— Боже, она такая же золотистая, как ты… но у нее голубые глаза, как у меня.

Софи промокнула глаза рукавом. Но слезы не унимались. К счастью, Эдвард смотрел только на свою дочь, не замечая бури, бушующей в душе Софи.

— П-почти у всех детей голубые глаза и светлые волосы. Она… она может потом потемнеть… может быть, когда она вырастет, у нее будут черные волосы или карие глаза.

Эдвард то ли коротко рассмеялся, то ли всхлипнул. Эдана улыбалась ему, размахивая ручками, словно пыталась коснуться его лица.

— Я ей понравился, кажется, — неуверенно произнес Эдвард. — Привет, малышка! Я твой папа!

Софи не выдержала. Разразившись потоком слез, она выбежала из комнаты. Но Эдвард ничего не заметил. Он по-прежнему смотрел только на Эдану…

Эдана заплакала.

Софи вышла из спальни и увидела, что Рашели в комнате нет, а Эдвард шагает из угла в угол, баюкая малышку, пытаясь успокоить ее. Ощутив присутствие Софи, он обернулся, встревоженный.

— Что случилось? Я ее чем-то напугал? Она была в полном порядке минуту назад!

— Она просто проголодалась, Эдвард, — мягко сказала Софи. — Ей пора поесть.

Эдвард остановился, его взгляд медленно скользнул к груди Софи.

Она кормила девочку с первого дня, но тут вдруг отчаянно покраснела. Быстро пройдя через комнату, она забрала Эдану у Эдварда.

— Наверное, самое время тебе уйти, — сказала Софи, избегая его взгляда. Эдана снова захныкала. — Ты можешь повидать ее завтра.

— Нет. Я подожду.

Он произнес это с подчеркнутой твердостью. Софи взглянула на него. Лицо Эдварда напряглось, глаза потемнели, вообще вид у него был крайне упрямый.

У Софи не было ни малейшего желания ссориться с ним сейчас. Эдана уже заходилась криком, ее личико покраснело. Софи повернулась к Эдварду спиной и ушла с дочкой в спальню. Быстро расстегнув блузку, села в кресло-качалку, купленное для нее Рашель. В следующее мгновение Эдана уже сосала, захлебываясь от жадности. Софи немного расслабилась.

Но почти тут же ощутила присутствие Эдварда и резко вскинула голову. Спеша накормить малышку, она неплотно закрыла дверь спальни. Эдвард стоял на пороге, глядя на Софи, кормящую девочку.

Сердце Софи учащенно забилось. Ведь она, не подумав о возможном зрителе, полностью обнажила грудь — налитую, бледную, покрытую голубыми венами. И Эдвард смотрел сейчас во все глаза — на ее грудь…

Это никуда не годилось, но Софи вдруг пронзило острое желание. И ей не нужно было быть ясновидящей, чтобы понять, о чем сейчас думает Эдвард. Внезапно он развернулся и отошел, закрыв за собой дверь.

Софи облегченно вздохнула. Охваченная легкой дрожью, она приложила Эдану к левой груди и поправила сорочку. На ее теле выступила испарина. Но довольной Эдане до этого не было дела.

О Господи, думала Софи, она ведь и не предполагала, что все произойдет именно так, когда Эдвард вернется. Она, безумная, считала, что сумеет удержать его на расстоянии, физически и эмоционально, что будет вежливой и холодной с ним… Какая же она дура!

Софи не осмеливалась думать о том, что может произойти между ними вскоре. Она твердо знала одно. Когда-то Эдвард по странной случайности вторгся в ее жизнь. Он почти погубил всю эту жизнь и саму Софи, и чувства твердили ей о том, что на этот раз Эдвард может погубить ее окончательно… если она позволит.

Софи вышла из спальни и осторожно прикрыла дверь, оставив небольшую щель. Эдвард вопросительно посмотрел на нее.

— Она уснула, — объяснила Софи.

Эдвард продолжал смотреть на нее так пристально, что ей стало неуютно. Она сразу вспомнила, как он смотрел на ее грудь. И вспомнила, как он недавно поцеловал ее — с напором, с жестокой силой… этот поцелуй причинил ей боль. Тем не менее Софи приятно было ощущать крепкое, возбужденное тело Эдварда.

— Когда ты хочешь выйти за меня замуж, Софи?

— Что?

Он стиснул зубы.

— Ты прекрасно слышала. Когда ты хочешь выйти за меня? Сейчас? Вечером? Завтра? Медлить нельзя, Эдана должна как можно скорее получить мое имя.

У Софи перехватило дыхание. Это было именно то, чего она боялась. Он действительно очень тревожится — за Эдану. Софи попыталась взять себя в руки. Но ей это не удалось.

