Я кинулся в деревню и сделал все, как было велено. Когда я вернулся, Ведьмак уже ждал на пороге, готовый отправиться в путь. Свой мешок он, как обычно, отдал мне.

– Мы ведь идем на юг? – спросил я. Ведьмак покачал головой:

– Нет, на север, я же сказал. Нам нужно в Хейсхем, чтобы, если повезет, поговорить с призраком Нейза.

– Но зачем же было сообщать всем, куда мы идем? Не лучше ли сделать вид, будто мы собираемся на юг?

– Нет, потому что я очень надеюсь, что квизитор на пути сюда завернет сначала в деревню. Узнав новости, он не станет обыскивать дом, а поскачет на север в надежде, что его собаки-ищейки быстро найдут наш след. Таким образом мы уведем их от дома. В моей библиотеке есть просто уникальные книги. Если он нагрянет сюда, его люди разграбят и, возможно, сожгут дом. Нет, я не могу подвергать свои книги такому риску.

– А как же домовой? Он же охраняет дом и сад? Разве он не готов разорвать на куски любого, кто по пытается проникнуть сюда? Или он теперь слишком ослабел?

Ведьмак вздохнул, глядя на свои сапоги:

– Нет, пока у него хватит сил, чтобы справиться с квизитором и его подручными, но я не хочу, чтобы на моей совести была гибель людей, если без этого можно обойтись. И даже если домовой убьет всех, кто попытается проникнуть сюда, кто-то наверняка сможет убежать. После этого уже ни у кого не будет сомнений, что я заслуживаю смерти на костре. А они вернутся, но уже с целой армией. И этому не будет конца. Тогда уж точно покоя не жди, и мне придется покинуть Графство.

– Но ведь они могут нас схватить!

– Нет, парень, – если мы пойдем напрямую через холмы. Верхом там не очень-то поскачешь, к тому же мы опередим их на добрых несколько часов. Мы хорошо знаем Графство, а люди квизитора здесь чужаки. Ладно, пошли, мы и так уже потеряли много времени!

И Ведьмак так быстро зашагал в сторону холмов, что я, с тяжелым мешком за плечами, едва за ним поспевал.

– Разве кто-то из людей квизитора не может просто обогнать нас, чтобы встретить в Кастере? – спросил я.

– Уверен, так они и сделают. Если бы мы и впрямь собирались в Кастер, нам бы точно не поздоровилось. Но мы обойдем город с востока, а потом свернем на юго-запад, к Хейсхему. Туда, где каменные могилы. С Лихом надо что-то делать, а время на исходе. Поговорить с Нейзом – наш последний шанс.

– А что будет потом? Мы когда-нибудь сможем вернуться домой?

– Почему бы и нет? Со временем… В конце концов квизитор потеряет наш след. О, он отступится не сразу, не надейся. Однако поищет-поищет – и уберется туда, откуда пришел. Кому охота таскаться по морозу, когда можно пересидеть зиму в тепле?

Я кивнул, однако на душе у меня все равно было беспокойно. План Ведьмака, может, был и неплох, но изъяны в нем просто бросались в глаза. Хотя бы то, что он все-таки недостаточно окреп для перехода через холмы. И нас могут схватить еще до Хейсхема. Опять же, что мешает людям квизитора обыскать дом Ведьмака и сжечь его дотла, особенно если они потеряют наш след? И в любом случае следующий год спокойным не будет. Весной квизитор наверняка снова отправится на север. Он производит впечатление человека, который никогда не сдается. Куда ни кинь – всюду клин. Я никак не мог представить себе расклад, при котором мы снова сможем спать спокойно. И еще одна мысль буквально сразила меня…

Что, если они схватят меня? Квизитор пытает людей, добиваясь от них того, чего он хочет. Что, если я не выдержу и расскажу, откуда я родом? Он забирает себе или сжигает дома приговоренных. Может так получиться, что из-за меня папа, Джек, Элли и их малышка лишатся крыши над головой. А что будет, если квизитор увидит маму? Она боится солнечного света, помогает местным повитухам во время трудных родов и собирает лечебные травы. Маме точно несдобровать!

Терзаемый всеми этими тревогами, я все же помалкивал, потому что чувствовал, что Ведьмак и без того устал от моих вопросов.

Час спустя мы уже были высоко в холмах. Безветренный день обещал быть погожим.

