- Может быть, тысяцкий и угоден тебе, Велимудр, как верный пес, но того ли мы ждем от посадника? Он должен служить городу, а не кому-либо, даже столь важному мужу, как ты. И как мы можем довериться этому пришлому челу - без роду-племени, не пришей собаке хвост - сейчас он здесь, а завтра его нет! А забыл, как твой Варяжко в угоду княжескому посаднику пытал людей новгородских, посмевших поднять смуту против князя! Не согласен с призванием этого ухаря-молодца в посадники, ему и тысяцким слишком много чести. Есть другие мужи, более достойные, кровь от крови нашего племени, в верности которых сомнения нет.
Вступился за Варяжко старейшина словен Доброслав:
- Что ты прицепился к парню, Стоян - все тебе не ладно в нем! Добрый муж - не чета многим, пользы от него не счесть. А то, что Варяжко без роду-племени - то напраслина, он из нашего племени, рода куницы. В том заверяю народ новгородский - свой он и верность делом доказал. В службе же князю не вижу зазорного и не пытал людей, а оберегал от напрасной крови, что пролилась бы, подними те бунт. И кого же ты видишь более достойным, чем же он сослужили Новгороду? Уж не про Мировея ли толкуешь, своего зятя? А где он был, когда вороги шли на город? Здоровый, как вол, а на лавке отлеживался да по кабакам шастал, пока мужи другие шли оборонять город! Или Рогнеда, кума, метишь в посадника? Так от него ничего путного мы не видели - поставили старостой улицы и то не справился, а что уж о городе говорить!
Пошла перепалка между старейшинами, в нее ввязались другие мужи, вспоминая прежние обиды и жалобы, пока не вмешался Велимудр и не потребовал прекратить склоки. Брали еще слово главы кланов и гнезд, предлагали своих людей, всего же к концу дебатов набралось почти десяток кандидатов. Когда же перешли к голосованию, от поднявшегося шума уши закладывало - люди старались превзойти криком за своего человека. Понадобилось трижды проводить голосование отбором наиболее громких претендентов, пока не остались двое - Варяжко и Гостемил, один из самых богатых купцов Новгорода, за них кричали примерно равно. Окончательный выбор принял Велимудр - своей волей признал победителем именно Варяжко, а на возгласы несогласных ответил:
- Вы что, будете день-деньской кричать, пока глотку не надорвете? Ясно же всем, что Варяжко не уступает, так что считаю - народ не против и быть посему.
Люди устали от столь бурного вече, не захотели вновь затевать голосование - причем с очевидным тем же результатом, дружным возгласом угомонили недовольных : - Хватит бузить, согласны с Велимудром!
Уже гораздо спокойнее решили с тысяцким, хватило одного голосования - избрали Любима, за него высказался глава совета как наиболее достойного из воинских командиров. Та кропотливая и хорошо спланированная работа, которую провели Велимудр с Варяжко и их люди, принесла щедрые плоды - все ключевые посты остались за ними, несмотря на противоборство влиятельных мужей из племенной знати и части кланов. Предчувствовали еще немало от них заморочек и хлопот, но победа в самом важном деле отодвинула в сторону будущие заботы. Сейчас же их сердца переполняли радость и гордость - за себя и своих соратников, сумевших справиться с трудной задачей.
С первого дня, как принял дела от прежнего посадника, Варяжко досконально разбирался с городским хозяйством, вникал в каждую мелочь - от структуры управы и обязанностей служивых мужей до последней бумажки и грамоты. Пересчитывал доходы от сборов в казну и суммы расходов, слушал отчеты подчиненных людей. Объезжал городские районы и кварталы, разговаривал со старшинами и жителями. Когда же проанализировал полученную информацию, принялся составлять план переустройства всех городских служб. В черновую продумал его проект, потом обсудил с помощниками - их он взял с собой из прежнего штаба. И уже через две недели после вступления в должность представил совету господ - так теперь назывался высший орган власти Новгорода, развернутую, с подробным раскладом затрат и выгод, программу будущих дел.
