Хачкай лежал в траве, боясь поднять голову. Рука с пистолетом ужасно затекла, ее следовало хорошенько размять, но он не осмеливался пошевелиться. Ему казалось, что любой шорох непременно привлечет внимание курильщика. Вся надежда у Ардиана была на те несколько секунд, когда водитель будет садиться обратно в машину. Такому крупному парню потребуется не меньше пятнадцати секунд на то, чтобы втиснуть свое тело в салон, и все эти секунды он наверняка не будет смотреть назад. Но время шло, рука затекала все сильнее, а водитель и не собирался садиться обратно в машину. Вместо этого он выщелкнул окурок в лопухи и достал из пачки еще одну сигарету. Ардиан беззвучно выругался.
Внезапно в машине что-то пискнуло. Водитель выронил сигарету и нырнул в салон — куда стремительней, чем предполагал Хачкай.
— Да, господин майор, — донеслось до Ардиана. — Слушаюсь, господин майор.
Какой приказ отдал ему загадочный господин майор, Хачкай не услышал. Рация в машине или была очень тихой, или работала в режиме «не для посторонних ушей». Водитель хлопнул дверцей, отогнал машину в глубь двора и развернулся, едва не задев правым крылом один из мусорных контейнеров. По-прежнему не включая фар, подкатил к подъезду Миры, но остановился в нескольких метрах от крыльца. «Они возвращаются, — догадался Ардиан. — Велели ему, чтобы подготовился и не терял времени…»
Дверь подъезда открылась, пропуская троих. Первым шел массивный, похожий на борца, амбал с кривыми ногами и очень длинными, ниже колен, руками. На боку у него висел устрашающих размеров пистолет. Замыкал шествие человек, которого Ардиан меньше всего ожидал увидеть в данных обстоятельствах. На сей раз, правда, на нем не было забавной фетровой шляпы, но манера двигаться, оглядываясь на каждом шагу, и очертания грушеобразной фигуры не оставляли сомнений в том, что это тот самый смешной увалень, навещавший Миру вчера утром. А между этими двумя шла Мира.
Она шла, низко опустив голову, и ее великолепные волосы падали на лицо, закрывая его подобно платку, который носят ревностные мусульманки. Впрочем, при слабом свете фонаря Ардиан все равно не разглядел бы выражения ее лица. Но безвольно опущенные плечи и шаркающая, старушечья походка Миры сказали ему куда больше.
Миру уводили.
Ардиану приходилось слышать рассказы о людях, которых забирала в свои застенки всемогущая некогда секретная служба сигурими, созданная кровавым диктатором Энвером Ходжей. Для него это была почти мифическая история: Ходжа умер за четверть века до его рождения, сигурими давно уже перестала быть всемогущей, а старики, которым удалось выйти из ее подвалов, казались Хачкаю древними развалинами. Но сейчас, увидев Миру, покорно бредущую за длинноруким громилой к черной машине с выключенными фарами, Ардиан вспомнил именно эти рассказы.
Мира споткнулась.
В пяти шагах от ее подъезда в асфальте была глубокая выбоина с рваными краями. Ардиан приметил ее ещё в первый свой визит на рруга Бериши. Видимо, именно из-за этой выбоины водитель не смог или не захотел подъехать к самому крыльцу. И именно в нее попала нога Миры. Девушка пошатнулась и неловко взмахнула руками, задев шедшего впереди громилу.
Длиннорукий стремительно развернулся и ударил ее кулаком в лицо.
Он двигался так быстро, что Мира не успела отпрянуть. Ардиан услышал жуткий костяной хруст. Девушку швырнуло назад, на толстяка, а тот ловко подхватил её под мышки и рывком поставил на ноги.
— Бежать вздумала, милая? — вкрадчиво спросил он. — Ну, беги, если сможешь…
Длиннорукий коротким экономным движением пнул Миру ногой под коленку. В то же мгновение толстяк разжал хватку, и девушка, вскрикнув, упала на землю.
— Желаешь повторить, красавица? — поинтересовался любезный толстяк. — Так я и знал, что ты от своих клиентов этой дури нахваталась. Вот ты ее бьешь, Габо, а не знаешь, что ей приятно, потому как она у нас мазохистка!
— Да ну, — прогудел длиннорукий Габо. — Что вы говорите, шеф! Ну тогда я даже не знаю… Грех человеку приятное не сделать…
Он поднял ногу в огромном шнурованном ботинке и, не торопясь, наступил Мире на руку. Снова раздался хруст. Мира закричала.
