Мы с Сати, кое-как передвигая ногами, двинулись на звуки сражения. К счастью, дела у союзников были не так плохи. Чинсук получил серьезное ранение в живот, и в данный момент сидел, привалившись к дереву. Выживший из двух братьев имел окровавленное лицо, но сражался аки лев. Хинью же представлял собой образец стойкости. Наставник получил несколько неглубоких ран, но выглядел из нас всех самым свежим и опасным. Не хотелось бы мне с ним встречаться по другую сторону баррикад.

Вчетвером мы добили последних двоих противников, взяв одного в плен. Бойня у приграничного тракта закончилась.

Пока дикие духи не пожрали тела, я направился собирать свою кровавую жатву в виде отлетающих искорок души. Дикие огненные сморчки словно стервятники слетались на любое побоище, поглощая тела и остатки отлетевшего Дао. От тел оставались лишь обгоревшие кости, а порой и их сжигали до состояния пепла.

Сати принялась помогать раненым, начав с Чинсука, как с наиболее пострадавшего. Хинью и один из братьев, слегка оклемавшись, направились прочесывать местность в поисках выживших. Я разрешил вассалу заняться поглощением искр с ближайших тел, поскольку сам не успевал. Еще и на змеехвоста гадского наткнулся, решившего полакомиться мертвечиной. К счастью, зверь был обычной ступени. Одного удара кочерги ему хватило, чтобы понять, что со мной не стоит связываться.

Еще какое-то время мы разбирались в том хаосе, что сотворили хеньтанцы. Дилижанс серьезно пострадал и уже не мог двигаться своим ходом. Двигатель, котел и передняя ось колес вышли из строя. Лишь одна из наших лошадей выжила, однако Ян отыскал лагерь хеньтанцев, в котором оставалось дежурить двое солдат без дара. С ними у наставника сложностей не возникло.

Возница сумела выжить к нашему изумлению. Она находилась в салоне и, когда началась заварушка, предпочла спрятаться в сундуке под одной из лавок. Видимо, хеньтанцы торопились, так что не проверили салон должным образом.

Из двух братьев выжил именно Сен. Подлатав его, мы отправили парня за подмогой. В паре часов езды как раз находился приграничный городок с гарнизоном и крепостью. К вечеру Сен вернулся с отрядом солдат. Чинсук велел им покамест отвезти дилижанс в крепость. Все же паровой транспорт был удовольствием недешевым. Дай так просто потерю дилижанса нам не простит. С большим трудом, но солдатам удалось закрепить переднюю часть паромобиля на одноосной повозке, так что его можно было дальше транспортировать.

Денег у диверсионной группы хеньтанцев было не так много. Мой пространственный кошель пополнился несколькими десятками серебра. Монеты были примерно того же веса и имели на одной из сторон чеканку лошади вместо традиционного змея Чайфу. Экипировку и прочее барахло Чинсук распорядился оставить военным в счет ремонта паромобиля.

Провозились мы до позднего вечера, поэтому заночевать решили неподалеку. Ночью я спал как убитый, вымотавшись из-за сражения полностью. От пленника ничего нового не узнали. По всей видимости, во дворце находился шпион хеньтанцев, узнавший о новой договоренности. Отряд должен был помешать мне добраться до Лонглин.

Снова мы вернулись к рюкзаку с припасами вместо комфортного передвижения на дилижансе. По крайней мере пограничные войска нам выделили лошадей. Существовала только одна проблема…

— И как на этом чуде ездить? — проговорил я с утра пораньше, когда мы начали собираться в дорогу.

Лошадеолень мотнул головой, на которой росли короткие спиралевидные рога, и посмотрел на меня настороженно.

— Господин Кон, вы и навыки верховой езды забыли? Яд Пустынной Утраты поистине коварен.

— Так ты наконец поверила, что я потерял память?

— Господин ведь не будет врать своей верной слуге? — произнесла она с каменным спокойствием. — Давайте я покажу вам, как управляться с кобылой… К слову, я хотела бы поблагодарить вас за то, что обратили внимание на мою травму, когда речь шла о том, бежать нам или принимать бой.

— Пожалуйста.

— Но впредь постарайтесь думать в первую очередь о своем выживании, господин Кон.

