не глянула в мою сторону.

– Она знает, что ты сделала. Мне пришлось рассказать ей. Я не могу обманывать маму.

– Я сделала то, что считала правильным. Отплатила этому извергу и спасла вон сколько людей. Я сделала это и ради тебя, Том. Теперь старик Грегори снова с тобой, и вы можете продолжить ваши занятия. Ты ведь этого хочешь? Ну разве я поступила неправильно?

Я молчал. Алиса помешала квизитору сжечь невинных людей, спасла много жизней, в том числе и жизнь Ведьмака. Безусловно, все это было очень важно, но дело не в том, что она сделала, а в том, каким путем. Я хотел бы помочь ей, но не знал как.

Теперь Алиса принадлежала тьме, и едва Ведьмак поправится, он захочет посадить ее в яму. Мы оба понимали это.

Наконец, когда солнце снова клонилось к западу, впереди показались холмы, и вскоре мы уже шли среди деревьев к дому Ведьмака, выбрав окружной путь, чтобы деревня Чипенден осталась в стороне.

Неподалеку от ворот я остановился. Ведьмак, отставший от меня шагов на двадцать, смотрел на дом с таким видом, словно видел его впервые. Я перевел взгляд на Алису:

– Тебе лучше уйти.

Она кивнула. У Ведьмака обитал домовой, который, кроме всего прочего, охранял дом и сад. Шагни Алиса в ворота, она оказалась бы в страшной опасности.

– Где ты остановишься? – спросил я.

– Обо мне не беспокойся. И не думай, что я уже во власти Лиха. Для этого я должна еще дважды его призвать, верно? Сейчас не так уж холодно, ну несколько дней я побуду где-нибудь тут, поблизости. Может, в развалинах дома Лиззи. А потом, скорее всего, уйду на холм Пендл. Куда еще мне деваться?

У Алисы там жили родные, но все они были ведьмами. Что бы она ни говорила, теперь она перешла на сторону тьмы. И, ясное дело, с ними ей будет лучше всего.

Не сказав больше ни слова, она развернулась и растаяла в ночи. Я с грустью проводил ее взглядом, а потом открыл ворота.

Я отпер переднюю дверь, и мы с Ведьмаком вошли в дом. Я повел его на кухню. В очаге уже горел огонь и стол был накрыт на двоих. Домовой ожидал нас. Это был легкий ужин, просто две миски горохового супа и несколько толстых ломтей хлеба. После долгого путешествия я сильно проголодался и сразу же набросился на еду.

Какое-то время Ведьмак просто сидел, глядя в свою миску с супом, над которой поднимался пар, но потом взял кусок хлеба и окунул его в горячее варево.

– Это было нелегко, парень. Славно… снова оказаться дома, – сказал он.

Я едва не свалился с кресла от удивления, что он снова заговорил.

– Вам лучше?

– Ага, парень, гораздо лучше. Как следует отосплюсь и буду в полном порядке. Твоя мама добрая женщина. И умелая – в Графстве никто лучше нее не разбирается в снадобьях.

– А я думал, вы ничего не помните. Вы как будто были где-то не здесь… ну, почти как если бы спали на ходу.

– Так оно и было, парень. Я все видел и слышал, но это казалось таким… ненастоящим. Как ночной кошмар. И не мог говорить – просто не находил слов. Только когда увидел дом, пришел в себя. Ключ от Серебряных врат еще у тебя?

Удивившись, я сунул руку в карман штанов, вытащил ключ и протянул его Ведьмаку.

– Много хлопот он нам причинил. – Он повертел ключ в руке. – Но ты все сделал хорошо, все учел.

Я улыбнулся – давно уже я не чувствовал себя таким счастливым, – но мой учитель заговорил снова, и гораздо резче:

– Где девчонка?

– Наверно, где-нибудь неподалеку.

– Ладно, мы разберемся с ней позже.