— Не увлекайся, Габо, — предупредил толстяк. — Ей одна рука понадобится — протоколы подписывать…
— Ладно, — не стал спорить длиннорукий. — Вставай, курва!
Он ухватил девушку за волосы и рванул вверх. На мгновение Ардиан увидел залитое кровью лицо Миры. В голове у него что-то звонко щелкнуло, и он вдруг осознал, что поднимается на ноги, снимая пистолет с предохранителя.
— Сучка, — продолжал выговаривать Мире Габо, — да ты знаешь, что я с тобой сделаю?..
— Ничего, — прошептал Ардиан. — Ничего ты с ней уже не сделаешь…
Правая рука занемела так, что он даже не мог поднять пистолет. Пришлось переложить его в левую. С левой руки Ардиан стрелял хуже, но расстояние было невелико, и он надеялся, что не промахнется.
Не промахнулся. Голова длиннорукого раскололась, как спелый арбуз. Мира взвизгнула и отшатнулась. Краем глаза Хачкай заметил кровавые пятна у нее на одежде.
В то же мгновение водитель включил фары, ослепившие Ардиана. Хачкай тут же боком упал в траву, больно расшиб плечо о подвернувшийся камень. Где-то над ним оглушительно ударил выстрел.
Ардиан ужом пополз вдоль края пустыря, приближаясь к машине. Это была безумная, самоубийственная тактика, но он знал, что единственный его шанс в перестрелке с двумя профессионалами — неожиданность. А в том, что Миру схватили профессионалы, Ардиан не сомневался.
Он высунул голову из лопухов и сразу же увидел выбравшегося из машины водителя. В руке у водителя был пистолет, такой же огромный, как тот, что висел на боку у покойного Габо. Ствол пистолета рывками перемешался вдоль стены заполонивших пустырь трав. Как и предполагал Ардиан, водитель решил, что убийца длиннорукого уходит по направлению к ограде пакгаузов. Это была его первая ошибка. Вторая ошибка заключалась в том, что он забыл — или не захотел — выключить фары. Лучшей подсветки для прицельного огня придумать было трудно.
Единственным — но важным — минусом позиции Хачкая было то, что он не мог встать во весь рост. Толстяк, находившийся по ту сторону машины, наверняка успел бы его подстрелить. А использовать фактор внезапности в третий раз Ардиан не рассчитывал.
«Может, удастся проползти за машиной и выйти к ним со спины», — подумал он, но в этот момент водитель повернулся к нему.
Вряд ли он что-то увидел или услышал — скорее уловил присутствие врага обостренным чутьем опытного бойца. Но прежде чем Хачкай сообразил это, его указательный палец нажал на спусковой крючок.
«БП» в его руке тяжело дернулся. В ту же секунду пистолет водителя плюнул огнем, и Ардиан оглох от грохота.
Если бы он не лежал на земле, выстрел, несомненно, оказался бы для него роковым. Пуля прошла немного выше головы Ардиана — по-видимому, водитель стрелял, не целясь. Но второго выстрела он сделать уже не успел.
Безоболочная пуля калибра 7, 62 попала ему в шею. В ярком свете автомобильных фар плеснул фонтан темной крови. Водитель опрокинулся навзничь и исчез из поля зрения Ардиана. Во дворе мгновенно стало очень тихо, а может быть, Хачкай, оглушенный выстрелом, просто потерял способность воспринимать обычные звуки. И это было плохо, потому что у толстяка появился шанс подкрасться к Ардиану незамеченным.
Но тот не воспользовался этим шансом.
— Эй, парень, — громко крикнул толстяк, — не хочешь посмотреть, что держит во рту твоя подружка?
«Он отступил к подъезду, — определил Хачкай. — Подальше от света фар, в темноту. И у него Мира, Мира…»
— Ствол моей пушки, парень! Очень смешная картинка, можешь мне поверить! Ни дать ни взять Мисс Глубокая Глотка. А знаешь, что я сделаю, если ты не бросишь оружие и не выйдешь из-за машины с поднятыми руками?
Ардиан молчал. Судя по тому, что он успел узнать о господине майоре, вариант ответа был только один.
— Предупреждаю: стрелять в меня бесполезно. Я прикрылся телом твоей подружки как щитом. Очень аппетитный щит, должен заметить. И очень эффективный в нашем с тобой случае. У тебя ведь русский беспламенник, верно? Пули быстрые, но очень резко тормозят. Я еще ни разу не слышал, чтобы такая пуля пробила тело насквозь. Так что до меня тебе в любом случае не добраться. Будь умником, бросай оружие и выходи. Обещаю, что не причиню вреда твоей подружке. Ну, давай же, не заставляй меня ждать…
