— Простите, с кем я разговариваю?

— С его знакомой.

— Чудесно!

— Вы, наверное, сестра?

— Это он вам так сказал?! — горько усмехнулась Мила. — Нет, девушка! Я его жена.

В ответ раздались короткие гудки.

Мила, полными слез глазами, посмотрела на пунцового Андрея.

— Недоразумение какое-то… Звонила сотрудница…

— Сотрудница?!

Муж махнул рукой и отвернулся.

— Впрочем, все равно, считай как хочешь!

Опять раздался звонок. На этот раз подошел сам Андрей. Неожиданно его голос сделался мягким и ласковым.

— Да, мамочка, я. Хорошо. Нет, ничего не случилось. Чем вы там занимаетесь? Надо же! Лисонька, сама?! Умница девочка…

Не в силах больше слушать воркование мужа, Мила, задыхаясь от обиды, выскочила на улицу. Она остановилась у подъезда и поднесла дрожащие руки к лицу. «Что же делать? Что теперь делать?» Спасительная мысль о матери заставила ее побежать к перекрестку, чтобы поймать такси.

Надежда с тревогой следила за расстроенной дочерью, нервозно глотающей горячий чай.

— Милочка, смотри не обожгись!

— Что?

— Не обожгись!

Мила машинально кивнула.

— Мам, ты представляешь, он даже не захотел отпираться! Ему было все равно! Он больше меня не любит!

— Почему не любит? — в душе соглашаясь с дочерью, попробовала возразить Надежда. — Не знаю, смогу ли я этим утешить, но есть у меня одно предположение.

— Какое? — Мила превратилась в слух.

— Думаю, здесь замешана магия.

— Полная чушь! Кому, по-твоему, понадобилось колдовать? Любовнице? У них и так идиллия! — с отчаянием констатировала дочь.

— Да ты не кипятись, выслушай сначала! Незадолго до Рождества я видела сон. Такой ясный, будто все происходило наяву.

В круге свечей, в профиль ко мне, стояла твоя бабушка. Очень строгая, даже, я бы сказала, недовольная. Она спросила:

— Ты любишь свою дочь?

Я удивилась:

— Конечно, люблю!

— Если любишь, то должна ей помочь!

— Как? — опешила я.

Мама ничего не ответила. После некоторого молчания она произнесла:

— В ее доме поселился дьявол!

На этом мой сон закончился.

Мила усмехнулась:

— Предположим. И что нам делать?

— У меня на работе есть женщина-экстрасенс, совершенно официальный, на зарплате. Ей наш директор даже выделил кабинет для приема!

— Мир сошел с ума! — покачала головой Мила.

— Не иронизируй!

— Извини, в моем положении только и остается, что иронизировать.

— Милочка, тебе необходимо с ней встретиться!

— Ты так считаешь? — Девушка недоверчиво посмотрела на мать и задумалась. — Не помню, рассказывала ли я о своей странной находке?

— Нет.

— Примерно пару месяцев назад, собираясь на работу, я обнаружила в прихожей, на полу, маленькую блестящую пирамидку. Представляешь, ею оказались три скрепленные между собой английские булавки! Откуда взялись?! Ума не приложу!

— Надеюсь, ты догадалась от них избавиться?

— Конечно, забрала с собой и по дороге выбросила.

— Очень плохо, Милочка! Похоже, мое предположение верно.

1988 г. Старый Петергоф.

Антонина Павловна находилась явно не в духе. Скорый приезд невестки женщину совсем не радовал. И только при взгляде на Василису к ней возвращалось хорошее настроение. Она усадила девчушку на колени и, слегка подбрасывая, начала вполголоса напевать: «Мы едем, едем, едем в далекие края!» Малышка взвизгивала от удовольствия и громко требовала:

— Еще, еще!

— Скажи, Лисонька, где тебе лучше: в Петергофе или в Москве?

Девочка, усердно подпрыгивая на бабушкиных коленях, ответила, нисколько не задумавшись:

— В Петергофе.

— Правильно, маленькая, твой настоящий дом здесь! Теперь пойдем пообедаем, и в кроватку.

— Не хочу в кроватку, хочу играть!

— Вот поспишь немного, и будем опять играть, договорились?

