Изображения были символами Женщины, ее способности благодаря своему телу создавать новую жизнь, вырастить ее благодаря щедрой полноте, и сами они были символом Великой Земной Матери, которая создала жизнь, вскормила всех Своих детей Своим изобилием. Фигурки также были вместилищем Духа Великой Земной Матери, духа во множестве его форм.

Но это изображение Матери было уникальным. Ш'Армуна подала фигурку Джондалару. — Скажи, из чего это сделано?

Джондалар, поворачивая статуэтку, внимательно рассмотрел ее. У нее были большие груди, широкие бедра, руки до локтя, лицо было плоским, с чуть намеченными волосами на голове. Она мало чем отличалась от других фигурок, но материал, из которого она была изготовлена, казался необычным. Необыкновенно темного цвета. Джондалар поскреб ногтем, но никаких следов не осталось. Это не были бивень, дерево или рог. Тяжелая, как камень, она была все же не каменной. Джондалар удивленно взглянул на Ш'Армуну.

— Ничего подобного я прежде не видел. — Он подал фигурку Эйле, и она вдруг вздрогнула, как от холода, когда притронулась к ней. Можно было надеть парку, но явно не холод был причиной ее дрожи.

— Эта Мунаи есть пыль земли, — заявила шаманша.

— Пыль? — спросила Эйла. — Но это же камень!

— Да, я превратила ее в камень.

— Превратила в камень? Как ты можешь превращать пыль в камень? — недоверчиво спросил Джондалар.

Женщина улыбнулась:

— Если я расскажу, ты поверишь мне?

— Если ты сможешь убедить меня.

— Я расскажу, но убеждать не буду. Ты должен убедиться сам. Я взяла кусок сухой глины на берегу реки и превратила в пыль. Затем смешала ее с водой. Полученной смеси я придала форму. Огонь и горячий воздух превратили это в камень. — Шаманша наблюдала, как будут реагировать на ее рассказ молодые люди, поверят ей или нет.

Мужчина, закрыв глаза, вспоминал что-то… что слышал от одного человека из племени Лосадунаи.

— Я что-то слышал о том, как делают фигурки Матери из грязи.

Ш'Армуна улыбнулась:

— Да, ты можешь сказать, что мы делаем Мунаи из грязи. И животных лепим, если нужно вызвать их дух. Медведей, львов, мамонтов, лошадей… Все, что пожелаем. Это грязь, пока ей не придали форму. Фигурка, сделанная из пыли земли, смешанной с водой, даже затвердев, может опять превратиться в грязь, если ее облить водой, но когда ее обожгут священным огнем Великой Матери, фигурка уже никогда не превратится в грязь. Она сохранит форму и станет камнем. Живое пламя делает их прочными.

Эйла увидела, как загорелись глаза женщины. Точно так, как это было у Джондалара, когда он изобрел копьеметалку.

— Они более хрупкие, чем кремень. Великая Мать Сама показала, как легко их сломать, но вода не влияет на них. Мунаи, сделанные из грязи и обожженные огнем, могут выдержать дождь и снег, их можно погрузить в воду полностью, и они никогда не растворятся.

— Ты действительно владеешь силами Великой Матери, — сказала Эйла.

Женщина, замешкавшись на мгновение, спросила:

— Хотите увидеть?

— Да, я хотела бы, — сказала Эйла.

— Да, очень интересно, — подтвердил Джондалар.

— Тогда идемте, я покажу вам.

— Мне нужно надеть парку, — сказала Эйла.

— Да, конечно. Мы все должны одеться потеплее, хотя если мы проведем ритуал Огня, то будет очень жарко. Все уже готово. Мы устроим костер и начнем ритуал, но не сегодня вечером: для этого нужно время и совершенная сосредоточенность. Мы сделаем это завтра. Вечером состоится важный для нас обед.

Ш'Армуна закрыла глаза, как будто к чему-то прислушиваясь.

— Да, это очень важный обед. — Она посмотрела прямо на Эйлу. «Знает ли она о той опасности, которая подстерегает ее? Если она — та, о ком я думаю, то должна знать».

