С вдохновением, почёрпнутым у героической медсестры, Алеся принялась объяснять необходимость дорожной разметки. Снисходительные усмешки посползали с лиц управленцев. Парочка из них в буквальном смысле открыли рты. И Гриффит в их числе. Как ему такой канкан?

Но гораздо больше Алесе нравилась реакция Виктора Валериевича. Там и удивление, и что-то ещё, от чего хотелось потихоньку глупо счастливо улыбнуться.

– Хорошая идея, – кивнул Шевцов, когда она закончила. – Гриффит, поручаю вам заняться её воплощением. Через три дня на всех основных дорогах столицы должна быть нанесена разделительная полоса.

– Три дня? – побледнел тот и нервно достал из кармана платок вытереть холодный пот. – Это нереально.

– Следующее совещание в пятницу, – проигнорировал стоны Гриффита Виктор Валериевич. – Жду вас господа с отчётами о проделанной работе.

Он взял Алесю под локоток и вывел из зала.

Алеся давно догадалась, что небольшое деревянное здание, расположенное метрах в ста от особняка Эдварда – это конюшня. Она пару раз видела, как выгуливают лошадей на прилегающей к строению леваде. Вот туда и повела Валери после обеда.

Дежурный конюх, мужчина под сорок, встретил приветливо. Алесю умиляло, как он застенчиво улыбался и обращался к ней уважительно «прима Мелисса». Интересно, как по-разному тут относятся к танцовщице. Чопорная верхушка недолюбливает, пренебрежительно морщит носик при одном упоминании о ней. А простые люди, наоборот, испытывают тёплые чувства, даже боготворят.

Алеся ощутила это ещё в первые часы пребывания в Абсильвании по реакции проводницы. Прислуга в особняке тоже пылинки с неё сдувает. Леся даже не просила, но сегодня обнаружила, что огромный лоскут, оторвавшийся от штанины красного жокейского костюма, аккуратно пришит на место, причём так искусно, будто затейливая строчка была задумана специально, как декоративная.

А теперь вот ещё и конюх расплылся в улыбке и с радостью взялся познакомить с самым спокойным скакуном. Чем-то Мелисса запала им всем в души. Не только же за её эпатажность и умение бросить вызов устоям она так полюбилась публике?

– Вулкан, наш любимчик, – конюх подвёл к стойлу, из которого высовывалась любопытная лошадиная морда. – Не смотрите на имя. На самом деле это самый смирный и дружелюбный малыш.

Он потрепал чёрного скакуна по шее. А Алеся и Валери достали захваченные с обеда яблоки. Вулкан с удовольствием принял угощение – и это был хороший сигнал, означавший, что местный любимец готов подружиться с гостьями.

Алеся решила применить классический приём – на первом занятии повременить с обучением выездке, а посвятить его тому, чтобы Валери и Вулкан привыкли друг к другу. Проще говоря, дала задание своей ученице почистить животное. Когда-то именно с этого началось обучение верховой езде для самой Алеси.

Валери, конечно, в особый восторг не пришла. На личике проскочило брезгливое выражение. Но, понаблюдав немного за тем, как Вулкан млеет, когда Алеся проводит щёткой по его спине, тоже вооружилась инструментом.

Конюх оставил девушек, и Леся начала рассказывать ученице необходимые сведения об анатомии, физиологии и психологии лошадей. Она сама не заметила, как разговор почему-то перешёл со скакунов на мужчин. А если точнее – на конкретного мужчину – на Витольда. Алеся произносила высокопарную фразу о том, как это прекрасно почувствовать себя единым целым с грациозно движущимся животным. Немного даже переборщила с пафосом, но Валери восприняла слова совершенно серьёзно и вдруг спросила:

– Это, наверно, похоже на чувство единения с партнёром, который грациозно движется в танце?

– Да, – пришлось авторитетно соврать Алесе, даже близко не представляющей какие эмоции испытывает партнёрша в руках профессионального танцора.

– Расскажи мне, каково это танцевать с ним?

И что, спрашивается, Алесе рассказывать? Она видела, что Валери разволновалась.

– Знаешь, на самом деле нет никаких особых эмоций. Что можно испытывать, когда это просто работа. Пашешь, как лошадь, до седьмого пота.