Если бы не причина, по которой мы оказались здесь, я наверняка радовался бы такой хорошей погоде. Компанию нам составляли лишь кроншнепы и кролики, а далеко на северо-западе в солнечном свете посверкивало море.

Поначалу Ведьмак шел впереди, довольно бодрым шагом, но задолго до полудня начал сдавать и, когда мы присели рядом с пирамидой из камней, выглядел уже совершенно измотанным. Когда он разворачивал сыр, я заметил, что руки у него дрожат.

– Держи, парень, – он протянул мне небольшой кусок. – Только не накидывайся сразу.

Я стал медленно жевать сыр.

– Ты заметил, что девчонка тащится за нами? – спросил Ведьмак.

Я изумленно посмотрел на него и покачал головой.

– Она идет в миле позади. Мы остановились, и она остановилась. Как думаешь, что ей нужно?

– Наверное, ей просто некуда идти, кроме как на холм Пендл, а туда она возвращаться не хочет. И в Чипендене остаться не может – там ведь вот-вот появятся квизитор и его люди.

– Ага. А может, просто ты ей нравишься, вот она и плетется за тобой? Жаль, что я не успел разобраться с ней до того, как мы покинули Чипенден. Она опасна, потому что, куда бы ни пошла, Лихо тоже будет неподалеку. Сейчас-то он под землей, но солнце сядет – и он потянется к ней, словно мотылек к пламени свечи. Если она еще раз даст ему свою кровь, он сможет видеть ее глазами и слышать ее ушами. Впрочем, кругом полно другой добычи – хоть людей, хоть животных. Он будет питаться их кровью, становясь все сильнее и сильнее. И в конце концов обрастет плотью. То, что произошло сегодня ночью, – лишь начало.

– Но если бы не Алиса, мы бы остались в Чипендене и попали в лапы квизитору, – заметил я.

Ведьмак словно и не слышал моих слов.

– Ладно, пора идти. Сидя здесь, я не становлюсь моложе, – сказал он.

Однако спустя час мы уже снова отдыхали, на этот раз еще дольше. И так продолжалось весь день: переходы становились все короче, привалы – все длиннее. К заходу солнца погода изменилась. В воздухе запахло влагой, и вскоре пошел мелкий дождь.

Когда стемнело, мы начали спускаться к ограде – длинной стене, сложенной из разномастных камней. Склон был крутой, трава скользкая, и мы оба несколько раз падали. Вдобавок дождь усилился и подул сильный ветер.

– Давай передохнем, пока я отдышусь, – сказал Ведьмак.

Мы перелезли через стену и уселись с другой ее стороны, укрываясь от дождя и ветра.

– В моем возрасте сырость проникает в самые кости, – проворчал Ведьмак. – Проживешь всю жизнь в Графстве, будешь чувствовать то же самое.

Рано или поздно здешняя погода доконает любого. Что-нибудь да страдает – либо кости, либо легкие. Мы съежились у стены. Я ужасно устал и, несмотря на погоду, с трудом боролся со сном, но все же уснул. Мне приснился один из тех долгих снов, которые, кажется, тянутся всю ночь. И в конце он превратился в кошмар.

Это был определенно самый жуткий сон в моей жизни, а ведь с тех пор, как я стал учеником Ведьмака, кошмары снились мне довольно часто.

В этом сне я как будто потерялся и искал дорогу домой. Никаких трудностей с этим вроде бы не предвиделось, поскольку светила полная луна, но стоило мне свернуть, и я оказывался в совершенно незнакомом месте. В конце концов я перевалил через вершину холма Палача и увидел внизу нашу ферму.

Чем ближе я к ней подходил, тем сильнее меня охватывало беспокойство. Слишком уж тихо там было, слишком спокойно даже для ночного времени. Никакого движения. И ограда совсем покосилась, чего ни папа, ни Джек в жизни бы не допустили. И дверь хлева болталась на одной петле.

Дом выглядел заброшенным: несколько окон разбито, на крыше тут и там не хватает черепицы. Открыть заднюю дверь оказалось нелегко, но в конце концов она поддалась. Я вошел на кухню, которая выглядела так, будто уже много лет здесь никто не жил. Повсюду лежала пыль, с потолка свисала паутина. Мамино кресло-качалка стояло прямо посреди кухни, и на нем лежал сложенный листок бумаги. Я взял его и вышел наружу, чтобы прочесть при свете луны: