— Вперед, Удалец. — Джондалар туго натянул повод, как будто пытаясь вытащить жеребца, используя лишь грубую силу. — Мы почти добрались, ты должен подняться.

Жеребец сделал попытку, копыта заскользили по льду, и Джондалар почувствовал, как его потащило вниз. Он бросил повод в надежде, что Удалец каким-то чудом сам найдет выход. Джондалару не хотелось терять ни лошадь, ни навьюченные на нее вещи, но он боялся, что жеребец не справится. Но тот, когда его копыта достигли гравия, перестал съезжать вниз; он поднял голову, ринулся вперед и внезапно оказался на краю обрыва. Ловко переступив щель в конце расселины, он вышел на ровное место. Джондалар заметил, что небо из черного стало темно-синим, на востоке заалел горизонт. Он похлопал ласково жеребца и поблагодарил его.

Затем он почувствовал, как дернулась веревка на плече. Должно быть, Эйла попятилась вниз, когда дошла до крутого подъема. Вдруг веревка заскользила в его руке, и он почувствовал сильный рывок на поясе. Должно быть, она держала повод Уинни.

Он двумя руками ухватился за веревку и закричал:

— Отпусти лошадь, Эйла! Она утащит тебя с собой!

Но Эйла не слышала, а если и слышала, то не поняла. Уинни начала было преодолевать подъем, но копыта утратили опору, и лошадь заскользила вниз. Эйла, крепко державшая повод, заскользила вместе с ней. Джондалар, оказавшись на краю обрыва, ухватился за повод. Жеребец заржал.

Уинни, которой грозило неминуемое падение, остановилась из-за того, что один из шестов попал в трещину, — это удержало лошадь, дав ей возможность восстановить равновесие. Из сугроба она ступила на гравий. Как только Джондалар почувствовал, что веревка ослабла, он отбросил повод Удальца. Упершись в край расселины, он потянул за веревку.

— Ослабь немного! — крикнула Эйла, держа повод Уинни, которая карабкалась вверх.

Внезапно на краю показалась Эйла, и Джондалар потянул веревку на себя. Появилась Уинни. Прыжком она преодолела трещину и очутилась на ровной площадке, вытянув и волокушу с лодкой.

Небо окрасилось в розоватый цвет.

Наконец на ледник вскарабкался Волк и потрусил к Эйле. Подбежав, он стал прыгать вокруг нее, но она, чувствуя слабость в ногах, приказала ему сесть. Тот отскочил и посмотрел на Джондалара и лошадей, затем, подняв морду и слегка рявкнув, громко запел свою волчью песню.

Хотя они преодолели крутой подъем и оказались на ровной поверхности, но все же это была еще не крыша ледника. Возле края виднелись трещины и громоздились куски льда. Перейдя через снежный холм, Джондалар оказался на самом плато. Выбивая льдинки, Удалец пошел за ним. Эйла, связанная со спутником, двинулась следом. Волк бежал впереди Уинни.

Из-за горизонта сверкнули лучи солнца и разлились в утренней голубизне неба. Эйла оглянулась на крутой подъем и удивилась, как им удалось его превозмочь. Отсюда он казался непреодолимым. Она отвернулась и пошла вперед.

Появившись из-за восточного края земли, солнце заявило о себе буквально взрывом света. На западе перед ними раскинулась плоская сверкающая белая равнина. Небо налилось никогда еще не виданной Эйлой синевой. Но к синему примешивался алый цвет зари и сине-зеленые блики от льда. И все же оно было таким синим и сверкающим, что, казалось, само испускало свет. Вдали на юго-западе оно приобрело туманный синевато-черный оттенок. Ничто не портило неземного величия огромной ледяной пустыни: ни дерево, ни скала, ни единое движение.

Эйла шумно выдохнула воздух. Она не заметила, что задержала дыхание.

— Джондалар, как великолепно! Почему ты мне не рассказывал об этом? Я преодолела бы вдвое большее расстояние, чтобы только увидеть это, — с благоговейным трепетом сказала она.

— Да, впечатляюще. — Он улыбнулся ее реакции. — Но я и не мог ничего сказать, потому что сам вижу такое впервые. Здесь не всегда бывает так тихо. Снежные бури — тоже внушительное явление. Давай пойдем дальше, пока можем видеть дорогу. Лед не столь гладкий и прочный, как кажется. При таком чистом небе и солнце могут обнажиться расселины и провалы.