— Ничего не могу обещать, сестрица Сати.

Вздохнув, Бхоль принялась давать наставления касательно науки о верховой езде. На словах-то было все просто. Но когда ты сидишь на высоте в паре метров над землей, а под тобой живая скотина, со своими причудами и потребностями, все совсем иначе. Хорошо хоть парнокопытное само понимало, когда надо следовать за основным строем. Так что мне оставалось лишь держаться в седле, что тоже оказалось не самой тривиальной задачей. Когда мы достигли приграничной крепости, моя задница уже побаливала. Сказав, что мне надо отойти по нужде, я смазал свою пятую точку Бальзамом шести лепестков — дорогим препаратом горного уровня. Но зад мне дороже.

На городском кладбище мы провели похороны того, что осталось от погибших: Сюйхе, Иншики и Сина. Кости и некоторые личные предметы, либо просто прах. Я даже жалел, что успел завести близкое знакомство с нашими сопровождающими. Возможно, было лучше держать дистанцию, и тогда их потеря не отдавалась бы болью в моем сердце. Распрощались с возницей, в которой больше не было необходимости.

Я вспомнил свои первые шаги в этом жестоком мире. Ведь хотел сдать пойманных разбойников полиции, которой здесь, по сути, не существовало. Держался за свою цивилизованность. Но Фанши быстро расставил все по своим местам: либо ты, либо тебя. Спустя уже пару месяцев я не испытывал особых сожалений от убийства разумного человека. Мир поделился на своих и чужих. Своих надо защищать, оплакивая потери, а чужих жалеть не стоит.

Сену пришлось непросто. Смерть брата для него стала тяжелой потерей. Но тут уж ничего не поделаешь. Люди смертны, и пламетворцы не исключение. Напоследок телохранитель склонился на свежезакопанным холмиком:

— Я отомстил за тебя, брат Син. Пусть твоя следующая жизнь будет наполнена величием и радостью.

Знание о возможном перерождении умершего человека — хоть какое-то утешение. Надолго мы в приграничном городе не задержались. И так уже серьезно выбились из графика. Походные припасы нам пришлось тащить в седельных сумках, что дополнительно нагружало лошадей. Скорость нашего передвижения снизилась. Впереди лежала территория провинции Лонглин, а значит преференций больше не будет. Чинсук не сможет просто так попросить заменить нам лошадей на свежих в ближайшем городе.

В общем, пришлось нам двигаться максимально быстро, не забывая давать животным отдых. Группа наша значительно поредела, но мы надеялись, что хеньтанцы не станут перестраховываться. Возможно, стоило испросить у отца сопровождение побольше, но все мы задним умом крепки. Войска требовались на фронте, где каждый Рекрут и Боец на счету, так что гуна можно понять.

Ночевали на природе — там, где нас заставала ночь. Все владели Греющей аурой, да и зима шла на спад, так что особых проблем не возникло. Жаль, с потерей дилижанса времени на тренировку Барьерной ауры не оставалось совершенно. Она спасла меня в бою, конечно, но пока еще была слабой и ненадежной.

Восточная часть Лонглин отличалась малым количеством растительности. Местность была каменистой, начали встречаться пустынные участки с почвой и камнями серовато-коричневого оттенка. В ясную погоду можно было увидеть восточную оконечность Подковы. Хребты со снежными шапками вздымались ввысь на километры. Люди селились возле ручьев и мелких речушек, берущих свое начало где-то на склонах. Как я понял, в Лонглин проживало меньше людей, чем в Чайфу, но в целом в течение часа обязательно встречалась деревня или город. Люди здесь активно выращивали плодовые деревья — странная почва этому благоприятствовала.

На Пепельном плато охотно произрастало дерево, дающее резиновый сок. Названия здесь были свои, но мне проще про себя называть дерево гевеей, а сок — каучуком. Провинция славилась данным продуктом, так что даже на монетах делали чекану этого дерева. Вероятно, земной аналог не сбрасывал листья на зиму. Местная гевея отличалась. Она имела длинные листья серого цвета, которые сбрасывала на зиму. Отсюда и пошло название Пепельное плато. Земля была усеяна серыми, полусгнившими за зиму пепельными листьями гевеи.