Настала очередь Фармана отвечать.

Множество мытарств и злоключений выпало на долю Альфгара и Даниила, прежде чем они сначала сумели отыскать место расположения франкского войска, а затем долго и бесплодно пытались проникнуть через заставы и отряды стражи внутрь укрепления, чтобы повидаться с королем. Конечно, внешний вид у них был не совсем подходящий: замызганные, пропитавшиеся грязью одежды и балахоны остались от ночей, проведенных в открытом поле, долгой дороги верхом на неоседланных убогих клячах, которые посчастливилось украсть Альфгару. Первый увидавший их часовой был несколько озадачен этой встречей: он не предполагал, что кто-то из англичан способен сунуть сюда нос по доброй воле. Все благоразумные керлы давно покинули эту местность. Те, кто был поудачливее, успели прихватить с собой жен и дочерей. Однако ему и в голову не пришло звать на помощь переводчика. После нескольких безуспешных попыток переговоров поверх запертых ворот лагеря стражник деловито приладил стрелу к тетиве и пустил ее под ноги Даниилу. Альфгар, недолго думая, потащил Даниила подальше от стены.

После этого они пару раз попытались приблизиться к кавалькаде воинов, ежедневно покидающей лагерь ради дальнейшего опустошения уже порядком разоренных мест. Король Карл тем временем спокойно поджидал того, кто следующим отважится бросить ему вызов. Первая попытка стоила им лошадей, другая — епископского кольца Даниила, который больно уж рьяно выставлял его на всеобщее обозрение. Доведенный до отчаяния Альфгар решил, что должен вмешаться. Когда Даниил, увидав франкского священника, что кропотливо исследовал остатки утвари одной разграбленной церкви, накинулся на него со злобными выкриками, он оттолкнул его и заговорил сам.

— Machina, — громко и внятно произнес он, намереваясь использовать все свои познания в латыни. — Ballista. Catapulta. Nos videre… — Он дотронулся до глаз. — Nos dicere. Rex. — И он знаком показал, что хочет говорить, и махнул рукой в сторону лагеря.

Священник внимательно посмотрел на него, потом кивнул и обратился к епископу, ожидая от него более связной латинской тирады. Сам же говорил он, диковинно коверкая знакомые епископу слова, и при этом каждый раз перебивал его, как только Даниил собирался завести скорбный разговор о перенесенных им невзгодах и лишениях. Его интересовали только точные сведения. Спустя некоторое время он подозвал к себе сопровождавший его небольшой отряд верховых стрелков и велел отвести в лагерь обоих. Там их передавали из рук в руки другие церковники, допрашивая со все большим пристрастием и надеясь еще обратить себе на пользу бессвязные речи Даниила.

И вот наступила минута, когда клирики их оставили. Альфгара, предварительно хорошенько почистив ему плащ и сдобрив сытной пищей желудок, легонько подтолкнули к треногому столу, а епископу велели держаться сзади. За столом сидела группа людей, весь вид которых свидетельствовал об их принадлежности к воинскому сословию, а лысую голову одного венчала золотая диадема. Подле короля, не садясь, застыл англичанин, старавшийся не упускать ни единого произнесенного Карлом слова. Дослушав до конца, он повернулся к Альфгару. За последние дни английскую речь Альфгар слышал только из уст Даниила.

— Священники сообщили королю, — говорил переводчик, — что ты человек более толковый, чем твой друг епископ. Но епископ этот утверждает, что только вы вдвоем знаете правду о том, что произошло на Севере. И что вам по-чему-то не терпится, — англичанин ухмыльнулся, — оказать помощь королю и христианству, поделившись с ним тем, что знаете. Итак, во-первых, король не желает выслушивать жалобы и советы епископа. Он хотел бы получить сведения об армии Мерсии, об армии язычников Рагнарссонов и, наконец, об армии еретиков. На сражении с ними особенно настаивают епископы, которые прибыли вместе с королем. Расскажите подробно все, что вам известно, ведите себя разумно и не пожалеете. Королю понадобятся верные англичане в том королевстве, которое будет здесь создано взамен старых…

Придав своему лицу выражение самой искренней преданности и твердо глядя в лицо франкскому королю, Альфгар внятно и ясно изложил события разгрома при Узе, рассказал о том, как умер король Бургред. Переводчик старательно переводил каждое предложение. Затем Альфгар перешел к описанию машин, с помощью которых Ивар посеял панику в рядах мерсийцев еще до начала сражения. Не забыл он упомянуть и о машинах Армии Пути, которые не раз терзали его войско прошлой зимой. Набравшись отваги, он даже опустил в чашу с вином, стоявшую перед королем, амулет с молотом. Под конец он рассказал об освобождении рабов из церковных владений.