Отбрасывая длинные тени, они пустились в путь по ледяной равнине. Солнце еще не достигло зенита, когда они почувствовали, что вспотели в своих тяжелых одеждах. Эйла начала развязывать меховую парку с капюшоном.

— Снимай, если хочешь, — сказал Джондалар, — но прикройся чем-нибудь, а то получишь ожог. И не только сверху, но и снизу, так как лед почти полностью отражает солнечные лучи.

Небольшие кучевые облака начали появляться на небе уже с утра. К полудню они образовали большую тучу. Чуть позже задул ветер. Когда они остановились, чтобы натопить воды из льда, Эйла воспользовалась этим, чтобы поскорее снова надеть парку. Солнце спряталось за тучами, и посыпался сухой мелкий снег.

Ледяное плато, которое они пересекали, простиралось далеко на юг. Влажный воздух, поднимаясь вверх, преобразовывался в капли воды, и от температуры там зависело, выпадет дождь или снег. Ледники разрастались не из-за постоянных холодов, а от того, что снег, накапливаясь год за годом, превращался в лед, который в итоге захватывал континенты. Несмотря на несколько жарких дней в году, долгие холодные зимы в соединении с дождливым летом, в течение которого не успевал растаивать зимний снег, были причиной наступления ледникового периода. Небольшие впадины между взметнувшимися в небо высокими вершинами южных гор служили местом зарождения ледников. Там скапливались сугробы, огромные количества воды, замерзая, разрывали горные трещины. В конце концов массы замерзшей воды в соединении со снегом образовывали ледяные шарики, или фирн.

Фирн образовывался не в наружных слоях, а формировался внутри заснеженной впадины, и когда вновь выпадал снег, выдавливались на поверхность более тяжелые слои и выходили из границ впадины. Чем больше становилось фирна, тем теснее прижимались друг к другу шарики льда, из-за огромного давления сверху на какое-то мгновение создавался эффект тепла. Шарики, подтаяв в месте соприкосновения, тут же замерзали вновь, сплавляясь при этом. По мере нарастания слоя льда огромное давление преобразовывало структуру молекул в прочный кристаллический лед, который мог течь.

Ледниковый лед, образованный под громадным давлением, был более плотным, но внизу огромные массы льда могли течь так же, как любая жидкость. Обходя препятствия, например острые вершины гор, и вновь соединяясь, ледник в основном следовал контурам земли, кое-где сглаживая и изменяя их.

Реки прочного льда имели свои течения и водовороты, стоячие пруды и водопады, и эта невообразимая масса медленно двигалась вперед. Целые годы уходили, чтобы продвинуться на несколько дюймов. Время не имело значения. В распоряжении ледника было все время мира. И пока температура оставалась ниже критической отметки, ледник рос и расширялся.

Горные впадины были не единственным местом, где зарождался ледник. Они возникали и на ровной земле: покрыв достаточную площадь, ледник образовывал воронку антициклона, которая извергала холод вплоть до самых его дальних границ, что позволяло поддерживать толщину льда.

Ледники никогда не были полностью обезвоженными. Вода, возникшая от таяния льда при большом давлении, заполняла малейшие трещины; замерзая вновь, она расширялась во всех направлениях, и потому ледник тоже расширялся во всех направлениях, и скорость движения его зависела от крутизны наклона поверхности самого ледника, а не наклона земли под ним. Если поверхность была большой и наклон был пологим, то вода внутри ледника текла быстрее и увеличивала ледник, когда замерзала вновь. Они росли быстрее возле океанов и морей или среди гор, где высокие вершины обеспечивали обильные снегопады. Расширившись, они замедляли движение, поскольку обширная поверхность отражала солнечные лучи, воздух в центре становился холоднее и суше, и снега выпадало меньше.

Ледники в горах на юге, спустившись вниз, заполнили долины до высоты горных перевалов и перебрались через них. Вначале эти ледники заполнили глубокий проем между горным выступом и древним массивом. Накрыв высокогорье, они подступили к старым полуразрушенным горам на севере. В период временного потепления ледник отступал, таяние в долине образовало большую реку и длинное море новое озеро, но это не затронуло плато на высокогорье.