Они надели верхнюю одежду. Эйла заметила, что беременной женщины уже не было. Ш'Армуна повела их за свой дом к дальней окраине селения, к группе женщин, окруживших довольно безобидное строение с крутой крышей. Женщины сносили туда хворост, дрова, кости — все необходимое для костра, как поняла Эйла. Там была и беременная юная женщина. Эйла улыбнулась ей. Кавоа смущенно улыбнулась в ответ.

Ш'Армуна вошла в домик и, повернувшись, пригласила гостей, которые топтались у входа, не зная, могут они войти или нет. Внутри горел костер, и в круглом небольшом помещении было тепло. Левую часть занимали дрова и кости. Справа по круглой стене располагались несколько грубых полок из плоских костей мамонта, положенных на камни, на которых стояло множество каких-то маленьких предметов.

Они подошли ближе и с удивлением поняли, что это все фигурки, сделанные из глины и поставленные здесь сушиться. Несколько женских статуэток изображали Великую Мать, другие были еще не завершены, валялись заготовки отдельных частей тела. На полках были и изображения животных, также не вполне законченные. Можно было увидеть львов, медведей, мамонтов с их крутыми спинами и характерной куполообразной головой.

Статуэтки, казалось, лепили разные люди: некоторые были грубыми, другие же отличались искусной лепкой. Хотя Эйла и Джондалар не поняли, почему они так различаются, но почувствовали, что каждое изделие носило нечто личное.

Напротив входа находилось углубление, вырытое в лёссовой почве на склоне горы. Оно напоминало яму для готовки пищи, только вырытую в наклонной плоскости. Это явно было предназначено не для приготовления пищи. Во второй комнате Эйла увидела кострище. По пеплу она поняла, что здесь горели кости. Место походило на ямы для костра у племени Мамутои. Эйла огляделась в поисках входного отверстия для воздуха. Чтобы кость горела, нужен очень жаркий огонь, а для этого необходим приток воздуха. У Мамутои печи-ямы снабжены были траншеями, по которым снаружи подавался воздух и которые были оборудованы заслонками. Джондалар, изучив содержимое второй комнаты, пришел к такому же выводу: судя по цвету и твердости стен, здесь мог долгое время поддерживаться очень жаркий огонь.

Да, никогда прежде он не видел ничего похожего на то, что показала Ш'Армуна. Фигурка была сделана из керамики, обожженной глины, а не из природного сырья, и это был первый материал, созданный руками и умом человека. Камера служила печью не для приготовления пищи, а для обжига и сушки. И первая такая печь была создана вовсе не для изготовления непроницаемой для воды полезной утвари. Задолго до изготовления посуды так обжигались маленькие фигурки из глины, изображавшие животных и людей, — только женщин, но не мужчин, это были не портреты, но символы, метафоры, которые говорили о большем, чем показывали. Это была аналогия, духовное сходство. Это было искусство. Оно появилось раньше создания полезных вещей. Джондалар обратился к Ш'Армуне:

— Здесь горит священный огонь Великой Матери? Женщина кивнула, зная, что он поверил ей. Молодой женщине понадобилось для этого меньше времени.

Эйла обрадовалась, когда они вышли оттуда. Она не знала, была ли причиной жара в помещении, или стоящие там фигурки, или еще что-то, но у нее стало тяжело на сердце. Она вдруг ощутила там опасность.

— Как ты додумалась до этого? — Джондалар подразумевал печь для обжига.

— Великая Мать привела меня к этому.

— Разумеется, но как?

Ш'Армуна улыбнулась его настойчивости:

— Впервые эта мысль пришла, когда мы строили дом. Ты знаешь, как мы строим их?

— Наверное. Ваши дома похожи на жилища Мамутои, и мы помогали Талуту и другим строить дом в Львином стойбище. Они начали с каркаса из костей мамонта, затем положили толстый слой ивовых веток, затем слой травы и тростника. Еще слой дерна, а сверху все это обмазали глиной, которая, высыхая, становится очень прочной.

— Точно так строим и мы. И вот когда мы добавляли глину, Великая Мать открыла мне первую часть тайны. Мы заканчивали работу, но стало уже темно, и мы разожгли большой костер. Глина густела, и какая-то часть ее попала в огонь. Это был жаркий костер, горело много костей, и мы поддерживали огонь всю ночь. Утром Бругар велел мне очистить кострище, и я нашла несколько кусков затвердевшей глины. Помню, что один кусок напоминал очертаниями льва.