Самая общая психологическая характеристика внеситуативных и ситуативных общностей такова. Внеситуативные общности (позиционные и статусные) отличаются от ситуативных своей тотальностью: они пронизывают все сферы человеческого существования и часто пожизненны. Второе отличие внеситуативных общностей – их интегрированность (самотождественность): например, дворянин не может позволить себе одновременное состояние в дворянском статусе и вне его.

Позиция и статус определяют действия, которые человек не может не совершать. Потеря или смена их всегда сопряжены с глубоким личностным кризисом, потерей или преобразованием себя. Смена ситуативных связей и отношений не предполагает столь необратимых изменений всего образа жизни. И социальные, и тем более игровые роли – это то, что человек может (или вынужден) делать, но (в других жизненных ситуациях) может и не делать. Себя в роли (игровой или социальной) и вне роли человек всегда способен различать в самосознании, практически без всякой угрозы болезненного раздвоения личности.

Отличие общностей навязанных (статусных и социально-ролевых) от свободных (позиционных и игровых) ясно из самого названия: свободные отношения человек выбирает сам, в навязанные он попадает по воле случая, рождения, по выбору других людей, но не по собственной воле.

Социально-ролевые общности достаточно подробно описаны в теории «социальных ролей», но описаны как общая характеристика любых человеческих отношений, вне проводимого здесь противопоставления.

Несамотождественность отличает социальную роль от статуса. Несвободность выбора отличает социальную роль от игровой. Практически любой человеческий конгломерат стихийно структурируется именно в систему социальных ролей, подчеркивая и заостряя определенные индивидуально-характерные черты собранных вместе людей, и по этим чертам (зачастую малосущественным) типологизирует людей, системой социальных ожиданий выталкивая их в определенные социальные роли.

Игровые общности. На игровые отношения взрослых можно перенести основные характеристики детской ролевой игры: добровольность, условность атрибутики ролей, выразительность и адресованность действий, двусмысленность (различение сюжетного и смыслового плана), богатство воображаемого плана, бескорыстие, полноту удовольствия от самого процесса игры и возможность, закончив эту игру, потом играть в другую или вовсе не играть. Симптоматично, что именно игровая психотерапия, предлагая человеку сознательно и намеренно играть навязанную ему роль (например, роль «жертвы» или «обидчика»), способствует хотя бы частично временному освобождению человека от власти социальных обстоятельств, ожиданий, предписаний (если такая несвобода его тяготит).

Рассмотрев четыре основные единицы анализа, необходимо теперь привести в соответствие с ними описанные выше типы общностей с характерными видами связей внутри них. Так, общности с социал-органическими связями в наибольшей степени допускают статусные отношения – от относительно аморфных в нерегламентированных общинах до строго (жестко) иерархизированных в номенклатурных системах.

Соответственно в общностях с социал-атомистическими, функциональными связями преобладают ролевые отношения; диапазон общностей с функциональными связями и ролевыми отношениями может иметь своими пределами от роли иностранца в чужой стране с незнанием языка до «театральной программки», где «все роли уже расписаны».

В общностях соборного типа с гармоническими связями возможны прежде всего позиционные отношения, в наибольшей степени выражающие родовую сущность человека.

В двух крайне вырожденных формах общности можно фиксировать: в коммунитас – всеобщую связанность с выпадением из всяких отношений; в «формальной структуре» – множественную относительность всего ко всему с разорванностью всех возможных связей.

Для нашей культуры с ее сверхценностью человеческой самостоятельности, свободы самоопределения позиционные отношения являются более желанными, выше ценимыми, чем отношения статусные, социально-ролевые и игровые. Поэтому способность человека строить позиционные отношения стала (для нашей культуры) одной из тех вершин, целей психологического развития, вектор к которой направляется (взрослыми, обществом) очень рано. С первых месяцев жизни достижения ребенка оцениваются именно тем, что он сделал «сам» – по собственной воле, а не под властью обстоятельства и внешней ситуации.

Основной формой социальной организованности, которая является прямым предметом изучения в социальной психологии, выступает группа, в большинстве случаев – малая группа. Группой обычно называют общность людей, объединенных на основании общих признаков, относящихся к осуществляемой ими совместной деятельности и общению.

В психологической литературе приводится много различных подходов к проблеме классификации малых групп: называются разные числа и основания этих классификаций. В настоящее время известно около 50 различных оснований классификаций групп. Наибольшее распространение в западной социальной психологии получило деление малых групп на первичные и вторичные, формальные и неформальные, «группы членства» и «референтные группы».

Деление малых групп на первичные и вторичные связано с наличием или отсутствием непосредственных контактов между членами группы. В первичных группах (семья, группа друзей, команда и т. п.) между людьми существуют непосредственные контакты.

Вторичные группы – это группы, где непосредственных контактов между ее членами нет, а для общения используются различные «посредники», например в виде средств связи. Если студенческую группу можно рассматривать как первичную группу, то студенты факультета составляют вторичное объединение.

Деление малых групп на формальные и неформальные соответствует рассмотренной выше типологии социальных объединений. Согласно американскому психологу Э. Мэйо, впервые предложившему это деление, формальная группа отличается тем, что в ней четко определены статусы ее членов – они предписаны групповыми нормами. Соответственно в формальной группе так же строго распределены и роли всех членов группы, система лидерства и подчинения («структура власти»). Примером формальной группы является любая группа, созданная в условиях конкретной деятельности: рабочая бригада, спортивная команда и т. д.

При таком понимании существа формальной группы в ее определении в слове «формальный» не содержится каких-либо негативных оттенков (в частности, не имеется в виду формализм отношений). Точнее сказать, это оформленная группа.

В отличие от формальных групп, Э. Мэйо обнаружил внутри них еще и «неформальные» группы, такие, которые складываются и возникают стихийно, где ни статусы, ни роли не предписаны, где нет заданной системы взаимоотношений по вертикали, где отсутствует строгая структура «власти». Например, в школьном классе (как формальной группе) могут возникать более мелкие группировки, состоящие из близких друзей, объединенных каким-то общим интересом.

Тогда внутри формальной группы переплетаются две структуры отношений: формальные и неформальные.

Но неформальная группа может возникать и сама по себе, не внутри определенной формальной группы, а вне ее, как самостоятельная. Иногда в рамках таких групп (скажем, в группе туристов, отправившихся в поход), несмотря на их неформальный характер, возникает совместная деятельность, и тогда они приобретают некоторые черты формальных групп: в них выделяют определенные, хотя и кратковременные, позиции и роли.