Буквально на прошлой неделе возвращался домой в одиннадцатом часу ночи после долгих изнурительных переговоров. Вымотанный, с единственной мыслью: упасть и отрубиться. Переступил порог… и не узнал собственной, так сказать, берлоги. Свечи, лепестки роз, тошнотворный сладковатый аромат, музыка, от которой захотелось удавиться, и перезрелая красавица Ниночка из бухгалтерии:

– Виктор Валериевич, я приготовила вам романтический ужин…

Эта Ниночка в жутком обтягивающем все её сомнительные прелести платье до сих пор являлась Шевцову в кошмарах.

Вот и сегодня, проснувшись, он первым делом подумал, что это очередная нелепая попытка соблазнения. Эх, если бы. Всё оказалось гораздо «веселее». Шевцов усиленно рылся в закромах памяти, чтобы понять, насколько «веселее». Этот профессоришка, устроивший «весёлую» жизнь, он ведь сказал что-то очень важное, перед тем, как Виктор окончательно отключился. Что-то по поводу Алеси. Какое-то предостережение. Что-то с этой Чистяковой не так. Нет, Шевцов не думал, что она сообщница Брайона, но был уверен, что если вспомнит те последние слова профессора, то это поможет выбраться отсюда.

Водитель Лорда Эдварда оказался словоохотливым. Как только его пассажиры отложили газеты, он сам принялся рассказывать последние новости. Алеся не знала, как себя с ним вести. Этот простой открытый и лёгкий в общении мужчина излучал море обаяния, но она по-прежнему ощущала, что к ней он относится насторожено. Поэтому не придумала ничего лучшего, чем просто молчать. Виктор Валериевич же для поддержания беседы избрал беспроигрышную тактику: время от времени кивал и вставлял короткие междометия типа: хм.

Разговор крутился в основном вокруг главной темы недели – рождению у правящей четы первенца. Водитель уже, оказывается, видел малыша. Стало понятно, что он совсем не простой работник, раз удостоен такой чести.

Когда автомобиль трясонуло на колдобине (идеальных дорог, видимо, не бывает нигде) разговор неожиданно перескочил на морскую тему – о штормах. Алеся и сразу догадывалась, что неспроста на шофёре тельняшка, а в его лексиконе – флотские словечки. Он оказался бывшим моряком. Всю жизнь проработал штурманом дальнего плавания. Даже из пары его коротких колоритных историй стало понятно, в каких только передрягах не побывал. О его приключениях можно было бы, конечно, слушать и слушать. Но единственную полезную информацию, которую удалось из этих рассказов извлечь – это о географии Абсильвании. А хотелось бы узнать что-то и о двойниках. Но моряку, разумеется, и в голову не приходило рассказывать Лорду Эдварду и Мелиссе о Лорде Эдварде и Мелиссе.

Хорошо хоть мимоходом моряк обмолвился, что едут они в загородный особняк Лорда. Всё тёплое время года Эдвард проводит там. На этом информация, которую удалось получилось о двойнике Шевцова, исчерпывалась.

Особняк Лорда – двухэтажное белое здание с балконами и застеклёнными террасами, пусть и не напоминало дворец, но размеры имело внушительные. Алесе можно было не опасаться, что им с Виктором Валериевичем будет тесно под одной крышей. Вокруг особняка раскинулся хвойный бор. Надо же! Настоящие сосны. Высокие крепкие, как с картины Шишкина «Утро в сосновом лесу». К счастью, медведицы с медвежатами не наблюдалось, зато слышны были голоса птиц. А аромат! Что может быть лучше запаха хвои?   

Вся эта летняя умиротворяющая картина успокаивающе подействовала на Алесины нервы, которые после чтения газет возбуждённо вибрировали как гитарные струны под пальцами барда. Ещё бы! Не каждый день приходится изображать звезду шоу-бизнеса да ещё и невесту большого шишки, родственника главы государства. Всю дорогу Алесю смущала мысль: а вдруг там, за стенами особняка, приезд пары поджидает целая толпа домочадцев? Вдруг, Лорд Эдвард живёт с родителями, или у него братья-сёстры гостят? Кроме того, в доме наверняка полно прислуги. Чтобы содержать в порядке такие хоромы, нужны несколько пар рабочих рук. Значит, придётся разыгрывать спектакль перед незнакомыми людьми, а роль свою Алеся не очень-то хорошо знает. Чувство – в точности, как перед экзаменом, когда всю ночь не спал, но всё равно зазубрил только часть билетов. Плетёшься сонный в аудиторию, и понимаешь, что забыл даже то, что выучил.

