Я начала перебирать вещи, отделяя темные от светлых. И вдруг, среди кучи мужских футболок я обратила внимание на белую. На ней было пятно. Я взяла ее в руки и поняла, что это пятно от нужно помады. Следы от женской ярко-красной помады были еще в нескольких местах. Меня как током ударило. Я сидела на полу, держа в руках эту чертову футболку.

Но сюрпризы и на этом не закончились. Я судорожно стала осматривать все вещи. Проверяла каждую, ничего не находила. Последними в корзине лежали брюки. В кармане этих брюк что-то торчало. Я вывернула карман и обнаружила там женские стринги!

Неужели? Как так? Я просто не могу поверить в это! Ну а чего я хотела? Он ведь с первого дня нашего знакомства показал себя ловеласом. Он такой же самец, как и все мужики. Одинаковые! Только одно на уме. Что со мной не так? Почему мужчинам, которые находятся рядом со мной так хочется изменить мне? Наверное, дело во мне.

Я вся тряслась от злости.

Что теперь делать? Как быть? Я снова наступила на те же грабли. Только в этот раз все намного сложнее: я жду ребенка от этого предателя. И почему мне так "везет"?

Еду в такси, не обращая внимание на слезы, которые катятся по щекам ручьем. Телефон отключила, чтобы ни он, ни кто-то еще меня не беспокоили.

Я не хотела его видеть. Совсем. Пусть делает, что хочет, но без меня. На столе оставила короткую прощальную записку:

"Пуртов, я не люблю тебя".

Он поймет, что я ухожу навсегда. Мы никогда не будем вместе. И ведь знал, как тяжело я пережила предательство мужа, но поступил со мной также. Молодец! Нечего добавить. Я слишком рано поверила в истинную любовь. Да и как вообще называется это, когда любишь только ты. Не важно теперь все это. Я хочу исчезнуть, чтобы никого не видеть. Я хочу отдохнуть от этих людей.

С родителями жить не получится. В своей квартире будет все напоминать о нем. Но я найду себе место, где никто меня не найдет, не потревожит.

Было уже почти утро, но в ресторан идти мне не хотелось. Для начала нужно уладить все дела с работой. Позвоню шефу, думаю, он поможет со всеми формальностями.

Мне удалось уговорить Грибова, чтобы быстренько меня уволить задним числом. Я попросила не афишировать об этом. Пусть все думают, что я взяла больничный.

Через пару часов в моем телефоне появился звонок от незнакомого абонента.

— Слушаю, — ответила я.

— Верочка, добрый день. Как ваши дела? — ответила девушка приветливо, её голос показался мне знакомым.

— Все хорошо, спасибо. Чем могу помочь?

— А вы меня не узнаете? Это я, Лика.

Я закатила глаза, молча выругалась. Вот кого я больше всего не хочу слышать. Может, это ее трусики я нашла у Давида! Но я не могу утверждать уверенно, доказательств нет. Да и зачем мне это? Какая разница, с кем и как?

— Что вам от меня нужно? — грубо проговорила я.

— Вы, как я поняла, увольняетесь? Тогда вам срочно нужно появиться в ресторане. Вы должны лично подписать некоторые бумаги, к тому же, я обязана выдать вам зарплату. Поймите, я не имею права этого не сделать. Иначе, меня саму уволят. Я прошу вас уделить десять минут, чтобы покончить с формальностями. Я помогу вам.

— А без моего присутствия никак не обойтись? — не сдавалась я.

— Никак! Вера, такие дела по телефону не решаются. По закону, вам нужно будет отработать еще две недели, но я помогу этого избежать. Если хотите побыстрее уволиться, то лучше приехать прямо сейчас. Как раз начальства нет, Паземин с упраляющим уехали на какую-то конференцию. Нам никто не помешает.

— Хорошо. Я скоро буду.

Итак. Что мы имеем: чтобы уволиться нужно все же приехать на работу. Без меня никак не обойтись. Хорошо, что Пуртова не будет. Меньше всего хочу его видеть. Так уж и быть, поеду, но больше туда ни ногой.

Через полчаса я уже сидела в кабинете управляющего, напротив Лики.

— Верочка, с вами все в порядке? — спросила она, изредка поглядывая на меня.

— Спасибо. Все хорошо. Вы закончили? — нервно спросила я.

— Практически. Осталось подписать вот здесь и здесь, — указала пальцем на некоторые пункты в документах.