Господа - самые важные люди города, слушали нового посадника внимательно. Кто-то с заметным интересом, пытаясь, по-видимому, разобраться в сказанном, сделать для себя какие-то выводы. У других Варяжко видел на лице изрядную долю скепсиса, недоверия, третьи - а их оказалось большинство, явно оказались не готовы к серьезным переменам, смотрели на него с каким-то замешательством, недоумением. Именно для них разъяснял буквально на пальцах - на конкретных, понятных каждому, примерах. После доклада, длившегося добрый час, посыпались вопросы, в основном по новой системе обложения податью - не подворной, как принято было до сих пор, а подушной, при том с особой ставкой для каждого сословия. Кто и как будет назначать размер подати, проводить перепись душ, собирать недоимки и еще много других.
Варяжко вновь пришлось повторять уже сказанное ранее, разве что с новыми объяснениями, пока каждому из слушавших мужей стала понятна его задумка. Выгоду они почуяли сразу - так можно собрать гораздо больше, чем прежде. Для них не составляли тайны уловки отцов семейств, не отделявших взрослых детей после женитьбы - так и жили в одном дворе большой семьей, уплачивая одну подать на всех. Больше споров вызвали перемены в городской управе с разделением служб по ведомству - торговому, ремесленному, фискальному, хозяйственному, где каждый из служивых мужей отвечал за порученное ему дело. Не обошлось без препирательств с наведением порядка в городе - от поддержания чистоты до планировки города по пожарными и санитарным нормам, с переносом части домов из плотно застроенных кварталов на свободное место.
Вызвали большой интерес новые проекты - строительство наплавного моста через Волхов, торговых и складских строений для приезжих купцов, гостевого двора. Каждый из них сулил неплохие доходы в будущем, но представлялись накладным, так что ломали головы, чем же заняться в первую очередь. В целом предложения Варяжко совет посчитал весомыми, только с окончательным решением отставил на неделю - мужам нужно время спокойно, не спеша, обдумать, там дальше видно будет. Удивительно, но даже завзятые злопыхатели-оппоненты не стали с ходу идти против, похоже, им тоже надо осмыслить услышанное. Подытожил совет Велимудр:
- Светлая у тебя голова, Варяжко, за столь малое время такое придумал - голову сломаешь, пока разберешься! Ты уж нас не торопи - мы не такие быстрые, но уже сейчас могу сказать - дело нужное затеял, теперь надо продумать его как следует,
На повторном совете шуму и споров случилось предостаточно - прошлись придирчиво по каждой, казалось бы мелкой и незначительной, детали проектов, выискивали какие-то огрехи и просчеты. Что-то из замечаний действительно имело резон, а чаще впустую, из-за зловредности части мужей. Им удалось посеять сомнения среди других господ, почти половину предложенных дел оставили на неопределенное будущее - с тем же наплавным мостом и переносом домов из опасных зон. Но самые важные - среди них подушную подать и реформу управы, удалось отстоять, совет дал добро молодому посаднику на их реализацию и нужные для того средства.
Первым делом Варяжко взялся за перетряску штатного состава управы - убрал тех мужей, от которых не видел пользы. Выдержал давление господ, хлопотавших за своих родичей, разругался с кем-то из них, но не пошел на поводу. Даже с Любомиром пришлось объясняться, когда он также поступил с людьми из своего рода. В качестве компромисса с ним пришлось взять других родичей - тех, кто потолковее, взамен уволенных. Взял на службу кого-то из бывших воинов, даже увечных, на кого мог положиться, других мужей, с кем ему приходилось вестись, чьи деловые качества считал подходящими для предстоящей работы. Распределил старых и новых сотрудников по созданным отделам, назначил в них старших, объяснил каждому его обязанности и полномочия.
После формирования всех служб управы приступил к реализации принятых советом задач, начал с проведения переписи всего новгородского населения. Уполномоченные им мужи управы за десять дней обошли все новгородские дворы, записали проживающих там жильцов, включая и детей, их сословную принадлежность. Сложностей им выпало предостаточно - никогда прежде подобного не проводили, так что неизвестная затея властей вызвала у людей недоумение и опасение - чем она им обернется, не худом ли? Кто-то воспротивился и не запускал переписчиков во двор - пришлось прибегнуть к помощи городской стражи, другие пытались скрыть кого-то из домочадцев. Не редко никого из взрослых мужей дома не заставали, а бабы отказывались отвечать без хозяина.