Король помедлил, затем, едва повернувшись на стуле, бросил через плечо короткую фразу. Из темноты зала выскользнул человек в черной рясе, державший в руке стиль и вощеную дощечку, и принялся чертить контуры онагра. Затем метательной катапульты. Наконец орудия, действующего с помощью противовеса.

— Король спрашивает: ты видел именно такие машины?

Альфгар кивнул.

— Король сказал, что это весьма забавно. Его ученые мужи также прекрасно знают, как делать эти штуки. Они вычитали это в книге другого мужа по имени Вегеций. Но король раньше думал, что англичане для этого слишком невежественны. Франки используют эти орудия только на время осад. А бороться с их помощью против конной атаки не имеет смысла. Для этого конница франков слишком быстрая. Но король все равно благодарен тебе за готовность оказать помощь и желает, чтобы ты был рядом с ним в его дальнейших походах и начинаниях. Он полагает, что твои познания еще найдут себе полезное применение. Твой спутник должен будет отправиться в Кентербери и там ответит на вопросы папского легата. — Англичанин вновь позволил себе ухмыльнуться. — Думаю, что твое положение более выгодное…

Альфгар низко поклонился и, пятясь задом, удалился от стола. Бургред бы от него такого не дождался. Альфгар твердо пообещал себе еще до наступления ночи найти человека, который смог бы обучать его французскому.

Карл Лысый проводил его взглядом и вспомнил о своем вине.

— Крысы бегут… — бросил он коннетаблю.

— Но некоторые из них бегают по полю с осадными орудиями. Разве тебя никак не взволновала эта история?

Король расхохотался:

— Знаешь, пересечь Узкое море — все равно что отправиться в царство предков. Мои деды принимали бой в колеснице, запряженной волами… Во всей этой стране нет ни одного мало-мальски достойного противника. Есть, правда, норвежцы-лиходеи, но и эти побоятся зад от ладей своих оторвать. Да доблестные меченосцы, с которыми мы давеча позабавились… Усища длинные, а ножки короткие. Лошадей они не знают, копья настоящего в руках не держали. Полководцев толковых над ними тоже никогда не было. Мы, конечно, учтем их новые способности. — Он задумчиво потеребил бороду. — Однако, поверь, для того, чтобы перебить самую сильную армию христианского мира, одних машин будет мало.

На сей раз Шеф сам сгорал от желания поскорей окунуться в видение, которое, он чувствовал, будет ниспослано ему в ближайшее время. Голова его шла кругом от сомнений, вопросов, бесчисленных возможностей. Однако ясность не приходила. Он был уверен в одном: помощь придет извне. Обычно это случалось тогда, когда тело его переживало упадок сил или, наоборот, было укреплено обильной и жирной пищей. В этот раз он с умыслом не садился весь день в седло, пропуская мимо ушей подтрунивание воинов. Вечером он щедро сдобрил внутренности кашей, приготовленной из остатков зимних запасов — новое зерно от жнецов еще не поступало. Он растянулся на ложе, умоляя своего неведомого покровителя не обмануть его ожиданий.

«Да!» — прогремело в его сознании. Волна облегчения сразу унесла прочь тревоги. Шеф не мог не узнать этот голос. Он принадлежал тому насмешнику, который велел ему припасть к земле, который позже послал ему грезу о деревянном коне. Тому безымянному богу с лукавым лицом, что сунул ему под нос королеву с шахматной доски. Богу, дававшему ему советы. Его же задача всегда была в том, чтобы верно разгадать их смысл.