Разговор с Террином ее смутил. Она его не знала. Когда-то давно она считала себя немного влюбленной в него. Но ведь прошло много циклов, он вернулся, и снова предстояло друг друга узнать.

Стоило ли ей согласиться на его предложение? В какие-то моменты она была склонна к этому. Видя, как Санни крутится вокруг Кары, Корин делает первые шаги, держась за руки Верта и Марии, или при виде сестры и жен братьев, укачивающих своих недавно родившихся деток.

В очередной раз выходя из дома и вынося белье для стирки в корзины, что были составлены за домом, Кастия задумчиво скользнула взглядом по родным. Все, как всегда. Но быть одинокой среди них все же тяжкое испытание.

– Может, соглашусь, – тихо сказала она сама себе, видя, как Мария выходит из дома, где укладывала их с Вертом младшую дочку, и направляется к большому чану с водой, где Арита мыла посуду.

Жена Ярета, которую сменила Мария, забрала своего крошечного сына у бабушки и тоже направилась в дом, где было достаточно комнат, чтобы уложить всех младенцев спать.

Детки постарше с громкими криками бегали с улицы во двор и обратно. Играющие дети и стали первыми, кто заметил необычную процессию, движущуюся в сторону дома их деда и бабушки. Если учитывать, что их дом был последним по ряду, за которым сразу же начиналась ореховая рощица, перераставшая затем в полноценный лес, то шли явно именно к ним.

–Баба, посмотри, – сказала Санни, указывая куда-то на улицу, – Там какие-то люди идут.

Ялма, подошедшая предложить помощь невесткам, с готовностью подошла к забору и посмотрела в указанном внучкой направлении. Она охнула и быстро вернулась к дому:

–Кастия, дочка, –позвала она младшую дочь, которая снова направлялась в дом.

– Да, мам, что такое? –откликнулась Кастия, останавливаясь на пороге.

–Почему ты не сказала, что Террин придет свататься сегодня? –шепотом спросила Ялма, дойдя до дочери.

–Что? –Кастия выронила корзину и испуганно посмотрела на нее, – Свататься? К кому? К нам?

–Посмотри сама, – отозвалась Ялма, указав в сторону улицы¸– Все, как положено. Из Храма в праздничной одежде. И с ними та новая сваха. Наш дом – единственный на этой улице, где есть девушка на выданье. О своих намерениях относительно тебя он высказал прямо. И, как достойный человек, выполняет свои обещания...

Не дождавшись окончания материнской речи, Кастия метнулась к забору и осторожно выглянула из-за цветущих кустов.

–Я не думала, что..., –едва выговорила она.

– Что? – переспросила Ялма, – Значит, он тебе сказал, что придет свататься?

–Кто придет? – спросила тихо подбежавшая Кара, заметив встревоженные лица матери и сестры со своего места, где стояла рядом с мужем и братьями.

Сильно побледневшая Кастия поморщилась и нехотя ответила:

– Мы поспорили вчера. Террин сказал, что у него все серьезно и "хоть завтра готов свататься". Я не думала, что это серьезно. Мне нужно подумать, потому я пошутила. А он...

–А он не шутил, – понимающе кивнула Кара и, оглянувшись на мужа и братьев, позвала их жестом.

Узнав, в чем проблема, Сорен нахмурился, Ярет покачал головой, а Верт, ухмыльнувшись, сообщил:

–Поздравляю, сестренка, ты поймала Террина. Надо же!

– Я никого не ловила,– возразила Кастия, – и не на что не соглашалась. Это – слишком серьезный шаг, чтобы решать его с налета..

– Теперь уже поздно разбираться, – наставительно произнес с ухмылкой Верт, – забирай перспективного жениха, раз сам в ловушку лезет.

Шутка повеселила мужчин, они расслабились и заулыбались. Лишь Сорен покачал головой, глядя на свою жену, которая тоже закусила губу. Кастию же охватило возмущение.

– Это – не шутка! – возмущенно заявила она, – Это – моя жизнь! Все не так просто, как вам кажется.

Девушка поморщилась, неловко оглянулась по сторонам, будто искала, куда ей можно спрятаться. Теперь Ялма поняла, что для нее это было действительно неожиданностью, и она скорее расстроилась, чем обрадовалась. "Зря ты так решил поступить, Террин. Сам намучаешься", – подумала она.