– Не лги, – огрызнулась Валери. – Невозможно ничего не чувствовать, когда такой мужчина касается тебя.

– Да какой такой? – тоже возмутилась Алеся. – Я же тебе говорила – между нами ничего нет. Не искрит. Понимаешь?!

Она знала, о чём говорила. Как это, когда «искрит», очень хорошо прочувствовала вчера в подсобке в лаборатории. И хотя они с Виктором Валериевичем договорились забыть «инцидент». Он, зараза, не забывался. Настырно всплывал в памяти, чтобы снова напомнить, как било током от острых ощущений.

– Правда? – Алесин напор заставил Валери хоть чуть-чуть засомневаться в своей упёртой уверенности насчёт чувств Мелиссы к Витольду. – А меня аж трясло, когда он меня касался, – неожиданно созналась она.

Касался? Какое касался?! До этой минуты Алеся была уверена, что речь о платонической почти детской влюблённости. Подростки часто грезят знаменитостями, но этими наивными мечтами обычно всё и заканчивается. Неужели у Валери и Витольда были какие-то отношения?

– Да, мы тайно встречались, – с вызовом выпалила она. Но бравады хватило на несколько секунд. Затем Валери сникла. – Совсем недолго… пару недель. Но нам было хорошо вместе.

Она опустила скребок и прижалась щекой к шее Вулкана:

– Кого я обманываю? МНЕ было хорошо. Я умирала в его объятиях. Он самый нежный и самый страстный мужчина…

Чем дольше Алеся слушала откровения Валери, тем сильнее в ней закипала злость. Как Витольд мог? Ему мало его «крошек-актрис»? Зачем было заводить интрижку с этим наивным божьим одуванчиком? Он развлёкся и полетел дальше, а эта дурёха будет ещё год страдать.

– Вы были близки?

Если Витольд ещё и эту границу перешёл, Алеся его убьёт.

– Почти.

– Что значит почти?

Валери часто-часто заморгала, пытаясь не зареветь.

– В тот день я решила сбежать из дома к нему. Приехала поздно вечером в его квартиру на Малой Освальдской. Он обрадовался. Я видела. Мы долго целовались. Я совсем потеряла голову. Сама просила его не останавливаться, – слёзы всё-таки полились из её глаз. – Но он остановился. Сказал с грустью: «Я не могу, ангел мой». Потом отвёз меня домой. Мы больше не виделись. А когда я узнала о вашем романе, поняла, почему он остановился. По-настоящему он любит только тебя.

– По-настоящему, он не любит никого. Он ещё не созрел для настоящего чувства, – чтобы попытаться вернуть Валери душевное равновесие, Алеся не придумала ничего лучше банального совета: – Выбрось ты этого ловеласа из головы. Вокруг полно замечательных мужчин.

Девчонка не стала раздражённо отмахиваться. Посмотрела серьёзно грустными глазами, из которых беззвучно катились слёзы:

– Нет. Не получится. Я пыталась.

Вот что с ней делать? Проблема ведь не только в том, что Витольд ветреный и пока совершенно не задумывается о серьёзных отношениях, не говоря о женитьбе. Тут ещё одна загвоздка – всю родню Валери нервный паралич разобьёт, если она заикнётся, чьего внимания добивается.

– Ты просто ходячая иллюстрация к народной мудрости «любовь зла», – ласково подтрунила Алеся. – Не могла влюбиться в какого-нибудь молодого красивого Лорда?

– Они все зануды, – фыркнула Валери. – Напыщенные и нудные.

– Так уж и все?

– Все. А Витольд… Витольд, он, чувственный, – она зажмурилась. – У меня сердце остановилось, когда первый раз увидела его на сцене. В каждом движении – жизнь, одержимость, накал. Мужчина, который умеет танцевать, вот кто по-настоящему страстный.

По-юношески категорично и утрировано. Но слова показали, как глубоко и прочно в Валери сидят чувства к Витольду. И как ещё не скоро улягутся.

С улицы послышались шаги. Валери нашла в себе силы быстро сглотнуть слёзы и вернуться к чистке Вулкана. Уже в следующую секунду в конюшню вошла высокая блондинка, энергичная породистая яркая.