– Ты такой чумазый! – смущенно проговорила она, несколько раз неловко и неопределенно взмахнув рукой в направлении его лица, пытаясь поделикатнее указать, где там расположились темные пятна.

Мужчина хмыкнул, смущенно опустил лицо, потом махнул рукой, чего прятаться-то теперь, и попробовал неловко оттереть что-то ладонью. Кастия прикрыла руками рот и прищурила глаза, пытаясь не рассмеяться в голос. Он тер лицо не там, но ожесточенно. Временами прекращал это делать, смотрел на свою руку, но на смуглой коже грязь не появлялась.

– Чего-то не оттирается, – наконец несколько раздосадованным тоном сообщил он, – до дома дойду и помою. А то, как гуи или о`ни хожу тут, добрых людей пугаю.

– Кто? – переспросила Кастия, удивившись. Может, она не расслышала, и он назвал каких-то своих знакомых, которые ходят чумазые? Или... что?

Террин кривовато улыбнулся, слегка отвернувшись от девушки, чтобы скрыть испачканную (по его мнению) сторону лица. Поняв, что она ждет от него ответа, он попробовал подобрать слова, чтобы объяснить, что имел в виду. А пока просто полюбовался ею.

Девушка повернулась к нему полубоком и поглядывала на него из-под ресниц. Незамужним девицам открыто смотреть на мужчин-неродственников и, тем более, неженатых, было предосудительно. Кинув на него быстрый взгляд, она отводила глаза и разглядывала соседские дворы. Затем снова быстрый взгляд на него и опять – на сады и огороды.

Мужчина тоже смотрел на нее вскользь, разглядывал кудряшки вдоль скулы, длинные ресницы, толстую косу, перекинутую через плечо и спускавшуюся по груди, кончик которой девушка теребила, и вдруг понял, что не помнит, о чем она его спросила. Смешно, но с этими ее быстрыми взглядами искоса он даже забыл, что хотел сказать.

– Эээ..., – он нахмурился, пытаясь вспомнить, о чем они говорили.

– Ты каких-то "они" назвал, – мягко подсказала она, разглядывая перевесившиеся через ограду на улицу из соседского двора ветки гранатового дерева с крупными краснеющими плодами. Они еще только начинали наливаться соком, но под их тяжестью ветки уже низко осели. Если бы девушка хотела нарвать плоды сейчас, то ей не пришлось бы высоко тянуться.

– А... Не "они`", а "о`ни" или "гуи", – сообразил наконец, что нужно говорить, Террин, – на Желтых островах люди верят в разных монстров, демонов или..., – видя, слегка нахмуренные брови девушки, он припомнил, что она не знает заморских поверий и потому не поняла, о чем он говорит, – ну, в общем, это – злые существа. Из потустороннего мира, которые могут вредить людям. Люди считают, что эти злые существа – чумазые и..., – он снова замялся, подбирая слова.

– Я поняла, – мимолетно улыбнулась девушка, взглянув на него.

– А ты почему была такой грустной? – спохватился мужчина, настойчиво разглядывая ее вновь погрустневшее лицо.

– Мали, – просто ответила она, – она уехала из дома. Ее повезли в город Дейд и Левия...

– Ну..., – замялся он, соображая, что можно ей сказать в утешение, но не смог подобрать ничего похожего и сказал очевидное, – добровольное переселение – все равно лучше публичного изгнания.

– Здесь ее дом, – сказала девушка, посмотрев на его лицо и, не удержавшись, фыркнула и снова отвернулась.

– Что? – уточнил он, а она махнула рукой, с сомнением посмотрела вокруг.

На улице было тихо и безлюдно, но ведь это ничего не означало. Там, в нескольких домах от них, напротив родительского дома, в кустах своего сада засела любопытная соседка. Но у них на улице жило много таких любителей сплетней. Вздохнув, она все же решилась и, протянув руку, прикоснулась к его лицу, вытирая россыпь черных точек со скулы и подбородка.

– Папина смазка для колес телеги или повозки? – спросила она, убрав свою руку, разглядывая и растирая пальцами непонятное вещество, которое стерла с его кожи, – Тебя им обрызгали? Или обливали?

Не дождавшись ответа, девушка повернула голову и посмотрела прямо в лицо мужчине. И заметила, что он смотрит на нее сверху вниз неожиданно мягко.