Конечно, Кастия так просто не согласилась бы на его предложение. Ей всегда требуется время подумать и решиться на что-то, зато потом ее с пути так просто не сдвинуть. Пойдет до конца. Ялме не понравилась ситуация в которой они оказались. Вот только, судя по доносившимся с улицы звукам, выбора Террин им его не оставил. Как и себе.

Кастию трясло, она в ужасе посмотрела на мать и прошептала:

–Не пускайте их, мам, пожалуйста.

Ялма покачала головой и разъяснила потрясенной дочери:

–Кастия, мы не можем их не пустить. Конечно, это – глупость несусветная, никто так не делает. Сначала было нужно заручиться согласием. И Террин погорячился, не приняв во внимание, что ты еще не согласилась. Но выгнать сватов –означает навлечь на дом позор. Проще потом разорвать договоренность, чем отказаться вообще участвовать в переговорах. Поэтому мы их примем, дорогая. Верт, Ярет, Сорен, Кара, – Ялма начала отдавать распоряжения, думая, как удачно, что никто сразу не разошелся по домам. Иначе было бы все значительно сложнее, – убирайте все лишнее и зовите отца. У нас гости, Даже в такой непростой и очень щекотливой ситуации, она не желала ударить в грязь лицом.

–Мам, нет, – вдруг решилась на что-то будущая невеста, хватая мать за руки, –Я не хочу, чтобы это произошло так. Да после такой выходки, мне подумать надо, хочу ли я связываться с ним! Мама, – она с мольбой посмотрела на мать. Та нахмурилась и покачала головой.

– Нельзя, дорогая, – ответила она, – Мы примем. Потом будем думать, что делать дальше. Дочь, иди в дом. Переоденься.

–Я – не его невеста! –не согласилась возмущенная девушка, мечтавшая провалиться. Родственники, привлеченные непонятной суетой, подошли ближе и нахмурились, поняв, о чем идет речь.

–Ярет, отведи сестру в дом, –жестко, как иногда в лечебнице, когда надо было действовать и не было времени на выяснение отношений с паникующими родными или больным, приказала Ялма, –Так положено, Кастия. Тебя позовут. Иди и успокойся. Будь умничкой, дорогая!

Ярет осторожно ухватил расстроенную сестру за талию, и, толкая перед собой, почти внес в дом.

Веселые песни и шутки на улице раздавались все ближе к их дому. Сваты уже почти достигли забора, но не могли разглядеть, что происходило внутри него из-за закрывавших обзор цветущих кустов и деревьев. То, что невеста не совсем согласна, они тоже не видели. Как и ее брата, который снова поймал встревоженную девушку, которая умудрилась вырваться из его хватки, но не стал разбираться, что она хотела сделать, а просто затащил ее в дом, закрыв за собой плотно дверь.

Им встретился на пути выбегавший из дома Хаид, которого позвал успевший сообщить о надвигавшейся проблеме зять.

– Я видел утром Нерита, и он ничего не сказал о планах, –недоумевая по поводу срочности такого поступка соседей, сообщил он жене, которая наскоро избавилась от платка и фартука и пригладив волосы встала рядом с ним у порога.

– Кастия тоже сказала, что был спор, а не договоренность, –ответила она, пытаясь скрыть свою озабоченность и мысленно продумывая, как быть дальше, –Террин, верно, решил взять быка за рога.

Она покачала головой, понимая, что Кастия так просто это ему не спустит. Их девочка могла быть очень упряма, если ее к чему-то принуждали. Проще было договориться миром, но мужчины разве могут это понять, пока не наступят разок на эти грабли? Она тяжко вздохнула, глядя на мужа.

– Он сам себе все усложнил, –огорченно проговорила она.

–Эх, молодость, –согласился муж, –не живется ему спокойно. Все испытывает жизнь на прочность.

Оба понимающе усмехнулись, совершенно не разделяя тревоги и расстройства дочери. Впрочем, ей положено это по праву. Это мужчина решает идти свататься или нет, а девушка должна принять сватов и поговорить с ним. Какая вообще откажется от такой чести? На их памяти таковых и не было никогда.

Парни считали лентой на своей груди каждую девушку, с которой "дружили" под покровом ночи. Девушке же, которая хотела выйти замуж, не надлежало бегать на подобные ночные свидания. Ей честью были вот сватовства, когда жених, его родные, друзья шли к ее дому и уговаривали их показать ее и сговорить в жены. Один-два отвергнутых жениха не портили репутацию, а наоборот поднимали ценность невесты. А вот за третьего уже точно следовало идти замуж, не отказывая. Излишняя разборчивость для нее была не полезной, а порицающей.