— Кричи для меня, ведьма.

Она застонала и выдавила из себя одно-единственное слово:

— Никогда.

Кириан рассмеялся, низким и мелодичным звуком, который только сильнее сжал ее сердце. Ее колени задрожали под ней. Когда она освободится от этого? Когда она наконец-то достигнет оргазма? Саманта не хотела позволять ему победить, дать ему тот крик, который он медленно вытягивал из нее, но она опасалась, что это только вопрос времени.

Когда оргазм наконец разразился, Саманта уткнулась лицом в диван. Звук, который она издала, был не совсем криком, но слишком близким к нему. Ее колени предательски дрожали под ней. Она вцепилась в диван, в то время как оргазм сотрясал ее тело и сводил пальцы ног. Тем не менее, Кириан качнулся еще несколько раз. Он нашел самую глубокую точку в ней, посылая еще одну рябь от нахлынувшего на нее ощущения.

Саманта рухнула на спинку дивана, обессиленная, когда Кириан вызвал еще один оргазм, прогремевший по ее телу. На этот раз он взвыл от собственного экстаза. Мужчина кончил в нее, но у ведьмы не было времени размышлять над этим, пока она снова тонула в удовольствии.

Когда они оба закончили, он вышел из ее киски. Саманта рассмеялась в ткань диванных подушек, не в силах пошевелиться. Кириан поднял ее на руки и понес к лестнице. Их одежда была забыта, и он просто направился к ее спальне.

Это напомнило ей, что он уже бывал в поместье Карвер раньше. Он знал дом, и с легкостью нашел ее спальню. Кириан поставил девушку на дрожащие ноги и позволил ей, пошатываясь, направиться в свою ванную, чтобы привести себя в порядок.

За закрытой дверью у Саманты было мгновение, чтобы обдумать то, что она только что сделала. Когда она откроет дверь, его уже не будет. Ведьма ожидала, что ворон вылетит в окно и исчезнет в ночи, только чтобы вернуться утром и напомнить ей об их соглашении.

Вместо этого она обнаружила обнаженного Кириана, распростертого поперек кровати. Ее сердце бешено колотилось, когда она смотрела на него. Мужчина поднял глаза, поймав ее взгляд. Мир, казалось, остановился вокруг них, замер только для того, чтобы они могли рассмотреть друг друга.

Его глаза блуждали по ней. Они были голодны, как будто он только что не попробовал ее на вкус.

— Женщины в наши дни такие худые. Они выглядят хрупкими. Ты выглядишь… мягкой и сладкой.

Саманта наклонила голову, и ее вьющиеся волосы упали на лицо. Она определенно не была похожа на большинство ведьм Карвер. В ее семье были стройные женщины, в то время как сама Саманта унаследовала гены своего испаноязычного отца. Его кровь придала ей изгибы и грудь. Это сделало ее плюшевой, в то время как другие Карверы были гибкими.

Кириан протянул руку и пригласил ее в постель. Девушка позволила проклятому притянуть себя в свои объятия. Если бы хрустальный шар внизу показал ей это, она бы только поглумилась и рассмеялась. Кириан держал ее невероятно нежно сладко.

Кто был этот мужчина, который ворвался в ее жизнь? Существовала пропасть между историей, которую она знала, и человеком, которым он был. Саманта хотела узнать больше, прежде чем выполнить свою часть сделки. Интуиция подсказывала ей, что Кириан был лучшим человеком, чем говорила ей ее семья.

И все же что-то из ада охотилось за ним. Саманта не знала, что произошло, ведь кто-то отметил его проклятием. Запах серы защекотал нос и девушка задумалась, стоит ли ей связывать себя с Кирианом. Она почувствовала, как струны ее сердца медленно стали обвиваться вокруг мысли о нем, вокруг того, как он обращался с ней и прикасался к ней, дорожа каждой частичкой этого.

Если она оттолкнет его, то это причинит ей боль. Их тела притягивались друг к другу, руки обнимали друг друга, пока их формы не слились воедино. Это казалось естественным.

Саманте нужно было напомнить себе, что ее прабабушка прокляла Кириана не просто так. Каждый удар его сердца под ее ухом пытался прогнать эту мысль, но она держалась за нее. Это не могло длиться вечно.

Тем не менее, тихий голос в глубине ее сознания сумел сорваться с ее губ.

