Данилов включил видео, ничего не было слышно. Я увидела только Давида, сидящего за столом в камере. Это был разговор с его адвокатом. Как раз в тот момент, я ждала его на улице.

Давида было плохо видно, камера постоянно сдвигалась, вероятно, что Пуртов не догадывался о том, что его снимают.

Я внимательно и настороженно смотрела на него.

Данилов добавил звук и вот что там было слышно:

— Вам грозит от пяти лет строгого режима, господин Пуртов, — голос адвоката за кадром.

— Вы серьезно?! — Давид заметно нервничает.

— А как вы хотели? Нанесение тяжких телесных… Это вам не шутки. Тем более, вторичное покушение на потерпевшего. Прокурор медлить не станет, да и судьба вынесет приговор ща пять минут. Для них это — плевое дело.

— Давай, я извинюсь перед этим уродом, если это как-то поможет, — говорит Давид.

— У него другое условие.

— И какое? Не томите!

— Он готов помочь вам с освобождением, но взамен, простите, ему нужна одна ночь с Верой.

Пуртов молчит. Сжал кулаки. С минуту молчал. Но вдруг, заговорил:

— Как же так? Неужели нет другого выхода?

— Нет.

— Но Вера никогда не пойдет на это. Она не такая.

— Может и согласиться, просто будет переживать за то, как вы на это отреагируете.

— Конечно, мне будет неприятно. Но… — Давид начал мотать головой. — Знаете, в данном случае это будет не измена, а вынужденная мера. Я не могу здесь находится так долго, мне уже под сорок. Я все потеряю. Не смотрите на меня так, вы просто не представляете, как тяжело мне сейчас.

Я смотрела и не могла поверить в то, что увидела. И это говорил он? Мой любимый? Вот так легко он готов был поплатиться мною за свою свободу. В глазах стояли слезы, а в горле образовался тяжелый ком. Я держалась, чтобы не заплакать, не хотела показывать Данилову свои эмоции. Ведь он только этого и ждет.

— Прости. Вышло очень жестоко. Но как есть, — он включил видеозапись.

— Я это заслужила, наверное, — смахиваю слезы, которые без моей воли скатываются по щекам одна за другой.

— Вставай! — скомандовал Данилов.

— Зачем? — испуганно смотрю на него.

— Тебе нужно отдохнуть и расслабиться.

Я подумала, что он потащит меня в спальню. Но он взял меня за руки и вывел на улицу.

— Поехали, отвезу тебя домой.

— И все? — до сих пор не могу понять, что произошло.

— И все. Завтра твоего женишка выпустят. Я не писал никого заявления. Его задержали потому что он первым напал на меня. Но я изначально ничего не писал. Мы со следаком и адвокатом, разыграли этот спектакль, чтобы ты во второй раз не допустила ошибку. Чтоб ты не вышла замуж этого типа.

Полпути в машине мы оба молчали. Я думала о Давиде, о его словах. Завтра он будет свободен не только от тюрьмы, но и от меня.

— Не думала, что скажу тебе это, но, спасибо, — неожиданно для самой себя, сказала я.

— Могу я рассчитывать, что однажды, неважно когда, хоть через пятнадцать лет, ты позвонишь мне и предложишь вместе покататься на роликах? — спросил он, улыбаясь.

— Нет! И не мечтай. И вообще, почему покататься на роликах?

— Люблю. Ярким солнечным днем или в теплый вечер выйти в парк и гонять на роликах допоздна.

— Понятно.

— И мне понятно, что тебе сейчас не до меня. Но все же.

— Ты думаешь, после того, что я узнала, я могу думать о свидании? Мне нужно время, чтобы разобраться с…

— Да че там разбираться?! Ты точно дура. Тебе уже на блюдечке принесли доказательство того, что твой хахаль придурок, а ты еще разбираться собралась? Пффф. Делай, что хочешь. Вас, баб, хрен понять.

— Останови машину. Я выйду! — разозлилась я.

— Не строй из себя обиженную. Это я обиженный. Мог бы тебе ничего не показывать и сейчас бы ты уже была в моих руках. Но я… Ай, ладно. Забыли. Никуда выходить не надо, я почти у твоего дома.

Странные чувства у меня были к Данилову. С одной стороны, я ненавижу вас идиот его, с другой, была поражена его отношением к себе и поступком. Но именно сейчас мне хотелось поскорее остаться наедине.