Все страхи в одночасье развеял водитель. Притормозив у центрального входа, он принялся доставать багаж:

– Я отпустил горничных и повара, особняк пуст. Всё как вы любите, милорд.

Выходит, двойник Шевцова предпочитает, чтобы всю работу по дому прислуга выполняла, пока хозяина нет на месте? Так надо понимать фразу моряка? Алесе расцеловать его захотелось за это волшебное «особняк пуст». Спектакль отменяется, вернее, переносится, но даже небольшая передышка уже хорошо. Она представила, как зайдёт в свою комнату (у неё же будет своя комната?), скинет босоножки, плюхнется на кровать, и у неё появится возможность хорошенько всё обдумать и выработать план действий. Ей позарез нужно было побыть немного в тишине и одиночестве, чтобы попытаться вспомнить последнюю фразу профессора Брайона. Алесе казалось, он успел что-то сказать, когда она уже почти заснула. Она уверена была – это очень важная информация, которая должна помочь вернуться домой. А слышал ли её Шевцов, или к тому времени уже отключился, неизвестно.

Водитель подхватил сразу четыре дорожные сумки и отправился в дом. Ох и крепкий! Заботу об оставшихся трёх взял на себя Виктор Валериевич. Алеся шла за мужчинами следом налегке, пытаясь угадать, сколько из этих баулов принадлежит Мелиссе, а сколько Лорду Эдварду. Наверняка, расклад будет шесть к одному. Интересно, найдётся ли в этих шести хоть что-то без блёсток?

Алеся переступила порог особняка последней и чуть не ахнула. Как она такое любила! Просторный холл с панорамными окнами во всю стену, а за ними всё тот же сосновый лес. Кто-то хорошо потрудился над интерьером. Столько дерева! Оно везде: в облицовке стен и пола, в резной мебели и светильниках.

Водитель вопросительно посмотрел на Виктора Валериевича, видимо ожидая команды, в какую комнату отнести багаж.

– Оставь здесь. Спасибо, – распорядился босс.

Моряк понял, что свободен, и направился к выходу. 

– Завтра, как обычно, в девять? – спросил он, подойдя к двери.

Шевцов невозмутимо кивнул, как само собой разумеющемуся факту. Вот артист. Сцена по нему плачет. Ведь не имеет ни малейшего представления о чём речь. Что там такого обычного случается у Лорда Эдварда в девять утра?

– Да, чуть не забыл, милорд, – водитель притормозил на выходе, – ваша матушка просила передать, что перенесла визит на два часа дня, чтобы дать вам отдохнуть с дороги.

Алеся уловила иронию в голосе. Ну, тут было, над чем иронизировать – часы показывали полвторого. То есть у них с Шевцовым времени на отдых с дороги хоть завались – целых тридцать минут.

За водителем закрылась дверь, но его последняя фраза, казалось, до сих пор висит в воздухе. Мать Лорда! Будет! Здесь! Через полчаса! У Алеси в голове пронёсся табун мыслей, но выделила она одну, самую трусливую:

– Виктор Валериевич, может, притворимся, что нас нет дома?

– Так боитесь знакомства с будущей свекровью?

Его насмешливый тон привёл в тонус.

– Ничего я не боюсь, – независимо повела плечами Алеся. – К тому же, она ненастоящая свекровь.

Шевцов кивнул одобрительно-снисходительно. Прям как офисе, когда Леся клала перед ним на стол какую-нибудь папку с документами.

– Спрятать голову в песок – это не самое лучшее, что мы можем сейчас сделать. Нам нужно встречаться с людьми и выуживать информацию. Попытаться нащупать какую-то зацепку, почему мы здесь.

– Но мы же можем себя выдать.

– Есть хороший приём…

– Кивать и хмыкать? – закатила глаза Алеся. Она уже успела изучить тактику босса. На шофёре такое сработало, но мать – не шофёр, тут хмыканье может дать сбой. Однако Виктор Валериевич был уверен в безотказности своего метода.