— Почему моя прабабушка прокляла тебя? Что ты ей сделал?

Кириан отстранился от нее, садясь так, чтобы прислониться спиной к спинке кровати.

— Было время, когда я и Имоджен… — Кириан как-то драматично отвел взгляд.

Саманта ткнула его в ребра, призывая продолжать. История между ним и ее семьей была окутана рассказами поколений. Саманта знала, что это было изменено, перекручено, чтобы превратить его во что-то, чего следует бояться.

Кириан рассмеялся и горько выдохнул.

— Имоджен и я были любовниками.

Саманта аж подскочила на месте.

— Ладно. А вот теперь ты лжешь.

Кириана сжал губы в мрачной и печальной гримасе. Это не было ложью. В правду было труднее поверить, чем в вымысел. Он знал, что Саманта не захочет в это поверить, и пытался скрыть это. Девушка упала обратно на кровать.

— Я не понимаю. Если вы были любовниками, почему она прокляла тебя?

— Потому что я подвел ее. Я убил ее мужа.

Саманта поморщила нос.

— Только не говори мне, что ты выкинул какое-то дерьмо с мыслью, что если убьешь моего прапрадеда, то вы с Имоджен могли бы быть вместе.

Мужчина отрицательно покачал головой.

— Я никогда не хотел ранить никого из них, но ее муж намеревался причинить боль Имоджен. Это проклятие изначально предназначалось ему. Когда Имоджен создавала его, то хотела наказать мужа за все, что он сотворил. Просто все так совпало. Той ночью я пришел к Имоджен, чтобы забрать от мужа, а она как раз готовилась проклясть его.

Когда он застал ее за созданием проклятия, то напал на Имоджен. И я сделал единственное, что мог. Я дрался за нее. Во время боя я зашел слишком далеко. Моя злость затмила разум, превратив меня в монстра. Я убил ее мужа, чтобы защитить ее же, но Имоджен видела только кровь на моих руках.

Имоджен знала, что не будет в безопасности ни с одним мужниной в ее жизни. У нее была семья, которую нужно было защищать, наследство, которое нужно было обезопасить. Поэтому она кинула проклятие на меня. В один миг я возненавидел ее, но при этом знал, что заслужил это. Потерявшись, как вы говорите, в междумирье, я был в ловушке не имея ничего, кроме своих мыслей. Та ночь прокручивалась в голове больше раз, чем я мог бы сосчитать. Каждый раз все заканчивалось одинаково, как бы сильно я не хотел все изменить.

Саманта протянула руку и коснулась его бедра. Ей хотелось прижать его к себе и держать до тех пор, пока в его глазах не появится хоть какое-то тепло. То, что произошло, было вне ее контроля, история, которую она никогда не знала.

Когда Кириан, наконец, посмотрел на нее, в его глазах была горькая покорность судьбе.

— Я не собираюсь выгонять тебя, если это то, чего ты ждешь, — Саманта обняла его за талию и прижалась щекой к его бедру. Ведьма не сказала этого, но ей хотелось держаться за него вечно. Было странно думать, как сильно она влюбилась в мужчину, которого всю ее жизнь изображали монстром. Она не сказала бы ему, зная, что он, скорее всего, вылетит в окно. Кириан не разделял тех же чувств, что и она.

Звук, который он издал, был сокрушительным. Это было избавление от всех страхов, и когда его руки подняли ее с того места, где она лежала, притянув в свои объятия, его тело словно растаяло и слилось с ее телом. Голова Саманты покоилась на его ключице так, что она могла слышать ровное биение его сердца. Что-то мокрое коснулось ее макушки. Она не подняла глаз, но, тем не менее, знала, что проклятый плачет.

— Думаешь, Имоджен была твоей родственной душой? — вопрос сам сорвался с ее губ, прежде чем Карвер смогла себя остановить. Как только слово вошло в мир, никакая магия не смогла бы вернуть его обратно. Ей пришлось прикусить язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь еще.

Между ними воцарилось молчание. Саманте захотелось пнуть себя. Ей хотелось отстраниться и перевернуться на другой бок, чтобы скрыть свой стыд. Единственная причина, по которой она спросила, заключалась в том, что она сама хотела быть его второй половинкой. Это была глупая идея, навеянная единственной ночью сексуального блаженства. Это не было основой для отношений, но ей было так трудно разделить их после того, как она так долго была одна.