Я подписала все, надеясь поскорее выйти отсюда. Но Лика почему-то оттягивала этот процесс.

— Ну теперь-то все? Я могу идти? — спросила я с раздражением.

— Теперь все, — улыбаясь, ответила Лика. — Могу я спросить у вас, Верочка, кое-что?

— Слушаю, только прошу вас больше не задерживать, мне становится тяжело здесь находиться.

Мне и правда стало невыносимо трудно. Во-первых, опять начала болеть голова. Во-вторых, из-за резкого запаха духов Лики, подступала тошнота. Мне все время казалось, что меня вот-вот вырвет.

— А что с вами? Вы меня пугаете! Как вам помочь? — засуетилась она, ошарашенная, видимо, моим видом.

Я не видела себя со стороны, но внутри становилось все хуже и хуже. Говорить было трудно. Тем более отвечать на вопросы.

— Все… В поряяя… — пыталась сказала я, привстав со стула.

Лика быстро подбежала ко мне.

— Держитесь за меня, давайте-ка выйдем на свежий воздух! — кричала она с волнением.

Не помню, как мы оказались на улице. Но помню, как мне существенно полегчало. Я жадно глотала воздух, достала из сумочки бутылку с водой и выпила ее всю. Лика сидела рядом и наблюдала за мной с испуганными глазами.

— Как вы? Легче стало?

— Я уже лучше, спасибо. Мне пора ехать домой, — тихо ответила я.

— Что значит домой? Я не отпущу вас в таком состоянии. А вдруг, у вас что-то серьезное. Я немедленно вызываю скорую! — твердо заявила Лика.

Хоть и не любила я эту особу, но сейчас только она проявляет ко мне заботу.

— Да. У меня что-то серьезное, — сказала я ослабленным тоном.

— Садитесь на эту скамейку. Так вот и я о чем, погодите секундочку, я наберу сто три, — она начала набирать цифры.

— Не нужно скорую! — почти крикнула я. — Это всего лишь токсикоз. Я беременна, — выдохнула я.

Лика была еще большем шоке от моих слов. Она села рядом со мной и смотрела куда-то в пустоту. — Беременна? — повторила она.

— Да. Но, пожалуйста, оставьте наш разговор втайне. Никто об этом не знает. Никто из моих близких, коллег, подруг. Даже он… Никто.

— Ого, вы серьезно? Не переживайте, я никому не скажу, раз вы настаиваете. Но куда же вы собираетесь? Вам нужна будет помощь, я слышала, что беременные часто чувствуют себя неважно. Например, как вы сейчас. У вас может подняться давление или еще что-нибудь. Да все что угодно!

— Я не знаю, как быть, — отчаянно сказала я.

Мысли путались в голове. Я не могла ничего толком сообразить.

— А почему вы не хотите рассказать "ему"? — на последнем слове она сделала акцент.

— Если честно, не хочу, потому что он мне изменил. Я увидела женское белье у него дома. Ушла без слов и объяснений. Зачем мне это нужно? Я все прекрасно поняла.

Не знаю почему, но мне хотелось с кем-то поговорить. Лика оказалась рядом, поэтому я ей все и рассказала. От начала до конца. Стоит отметить, что слушать она умеет. И это приятно. Иногда нужно и важно кому-то выговориться, чтобы стало полегче на душе.

— Неудивительно, что он такой. Ты можешь мне не верить, но расстались мы из-за его поведения. Ужасного поведения! Ты не представляешь, через что я прошла.

— Мне не очень интересно, знать подробности ваших с ним отношений. Давайте закроем эту тему? — с раздражением попросила я.

— Я вас прекрасно понимаю и не стала бы об этом говорить, если бы не эта ситуация с вашей беременностью. Вы должны знать о нем кое-что очень важное. Поверьте мне, я правда желаю вам только добра. Давай, уже на "ты"?

— Хорошо, давай.

— Ты, наверное, думаешь, что это я оставила те вещи в квартире Пуртова? Ведь так?

Я нервно посмотрела в сторону.

— Нет, это была не я. Можешь мне поверить на слово, — продолжала Лика. — Я бы на такое не пошла. Пуртов — бабник тот еще! Не одно девичье сердце он разбил. Так что эти трусы могут принадлежать кому угодно, немало желающих оказаться в его постели. А расстались мы с ним из-за ребенка.