Проснулась от того, что кто-то открыл шторы в моей комнате. Это была мама.

— Что ты за человек? Не ну ты глянь на нее! Мы с отцом забыли про отдых, потому что свадьба у кого-то. Давай, вставай. На регистрацию опоздаешь, без мужа останешься, — крикнула она.

Как мне не хотелось все им рассказать. Снова начнутся охи — вздохи. Не поймут они меня, даже если им расскажу все, как есть. Для них я буду виноватой.

— Мам, зачем ты позвала столько людей?! Неужели без этого никак не обойтись? — негодую вслух. Все родственники будут в курсе, точнее уже в курсе, что я выхожу замуж. Знали бы они, что я снова осталась без мужа.

— Доча, ну что ты ругаешься? Ну позвали и что? Такая радость, хочется чтоб хорошо отметили.

— Ясно.

— Регистрация через два часа. Скорее одевайся.

— А что надеть? — внутри меня всё трясется. Я представила, как все увидят, что жениха нет, какой позор польется на моих родителей. Но я слишком сильно боялась, поэтому не могла им сразу все рассказать. Будь, что будет. Я не хочу ничего решать.

— Доча, ну что с тобой? Свадебное платье надевай. Щас поедем на папиной машине. Остальные уже ждут у ЗАГСа.

"Это конец", — подумала я.

Кто-то звонит. Неизвестный номер.

— Алло? Кто это?

— Вера, привет. Это я, Давид.

Холод покрыл меня с головы до ног.

— Привет. Как ты? — не знаю, о чем с ним говорить.

— Я в порядке. Представляешь, меня сегодня уже выпустят. К сожалению, только вечером. На регистрацию я не успею. Я выйду и договорюсь с работниками ЗАГСа, чтобы они поженились нас завтра. Хорошо? — спрашивает торопливо.

— Хорошо.

Отвечаю ему сухо, но, кажется, он ни о чем не догадывается.

— Вер, я не могу больше говорить, сегодня увидимся. Целую.

— Пока, — тихо говорю ему и сбрасываю звонок.

Он хочет поменять дату регистрации и ему даже не интересно, что я, скажу гостям, которые придут сегодня.

Стоп! Он же знает, что его отпустят, только если я пересплю с Даниловым! И он, наверное, думает, что у нас уже все случилось это ночью. А я надеялась, что это видео окажется монтажем. Ему все равно, как я пришла все это ради него. Не глупый он же человек, понимает, что прост так никого не выпускает, тем более в его случае.

Так. С ним все понятно. Но что делать со свадьбой? С минуты на минуту регистрация. Что я скажу родителям? Они не простят мне такого позора.

Неожиданно ко мне приехала Лика.

— Вера, я рада за вас с Давидом. Сожалею, что так случилось с вашим малышом. Но у тебя еще все впереди, все наладится, — сказала она, глядя мне в глаза и держа меня за руку.

Мы остались одни в комнате.

— Лика, свадьбы не будет! — я не смогла сдерживать себя и заплакала.

Она посмотрела на меня испуганно.

— А ну-ка, выкладывай, что у вас здесь произошло? Он обидел тебя?!

Я рассказала ей все, как есть. Никому не говорила, а ей доверилась. В этот раз делить нам некого.

— Вот скотина! — Лика не могла сидеть. Ходила из стороны в сторону. — Что думаешь делать?

— Ни-че-го. Пусть все будет, как будет.

— Да как так? А свадьба?

— Не будет судьбы. Пусть все думают, что жених передумал и бросил невесту у алтаря.

— Все будет хорошо. Не переживай. Я это точно могу сказать. Помнишь, как сильно я страдала по Пуртову? Я это пережила, ты тоже переживешь.

— Ты кого-то встретила? — подмигивая ей.

— Догадливая, — улыбается. — Познакомилась с такииииим парнем.

— Уау! Я рада за тебя! Надеюсь, ты будешь с ним счастлива. А где вы познакомились?

— В парке. Я сделала своей постоянной привычкой, бегать по утрам. В один из таких дней мы и встретились. Теперь бегаем вдвоем, — она снова улыбнулась. — О свадьбе Говорить рано, конечно, пока дальше поцелуев дело не зашло.

— Все равно, будь счастлива, — обнимаю ее.