В тот же вечер праздничное настроение не оставляло Морса. Он сходил в винную лавку сразу же после «Арчеров» и вернулся с четырьмя бутылками шампанского – следует признать, не самыми дорогими, но и не самыми дешевыми. Стрейндж, Джонсон, Льюис – и он сам. Четверо. Была приглашена и доктор Лаура Хобсон (а как же иначе?), но она позвонила в начале вечера и извинилась – срочное дело, извините, она очень огорчена, хотела бы поприсутствовать, но ничего не поделаешь, вы поймете?

Гарольд Джонсон ушел первым в 21.15. Один стакан шипучего и мольба – жена ждет. Следует заметить, что из всех гостей на этом вечере, наверное, Джонсон был самый благодарный. Процедуры, связанные с обвинением двух лиц, подозреваемых в убийстве – Дэвида Майклса и миссис Майклс, – были поручены ему, Джонсону, и его группе, поскольку Морс заявил, что намерен немедленно догулять свой безвременно прерванный отпуск, который начался (кажется, так давно) в отеле "Залив" в Лайм-Риджис.

После трех стаканов шипучки Стрейндж с усилием поднялся и провозгласил о своем немедленном убытии.

– Благодарю! И наслаждайся своими каникулами!

– Если отпустите.

– Куда ты собрался на этот раз?

– Я подумываю о Солсбери, сэр.

– Почему Солсбери?

Морс задумался.

– Там только что отделали заново кафедральный собор. И я подумал...

– Ты уверен, что не ударишься в религию, Морс?

Две бутылки шампанского были опустошены, и Морс взял третью, начав откупоривать проволоку на горлышке.

– Мне хватит, – сказал Льюис.

Морс поставил бутылку.

– Может быть, ты предпочитаешь "Ньюкастлское коричневое"?

– Честно говоря, сэр, предпочитаю.

– Тогда пошли!

Морс провел его через неубранную кухню.

– Вы делаете мою работу, сэр? – Льюис показал на древнюю портативную машинку, стоящую на краешке кухонного стола.

– А-а! Это! Я пытался написать письмо в "Таймс". – Он передал Льюису плоды своих трудов: мятый, неряшливо напечатанный листок с массой ххххххх-ов.

– Хотите, я перепечатаю, сэр? У вас немного...

– Да, пожалуйста. Я буду очень благодарен.

Льюис уселся за кухонный стол и перепечатал короткое письмо. Однако работа заняла у него гораздо больше времени, чем следует. Во-первых, Льюис сам был "полукомпетентен" в искусстве машинописи. Во-вторых, он застыл, внимательно, со все возрастающим изумленным интересом разглядывая первую же напечатанную им строчку. Затем вторую. Затем третью... Особенно тщательно он исследовал изношенный верхний сегмент "е" в нижнем регистре и слегка загнутый хвостик "t" опять же в нижнем регистре. Однако поначалу ничего не сказал. Когда же текст был полностью сравнительно чисто перепечатан, он вынул листок и передал его Морсу.

– Гораздо лучше! Молодец!

– Вы помните, сэр, самую первую статью в "Тайме?" В ней было сказано, что машинку довольно легко опознать, если ее найдут? По "е" и "t"...

– Да?

– Стихи о девушке вы написали сами, не так ли, сэр?

Морс медленно кивнул.

– Черт возьми! – Льюис затряс толовой от изумления.

Морс налил себе стакан пива.

– Шампанское – отличный напиток, но возбуждает жажду, как ты считаешь?

– Как вы думаете, еще кто-нибудь подозревает? – спросил Льюис, с усмешкой взглянув на пишущую машинку.

– Только один человек. Кое-кто из Солсбери.

– Вы, кажется, по вашим словам, собрались туда? В Солсбери?

– Может быть, Льюис. Как сложится.

Через полчаса после того как Льюис ушел, а Морс слушал медленные такты моцартовского концерта № 21 для фортепиано в исполнении Липатти, в дверь позвонили.

– Я знаю, немножко поздно, но...

Хмурое лицо Морса внезапно расцвело в совершенно безудержной улыбке.

– Глупости! Так случилось, что у меня как раз есть пара бутылок шипучего...

– Вы думаете, этого хватит?

– Входите! Я только выключу...

– Пожалуйста, не надо! Я люблю эту вещь. К 467? Правильно?

– Где вы остановили машину?

– А я не на машине. Я подозревала, что вы попытаетесь напоить меня.

Морс закрыл дверь.

– Все-таки я выключу, если вы позволите. Никогда не мог одновременно иметь дело с двумя прекрасными вещами.

Она последовала за ним в гостиную, где Морс повторно взял в руки бутылку номер три.

– Когда тебе надо уходить, любовь моя?

– Кто здесь говорит об уходе, главный инспектор?

Морс поставил бутылку и быстро прошел к парадной двери. Он повернул ключ и громко щелкнул засовами – и верхним и нижним.

Фальшивомонетчики

В разделе писем газеты "Таймс" в понедельник 10 августа 1992 года было напечатано следующее письмо:

Как и другие члены редакции, редактор был восхищен потоком идей, которые вызвала публикация стихотворения о «шведской деве». Хотя дело и было закрыто, он считал, что должен кратко ответить на письмо Морса. После обеда он продиктовал благодарственное письмо из редакции.

– У вас есть его домашний адрес? – спросил он личного секретаря.

– Нет. Только адрес Кидлингтонского управления полиции – этого будет достаточно.

– Насчет инициалов – вы не знаете, что означает эта буква?

– "Е"? – Секретарь задумался на секунду. – Э-э, нет. Нет, и не думаю, что кто-нибудь знает.