— Договорились, — послушно ответила Василиса. — А мамочка скоро приедет?

Антонина Павловна нахмурилась.

— Скоро, скоро. Лисонька, разве нам вдвоем плохо?

— Хорошо, но с мамочкой еще лучше!

Когда они пообедали, бабушка протянула ей отвар.

— Не хочу, — захныкала малышка, — он горький!

— Зато полезный, пей!

Взгляд Антонины задержался на внучке, и та не посмела ослушаться.

Уложив девочку, Антонина Павловна отправилась в гостиную, чтобы немного почитать. Увлекшись любовным романом, она не заметила, как потянуло холодом, в воздухе забрезжил призрачный, голубоватый свет.

— Надо же, до сих пор забиваешь голову глупостями!

Антонина вздрогнула от неожиданности.

— Бабушка?..

— Никакого уважения к старшим!

— Прости, растерялась! Ты всегда появляешься так внезапно!

— На то я и призрак. А у тебя, смотрю, дела продвигаются! Внучка сделалась совсем ручной!

— Выбирай выражения! О ребенке все-таки говоришь! — возмутилась Антонина.

— Защищаешь? Значит, и ты к Василисе привязалась! Что ж, ничто человеческое ведьме не чуждо. Продолжай в том же духе!

— Бабушка, помнишь о своем обещании? Прошло даже не два, а целых три года! Теперь-то я могу покончить с невесткой?!

Нетерпение Антонины позабавило колдунью.

— Люди! Ну отчего вы всегда торопитесь? Потерпи еще немного, у нее находится книга.

— Так давай отберем!

— Это невозможно!

— Почему?! — прошипела ведьма.

— Она назначена законной хранительницей.

— Кем?! — Глаза Антонины метали молнии.

— Тем, о Ком я предпочитаю молчать.

— Как же мы сможем завладеть книгой?

— Ею нельзя завладеть силой или обманом, только если она окажется в руках девушки, идущей царским путем, которая добровольно…

— Я поняла! — воскликнула Антонина. — Моя невестка — тот ключ, о котором ты предупреждала! А девушка, идущая царским путем, неужели Василиса?! Скажи, чем моя внучка отличается от остальных?

— В ней идеально сошлись… — колдунья замолчала.

— Продолжай! — потребовала заинтригованная женщина.

— Всему свое время. Запомни, ты должна склонить девочку на нашу сторону. Внучка должна искренне, я особо подчеркиваю, искренне полюбить тебя! К сожалению, так устроен мир! Все в нем приходит через любовь и ничто не может быть без любви!

— Сложная задача! Особенно если невестка останется в живых!

Сомнение, прозвучавшее в голосе ведьмы, заставило Нину задуматься.

— Общими усилиями справимся!

— Ты что-то хочешь предложить?

— Слушай внимательно…

Мила, прихрамывая, возвращалась домой из школы. Наконец-то она освободилась и сможет поехать к Василисе! Ей так хотелось оказаться подальше от дома, чтобы не дожидаться, по ночам, Андрея, не рыдать потихоньку в подушку, сознавая, что место любви давно занимает отчаяние.

«Становится хуже!» Мила озабоченно взглянула на свою распухшую ногу. Сейчас это было совсем некстати! Да еще мучительный непонятный кашель, от которого она совсем обессилела! Лишь бы успеть уйти до прихода мужа! Кашель не отпускал. Мила, задыхаясь, добралась до ванной и склонилась над раковиной. Рот наполнился чем-то густым, с неприятным металлическим привкусом. Выплюнув большой черный сгусток, она испугалась. «Отчего же кровь?» — успела подумать Мила и похолодела, услышав, как ключ повернулся в замке. Объяснение, в теперешнем ее состоянии, представлялось совершенно невыносимым и бессмысленным.

— О, Господи! — Она с трудом добралась до детской и пошатнулась от боли.

— Милочка, ты дома? — Не дождавшись ответа, Андрей продолжил: — Я смотрю, к Лисе собралась? Вот ты где! — обрадовался он, увидев жену сидящей на кровати. — Думала уехать не попрощавшись? — В его голосе послышалась мягкая укоризна.

— А разве тебе нужно мое прощание? — не поднимая глаз, тихо спросила Мила.

— Конечно, нужно!