Во время ужина я все время думал об Алисе. Где она раздобудет еду? Впрочем, она отлично умеет ловить кроликов, так что с голоду не умрет, об этом можно не беспокоиться. Однако весной, после того как Костлявая Лиззи похитила ребенка, жители деревни сожгли ее дом, и развалины – плохое убежище от осенних холодов. Правда, как сказала Алиса, погода пока стоит теплая… Нет, самая большая опасность угрожает ей со стороны Ведьмака.

Так уж получилось, что следующая ночь была последней относительно теплой в этом году: наутро в воздухе уже явственно ощущалась прохлада. Мы с Ведьмаком сидели на скамье, глядя на холмы, и ветер становился все сильнее. Листья падали с деревьев, как непрекращающийся дождь. Лето и впрямь закончилось.

Я уже приготовил свою записную книжку, но Ведьмак не торопился начинать урок. Он еще не совсем оправился после всего, что ему пришлось пережить. За завтраком говорил мало и по большей части глядел в пустоту в глубокой задумчивости.

В конце концов молчание нарушил я:

– Чего Лихо хочет теперь, когда он на свободе? Какой вред он может причинить Графству?

– Ну, тут и думать нечего. Больше всего он хочет стать еще могущественнее, тогда не будет предела тому ужасу, который он способен нагнать на людей. Все Графство накроет тень зла, и ничто живое от нее не спасется. Лихо будет пить кровь, читать мысли – и так до тех пор, пока окончательно не восстановит свои силы. Тогда он сможет видеть глазами людей, свободно расхаживающих при дневном свете, когда он вынужден прятаться под землей. Прежде он управлял только священниками в кафедральном соборе и распространял свое влияние на один Пристаун, а теперь никто не будет в безопасности во всем Графстве.

Возможно, следующим пострадает город Кастер, однако поначалу Лихо может напасть и на какую-нибудь маленькую деревушку и расплющить всех ее обитателей – просто для устрашения. Чтобы показать, на что он способен! Именно так он подчинил себе Хейса и всех королей, которые правили до него. Неповиновение означает одно: все жители будут раздавлены.

– Мама сказала, Лихо будет искать Алису, – с несчастным видом произнес я.

– Так оно и есть, парень! Твою глупую подружку Алису. Она нужна ему, чтобы восстановить силы. Она уже дважды давала ему свою кровь, поэтому для нее оставаться на свободе означает окончательно и бесповоротно оказаться в его власти. Если ничто его не остановит, она превратится в придаток Лиха, и от нее самой мало что останется. Он будет использовать ее с такой же легкостью, с какой я сгибаю палец. Лихо понимает это – и сделает все, что сможет, чтобы снова насосаться ее крови. Теперь он не оставит ее в покое.

– Но она сильная, – запротестовал я. – К тому же, мне кажется, Лихо боится женщин. Мы оба встретились с ним в катакомбах, когда я пытался спасти вас. Он принял ваш облик, чтобы обмануть меня.

– Значит, слухи не врут – он действительно еще там, внизу, получил способность приобретать физическую форму.

– Да, но когда Алиса плюнула в него, он сбежал. Может, ей удастся еще раз такое проделать?

– Да, подчинять женщин Лиху труднее, чем мужчин. Женщины заставляют его нервничать, потому что они своенравные и часто непредсказуемые создания. Но теперь, когда он напился женской крови, совсем другое дело. Он будет преследовать Алису и никогда не оставит ее в покое. Станет прокрадываться в ее сны и показывать, что может ей дать, – вещи, которые она получит, стоит лишь попросить. И в конце концов она решит, что, пожалуй, нужно снова его призвать. Не сомневаюсь: мой кузен тоже оказался во власти Лиха, иначе он никогда бы меня не предал.

Ведьмак поскреб бороду.

– Лихо будет становиться все сильнее и сильнее, и если никто не помешает ему творить черные дела, все Графство наконец окажется подверженным порче. Так произошло и с маленьким народцем. Нам нужно точно выяснить, как именно удалось связать Лихо, а еще лучше – как его можно убить. Поэтому нам придется отправиться в Хейсхем. Там в большом могильном кургане, в каменных могилах, похоронены Хейс и его сыновья.