— Ты слишком самонадеян, Эдвард, если полагаешь, что я выйду за тебя из-за Эданы.

Его глаза удивленно расширились.

— Черт побери! Ты должна выйти за меня, мы оба это прекрасно понимаем! Иначе зачем ты посылала мне то письмо?

— Нет! Я ведь не случайно написала тебе лишь в самую последнюю минуту! — закричала Софи, забыв о спящем ребенке.

Эдвард схватил ее за руки.

— Я ничего не понимаю!

— А мне на это наплевать! Я не выйду за тебя! Из-за Эданы — нет.

Эдвард был явно потрясен. Сильно побледнев и не вымолвив ни слова, он отпустил Софи.

— Боже… — пробормотал он наконец. — Я не верю тебе!

Не желая его видеть, Софи повернулась к нему спиной.

— Неужели ты предпочитаешь жить вот так?

Софи не ответила, она просто не могла.

Но тут Эдвард разозлился:

— Это из-за него, ведь так?

Софи, помедлив, отрицательно покачала головой: — Нет.

— Это из-за него! — выкрикнул Эдвард. Эдана тут же заплакала. — Боже, но если это так… Софи, я же не настаиваю на настоящем браке! Ты хочешь иметь любовника? Прекрасно! Черт побери, заведи их хоть с десяток, я тебе слова не скажу! Но я не желаю, чтобы моя дочь была незаконнорожденной!

— Ты разбудил ребенка! — воскликнула Софи, дрожа от гнева, от горя. — Тебе пора уходить отсюда, Эдвард! Немедленно уходи!

Он медлил. Эдана плакала уже изо всех сил.

— Хорошо. Мы закончим наш разговор завтра. Но мы его закончим, Софи.

Софи не ответила. Она бросилась в спальню, ей хотелось не только успокоить ребенка, но и скрыться от Эдварда. Быстро взяв малышку на руки, она улыбнулась, с трудом удерживая слезы.

— Все хорошо, детка, все хорошо. Тише, тише, мама не сердится. Мама не расстроена, нет. Мама тебя любит. И папа тебя любит. — Она прижала Эдану к груди, и слезы хлынули из ее глаз.

Девочка постепенно затихла. Софи уложила ее в кроватку и укрыла легким вязаным одеяльцем, подаренным ей соседкой. Потом вытерла глаза. Когда же вышла в соседнюю комнату, то увидела там серьезную, печальную Рашель. Посмотрев на подругу, Софи поняла — она знает, что тут произошло.

— Ну и что ты собираешься делать? — спросила Рашель, обнимая Софи.

Софи вздрогнула:

— Ты слышала?

— Да, я слышала.

— Я не выйду за него. Я не могу. Не так…

Чудовищная, пугающая картина вспыхнула в ее мозгу. Она в роскошной кровати под пологом баюкает Эдану среди ночи, одна… зная, что Эдвард сейчас с другой женщиной, и вернется не скоро… а когда вернется, то не к ней. Не к ней.

— Ох, Софи, — прошептала Рашель, видя расстроенное лицо подруги. — Я понимаю. Но что ты будешь делать?

— Уеду. Сейчас же. Сегодня. — И пока она говорила это, в ней крепла решимость, Софи была охвачена паникой, ужасом. И она мрачно добавила: — Пора уже отвезти Эдану домой.

Нью-Йорк, ноябрь 1902 года

Когда на горизонте показалась огромная статуя Свободы и отдаленные очертания Манхэттена, душу Софи наполнило чувство радостного облегчения. Она ухватилась за корабельный поручень, почувствовав легкую слабость в ногах. Никогда она так сильно не нуждалась в своей семье, как теперь. Ей ужасно не хватало родных…

К тому же ей не терпелось показать им Эдану. Софи была уверена, что Сюзанна сразу влюбится в свою внучку. Да и любой полюбит Эдану — ведь малышка такая хорошенькая и ласковая, такая милая.

Софи крепче сжала поручень. Без сомнения, Эдана унаследовала внешность от отца. Софи попыталась представить гнев Эдварда, она постоянно думала об этом с того самого момента, когда среди ночи вместе с Эданой и Рашель покинула Париж. Ее мучило чувство вины, ведь она уверяла Эдварда, что не намерена скрывать от него дочь… И конечно, она говорила правду. Не только потому, что это было бы лишь справедливо по отношению к Эдварду. Софи слишком хорошо помнила, каково это — расти без отца. И она никогда не пожелала бы подобной судьбы своей дочери. Софи совсем не хотела разделять Эдану и Эдварда, нет, не хотела. Но она все же не могла выйти за него замуж. Даже ради Эданы.