– Кастия, у тебя доброе сердце, – осторожно сказал он, – Но есть ситуации, когда этого недостаточно.... Я знаю, что мои родители и твои тоже не раз предлагали помощь Мали, просили ее вести себя скромнее, как и полагается в вашем возрасте. Но то, что произошло.... Понимаю, что изгнаний уже давно не было,... но никакая жена не потерпит, чтобы по соседству жила молодая и свободная девушка, на которую заглядывается ее муж.

– А мужчинам можно гулять? – резко спросила Кастия, отступив от него на шаг прямо под гранатовое дерево.

Плод, висевший на уровне ее роста, глухо ударил ее в затылок. Неосознанно проведя рукой по побитому месту, девушка отвела ветку, но, поняв, что так ничего не получится изменить, отошла в сторону из-под ветвей.

– Им разрешено изменять? – возмущенно продолжила она, – А Мали – одна во всем виновата?

– Мали – не единственная, кого хотели сегодня изгнать, – нехотя ответил Террин, отводя взгляд, – Всем девушкам, замешанным в гуляниях, предложили добровольно покинуть поселок. Кто-то согласился, а кого-то, возможно, все равно выведут под руки за границы поселка...

– А мужчины? Им все сойдет с рук? – снова спросила Кастия с болью в голосе, полуотвернувшись от него и сердито смахивая костяшками пальцев предательские слезы.

– Говорят, поселки собираются подать прошение Владыке о запрете развлечений в рощах, – пожал плечами он, старательно разглядывая дорогу перед собой, – но как запретить то, что официально не существует?.. О, добрый день! – неожиданно поприветствовал он того, кто быстро подошел к ним, поднимая клубы пыли вокруг.

Кастия быстро обернулась и увидела запыхавшуюся тетку Нарру, которая будто бежала, чтобы с ними поговорить. Удивившись столь непонятному стремлению, она тоже поприветствовала женщину.

– Ох, жара! Какая жара! – обмахивалась... э, столовой тряпкой?... тетка Нарра. Откуда она прибежала? Из своего дома, где на кухне что-то убирала? Почему? Зачем?

– Тетя Нарра, что случилось? – спросила девушка взволнованно, сразу же начиная предполагать худшее, из-за чего немаленьких объемов женщина могла бежать по поселковой дороге в сторону дома ее родителей.

– Да нет..., – немного растрепанная женщина поправила сбившийся на затылок платок, прикрывавший ее свернутые в узел волосы, потом оправила платье на пышной груди и, поняв, что дольше тянуть время нельзя, выпалила, – молоко начала квасить, а нечем. Дай, думаю, до Ялмы дойду...У нее все всегда есть. Выручит сваха меня...

– А... молоко, – повторила Кастия растерянно, потом еще раз сказала, как бы пробуя это слово на вкус, – молоко, – а потом огляделась вокруг, и сразу смутилась. Краска бросилась ей в лицо.

– Тетя Нарра, – с признательностью тихо проговорила она, в порыве чувств протянув обе руки к женщине и пожав ее ладонь с невысказанным "спасибо".

Тетка отмахнулась столовой тряпкой, по-доброму усмехнулась и, обняв девушку по-родственному, повернулась к мужчине.

– Ну, здравствуй, что ли, бродяга местный! – с чувством "да, пропади же ты пропадом, недогадливый идиот!" поздоровалась она с ним.

Кастия смущенно улыбнулась.

– Это – Террин, сын тети Сатии и дяди Нерита, – представила она "бродягу".

– Да, уж поняла! – скептически отозвалась женщина, наконец отдышавшись и сумев подбочениться, как полагалось достойной матроне. Мужчина учтиво поклонился, спрятав улыбку.

– Тетя Нарра – мама нашей Марии, – представила Кастия, – Семья тетя Нарры переехала несколько лет назад на Синтери.

– И в первый же день познакомились с Хаидом и Ялмой, – сообщила женщина, – когда Верт пришел договариваться о руке моей дочери.

– В первый день? – вскинул брови Террин. Обе дамы покивали, а он сказал:

– Ничего себе! Когда же он успел выглядеть Марию?

– Сказал, что у него любовь с первого взгляда, – улыбнулась тетка, – Так мы и поверили! Нет, мы не могли нашу Марию отдать тому, кого не знали. Но зато оценили его намерения! – она с вызовом глянула на мужчину, и он выдержал ее взгляд спокойно, признавая целесообразность упрека. Разговор наедине с девушкой даже посреди улицы, но без старших рядом... Она была права. О чем тут спорить?